Агнесса Сорель – повелительница красоты - Принцесса Кентская

Сир, ваша сестра, королева Мария, была одной из излюбленных тем для разговора, так же как история восхождения на трон нашего короля, его многочисленные страдания и попытки вашей матери помочь ему. И во всех наших бесчисленных беседах она всегда возвращалась к одной и той же теме: что самой главной задачей для преданного патриота, особенно если он входит в ближний круг монарха, является служить королю и стране верой и правдой, как сделала она, прибыв во Францию.

«Когда ты будешь в Лотарингии с моим сыном и его женой, – говорила она мне, – вам часто придется бывать при дворе короля Карла, и там-то ты и сможешь как следует исполнить свое предназначение: помогая моему сыну и его жене развлекать короля своим пением и игрой на арфе, например. И будь внимательной и благосклонной к тому, что этот скромный монарх будет рассказывать тебе, если захочет».

Вы, наверно, понимаете, сир и мадам, что подобные вещи меня удивляли, и я часто думала, уж не путает ли она меня со своей дочерью. Простите меня – все-таки возраст у нее был уже солидный. «Конечно, – добавляла она, – он не станет изливать душу постороннему человеку, но благодаря моей дорогой Изабелле я уверена, он проникнется теплом и доверием к такой чистой и невинной душе, как у тебя, и, возможно, захочет открыться. Ему это нужно. Я знаю».

Сир и мадам, когда она говорила так – а она это делала довольно часто! – признаюсь, я чувствовала себя неловко, потому что очень хорошо понимаю, насколько это невозможно – чтобы король хотя бы вообще заметил меня, не говоря уже о том, чтобы захотеть беседовать со мной наедине и делиться со мной своими сокровенными мыслями!

Агнесса замечает, что Изабелла и Рене украдкой обмениваются взглядами во время этого ее отступления. Наверно, они так же, как и она, смущены тем, что королева Иоланда говорила в таком духе о короле. Агнессе кажется, что Изабелла теперь слушает ее даже как будто с большим вниманием, чем Рене, как будто пытается услышать что-то важное, что подтвердит какие-то ее догадки.

– Мадам, сир, я никогда не забуду наставление, которое она дала мне одним из последних: «Агнесса, всегда будь честна сама с собой и верна тому, чему учила тебя в детстве сестра Мария, которая прислала тебя в Лотарингию. Не забывай то, чему ты научилась, исполняя свои обязанности на службе у Королевы Изабеллы. Если ты будешь этому следовать – ты никогда не повторишь путь матери нашего короля, королевы Изабо. Она была изначально хорошей женщиной, которая превратилась в старую ведьму вследствие разочарований, страха и слабости характера».

Агнесса замолкает. Рене и Изабелла тоже молчат, и девушка опасается, что зашла слишком далеко в своем повествовании.

Раздается стук в дверь, означающий, что еда подана, и Агнесса вынуждена оставить своих хозяев.

– Спасибо, моя дорогая, – кивает ей Изабелла. – Мы потом еще поговорим. У нас будет время послушать твои воспоминания на пути домой в Лотарингию.

Следующий день проходит в суете и заботах, вызванных отъездом большинства гостей и их слуг, и только вечером Изабелла приглашает к себе Агнессу. Когда фрейлина входит, Изабелла говорит с самой теплой улыбкой:

– Выпей с нами глоток вина, дорогая Агнесса, и дай нам насладиться еще твоими воспоминаниями. Так утешительно слушать и понимать, какой счастливой ты делала королеву Иоланду в наше отсутствие.

Когда слуги выходят и все детали предстоящего путешествия обсуждены, Рене наполняет кубок Агнессы и дает ей знак продолжить рассказ о разговорах с его матерью.

– Должна признать, милорд, что некоторые вещи, которые говорила мне королева Иоланда, меня более чем смущали и удивляли, – говорит она почти шепотом.

– Какие же, например, моя дорогая? – спрашивает Изабелла очень мягко.

– Ну… – Агнесса слегка вздыхает. – Как она спланировала… хотя нет, изобрела, да, именно изобрела хитроумный способ заставить французских вельмож… – Она делает паузу. – Заставить их исполнять их долг. Их долг перед собственным королем, а не перед английским самозванцем, – добавляет она с нажимом.

– И ты знаешь, что именно она сделала? – спрашивает Изабелла как бы безразлично, отводя взгляд.

– Ну… да – Агнесса запинается. – Она… она сказала, что для королевства очень важно было… что у нее были умные юные женщины из Анжу… которых ей рекомендовали… и они приехали в Анжер ей помочь.

– И как же эти молодые женщины могли ей помочь? – спрашивает Изабелла, внимательно изучая кольца на своих пальцах.

Агнесса вспыхивает, но понимает, что должна ответить.

Она старательно подбирает слова.

– Я понимаю, мадам, сир, что она дала им… научила… неотразимым аргументам… как убеждать тех вельмож и влиять на них… тех, кто склонялся на сторону Англии. Она отправляла этих женщин в дома этих колеблющихся дворян, чтобы они… чтобы они выслушали аргументы этих юных прекрасных женщин и… чтобы эти аргументы убедили их поменять позицию. – Теперь она говорит гораздо быстрее: – Ее целью было, чтобы эти вельможи еще раз поклялись в верности своему собственному королю – а не английскому узурпатору.

Следует неловкая пауза, затем Изабелла произносит своим самым ласковым тоном:

– Дорогая моя девочка, а она сказала тебе, чего именно она ждала от этих юных женщин, когда отправляла их ко дворам этих знатных вельмож? Говорила ли она, какие именно обязанности у них были и как именно они должны были достичь успеха в решении их такой нелегкой задачи?

Агнесса делает глубокий вдох. Королеве Изабелле заранее известен ее ответ.

– Мадам, насколько я понимаю, она внушила им, что их единственным предназначением в жизни является служить королю и стране. – Агнесса делает паузу, страшно смущенная. – И в итоге… – медленно продолжает она, – они… были готовы… исполнить любые желания и приказы своих покровителей. – Лицо у нее становится совершенно красным, и она поворачивается к Рене, все еще колеблясь, а потом говорит с отчаянной решимостью: – Сир, ваша августейшая матушка заверила меня, что она взяла на себя всю финансовую ответственность… за каждого ребенка, который родился у этих прекрасных молодых женщин из Анжу…

– Она тебе об этом говорила?! – Рене широко раскрытыми глазами смотрит на свою жену. Изабелла жестом успокаивает его, кладя свою ладонь на его руку.

– Продолжай же, дорогое дитя, – говорит она мягко. – Это очень важно и очень полезно и для нас, и для твоего короля.

– Милорд, миледи, откровенно говоря, у меня было стойкое ощущение, что и меня готовят к чему-то, но я и сейчас до конца не уверена в этом. То, что она считает меня подходящей для какого-то ее задания, я поняла сразу, уже в первую свою неделю пребывания в Сомюре, но и сегодня я не имею понятия, какого именно. – Она знает, что говорит слишком быстро, и смущается еще сильнее. – Она поведала мне трагическую историю Жанны Д’Арк и ее жертвы – и это произвело на меня сильнейшее впечатление, но мне никогда не казалось, что она готовит меня к тому, чтобы я стала мученицей и умерла во имя какой-то высокой цели.

– Нет-нет, девочка моя, – прерывает ее торопливо Изабелла. – Успокойся, и не надо бояться. Королева Иоланда никогда не думала ни о чем подобном!

Медленно, но уверенно Агнесса продолжает:

– С каждым днем мое восхищение ею все возрастало, и в то же время все мои инстинкты говорили мне, что она готовит меня для какой-то важной миссии. Мысленно я поклялась, что исполню любой ее приказ, что бы она мне ни велела сделать, потому что с самого первого дня я понимала, что передо мной великая женщина, служить которой – огромная честь для меня. – Она останавливается, чувствуя на себе их внимательные взгляды. – Сир, все то время, что я провела с вашей матерью в Сюморе, я знала, что она живет ожиданием новостей из Неаполя. Другие женщины из ее свиты говорили мне, что она продала свои драгоценности, золотой обеденный сервиз, даже кое-какие земли… все, что могла… чтобы послать вам деньги, но что, в конце концов этого все-таки оказалось недостаточно, как вы и сами знаете…

Они молча едят, а потом, когда садятся к очагу, Агнесса опускается на маленький стул и ласково гладит одну из серых левреток, лежащих около огня, словно подушечки. Королева Иоланда вырастила этих крохотных охотничьих собачек и послала их в Неаполь своему сыну, и вот они вернулись обратно, приплыв на корабле вместе с Изабеллой и ее свитой.

Агнесса понимает, что Рене так и не услышал от нее того, что хотел услышать: как его мать приняла новости о его свержении. Словно читая ее мысли, он говорит:

– Продолжай же, дитя мое, расскажи нам все – и неважно, как сильно, по-твоему, то, что ты расскажешь, может ранить меня.

Она глубоко вздыхает и начинает:

– Новости о том, что король Альфонсо лично осадил Неаполь и взял его штурмом, пришла к нам на Рождество. Мы узнали, что город мужественно сопротивлялся и выдерживал осаду в течение последних семи месяцев. – Рене вздыхает. – Мы слышали, что вы, сир, сражались за город вместе со своими подданными до самого конца. – Он кивает, но она видит, что он страдает от унижения, пытается сдержаться, но потом дает ей знак продолжать. – Нам рассказали, что ваши собственные капитаны вынудили вас покинуть город, поэтому вас не захватили в плен и не могли требовать за вас выкуп. Эти новости привез нам гонец Жака Кера, которого послал вперед капитан одного из его кораблей.