Кар - Игорь Середенко

И вот старик достал весла и спустя несколько ловких взмахов веслами, лодка отчалила от берега. Поверхность реки была удивительно гладкой, словно они плыли не по реке, а по спокойному широкому озеру. Мимо них величаво, во всем своем весеннем убранстве проплывали величавые сосны и ели, где-то послышалось пение какой-то птицы, радостно приветствовавшей приход нового дня весны. Незабываемый аромат сплетения распустившихся молодых побегов, цветов раскрывшихся почек в сплетении создавали удивительный аромат, составляющий дыхание лета.

На все это с удивлением первоклассника смотрел Максим.

— Да, такого в городе не увидишь, — сказал Максим.

— Это верно, — согласилась Оля, — наш край самый красивый.

— Люди слепы, — поддержал разговор дед. — Они не видят то, что у них перед носом. Тайга велика и богата.

Оля опустила ладонь к воде, дотронувшись слегка до поверхности, оставляя еле заметный шлейф позади.

— А медведя мы увидим? — внезапно спросила Оля у деда.

— Откуда ты знаешь? — улыбаясь, спросил старик.

— Я помню, вы когда-то показывали мне медведей.

— Что? Здесь есть медведи? — спросил Максим, удивляясь.

— Ну конечно, — ответила Оля, — это же Тайга.

Лодка уже завернула за угол, и перед ними показался небольшой водопад, спускающийся откуда-то с гор воды.

— Это удивительно, — сказала Оля. — Тебе понравиться, вот увидишь.

Старик остановил лодку у берега, в метрах ста от небольшого водопада, где река перебегала по каменистой местности.

— Что теперь? — спросил Максим.

— Чтобы не потревожить медведей. Они ходят сюда семьей, — пояснила Оля, — мы спрячемся вон за теми деревьями и станем наблюдать.

Спустя час наблюдений Максим не выдержал и спросил:

— А что если они не появятся сегодня?

Оля наклонилась к уху Максима и сказала:

— Я не знаю как, но твой дед всегда знает, когда они появятся, — сказала девочка.

Оля взяла котомку, связанную мамой, и вынула пирожки.

— Вот, угощайтесь, — сказала она, передавая пирожки Максиму и деду.

Издали послышалось медвежье рычание.

— Вот, это они, — сказала довольная Оля, с замиранием в сердце, — скоро появятся.

И действительно, к удивлению Максима, на горизонте появились три медведя. Два больших и один совсем крохотный.

— У них появился детеныш, — с нескрываемым восторгом сказала Оля. — Вон, вон, их малыш.

— Да, это верно, — сказал дед, — в их семье пополнение. Теперь их трое.

Максим с замиранием и с трепетом глядел на огромных медведей. И хотя на таком расстоянии медведи казались маленькими, их грозный вид внушал уважение.

— Смотри, смотри, — чуть ли не закричав от восторга, сказал Оля, — детеныш остался с мамой на берегу.

— А отец куда направился? — спросил Максим, наблюдая за детенышем, остановившимся перед водой.

— Он первый раз воду видит, — пояснил дед.

Медведь-отец, не оборачиваясь на свое семейство, направился как заправский рыбак на край камней, по которым текла вода. Он почти зашел на середину узкого места реки и остановился.

— А что он будет делать? — спросил Максим.

— Он охотится — ловит рыбу, — сказал дед.

Спустя минуту, непрерывного наблюдения, медведь сделал неожиданный удар лапой по воде, после чего опустил морду в воду. Когда он поднял голову, то в его пасти билась рыба. Она хлестала его хвостом по морде. Медведь разорвал ее и съел. Подобные охотничье действия медведь проделывал еще несколько раз, перед тем, как насытится. Он отловил еще одну крупную рыбу и отнес ее на берег.

— Детенышу понес, — сказал дед.

Пока маленький мишка принюхивался к выброшенной на берег еще живой рыбе, мать отправилась вместе с отцом на рыбную ловлю. Теперь оба крупных бурых великана застыли над водой. Тем временем, маленький медведь, получив несколько рыбьих ударов хвостом по морде, с рыком отскочил от пойманной рыбы.

— Он играется с ней, — сказала Оля.

— Он еще не охотник, — добавил дед. — Но непременно станет им, когда подрастет.

Внимание Максима привлекла охота больших медведей. Для него это было необычным, такого в городе не увидишь. На его лице даже несколько раз появилась улыбка, когда та или иная рыба ускользала из пасти лохматых охотников.

Внимание Оли привлекло необычное поведение маленького медвежонка. Он уже оставил в покое рыбу, пойманную отцом, и возился у какого-то небольшого куста. Лапами медвежонок рыл землю, словно пытался в ней что-то разрыть.

— Интересно, что он делает? — спросила Оля.

— Не знаю, — ответил старик, задумавшись. — Для меня это тоже загадка.

— Наверное, почуял что-то, — ответил Максим.

Спустя час медведи насытились и удалились, переваливаясь из стороны в сторону, в лес, покинув реку. Путешественники тоже вернулись на берег к лодке, где их ждала лайка.

Когда они уже плыли, удаляясь от берега, Оля спросила:

— А вы не хотите узнать, что он там искал?

— Ну, если ты так хочешь, то можно это сделать, — сказал дед, меняя курс лодки.

— Ура! — восторженно сказала Оля.

Лайка, услышав Олю, начала визжать и махать хвостом, словно соглашаясь со всеми.

Оставив лодку на берегу, они отправились к тому месту, где недавно рыл землю медвежонок. Дед передал небольшую лопатку Максиму и Оле, и они с интересом кладоискателей начали рыть землю. Старик наблюдал за детьми. Спустя десять минут упорной работы была вырыта небольшая ямка. К сожалению, ничего в ней не было.

— Одна земля, да несколько кореньев, — констатировала опечаленная Оля.

— Не расстраивайся, — сказал Максим, бросив в яму лопатку. Он поднялся с колена и взял Олю за руку. — Спасибо, что ты захотела причалить к этому берегу.

— Берег как берег, — сказала Оля. — Я думала, что найду что-то, но, увы.

— Не расстраивайся, — сказал Максим, отшвырнув ногой какой-то сучек. Лайка бросилась вдогонку, отыскала ветку с сучком и прибежала к Максиму.

— Он поиграть хочет, — сказала Оля. Она выхватила у собаки из пасти палку и бросила подальше. Черкес задорно вприпрыжку, перепрыгивая через небольшие кустарники, помчался за палкой.

Максим уселся на лодке и наблюдал, как Оля и Черкес забавно играют.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил дед, заметив изменившееся лицо внука.

— Да что-то голова закружилась, — ответил Максим.

— Это пройдет, — сказал старик, — я сегодня заварю новый состав трав. Должно помочь.

— Да, дедушка, хорошо.

Глядя на лучезарную Олю, играющую беззаботно с собакой, Максиму хотелось тоже по-детски пробежаться, заглянуть в птичье гнездо, полазить среди непроходимых лесов, взобраться на верхушку крутого склона горы, скупаться в реке, порыбачить ранним утром вместе с дедом, наблюдать бессчетное число звезд на бескрайнем небосводе, поиграть с лайкой, увидеть еще раз медвежью охоту на рыбу, увидеть закат, чтобы потом встретить восход. Он желал весь этот прекрасный и красочный мир, окружающий его, нарисовать — навечно запечатлеть его на белом полотне. Время нельзя остановить, оно всегда идет вперед, но настоящий художник — ценитель прекрасного — всегда видит и знает, как можно остановить время. Запечатленный сюжет на полотне кистью художника есть миг, мгновение, которое скопировано человеком у природы; он останавливает бегущий мимо него мир и забирает лишь мгновение, которого уже нет в настоящем, которого природа безвозвратно потеряла в бурных и безжалостных потоках бесконечного течения вечности.

Глядя на искреннюю детскую беспечную радость Оли, задорно играющей с собакой, старик думал о том, как мало мы ценим эти юные годы, полные минут истинного счастья; как мало мы ими дорожим и как в далеком будущем, когда нас застает старость, с огорчением вспоминаем о днях, давно ушедших навечно. Вспоминаем с грустью, ведь, для нас тогда дверь юности будет безвозвратно закрыта, оставив лишь теплый дымок воспоминаний. Время уйдет, оставив лишь жалкие крохи старческой жизни и память о былых утраченных днях незабываемой юности.

Поиграв с собакой, Оля немного успокоилась и, подняв что-то с земли, подошла к лодке.

— Что это? — спросил Максим.

— Это кора, — ответила девочка.

— Ну, и зачем она тебе? — спросил Максим.

— Иди за мной, увидишь, — сказала Оля, улыбаясь.

Оля отвела Максима к заснеженной еще поверхности и положила кору на снег.

— Вот, садись, — предложила девочка.

— Зачем? — удивился Максим, но из любопытства повиновался ей и сел на кору.

— Это сидение будет, — пояснила Оля.

Она позвала Черкеса, и надела ему ошейник с поводком.

— Вот, держи, — сказала Оля, передавая поводок Максиму. Максим взял поводок и с трепетом поглядел на собаку.

— Ну, Черкес, давай, вперед! — скомандовала Оля.

Черкес как угорелый помчался вперед по заснеженной и уже заметно подтаивающей поверхности берега, потянув за собой Максима, сидящего на сидении из коры дерева. Максим радостно закричал, когда почувствовал натяжение поводка. Оля и дед наблюдали за катанием Максима. Несколько раз он вываливался со своего сидения, но потом вновь подзывал собаку и садился на кору. Так прошло еще минут пятнадцать, пока кора, служившая сидением, не раскололась на две половинки.