Однажды в Логосе (СИ) - Гончарова Татьяна Викторовна

— Он просто… просто. Мы не друзья… Мы просто говорили… — Оправдывалась Джо.

— Мне все равно, кем вы друг другу приходитесь. Просто давай работать молча!

Джордан потянуло рассказать, что она и Рэй связаны, и никакая вражда не способна их разлучить, потому что их избрал дух многоликого… Однако она не могла говорить об этом с простым человеком, однако ей очень хотелось. Она беспомощно опустила глаза…

Когда же доспехи были сложены, оба напарника в абсолютной тишине вышли из комнаты. Бэл моментально шмыгнул куда — то по коридору, а Джордан, прежде никогда не бывавшая в этой части крепости, где жили королевские гвардейцы, медленно побрела куда — то, не зная куда. Было несколько тошно, потому что девочка, выслушав все монологи Арно про то, какой Бэл хороший товарищ, надеялась, что она сможет с ним подружиться.

Джордан шла по шикарному красному ковру с золотыми рисунками герба страны, рассматривала портреты великих мужей, среди которых был один с золотым фениксом, гербом ее семьи, на груди. Подойдя к картине ближе, она увидела потертую надпись: "Командир Королевской гвардии Роберт Рэдл". Джордан бы и не узнала своего дядю, если бы не подпись.

Со стены на нее смотрел красивый молодой мужчина с чёрно — золотыми, как у неё, кудрями. Она тяжело вздохнула и пошла дальше. Снова на Джо нахлынули мысли о семье, о доме… После тяжелого дня на неё напало отчаяние. Слезы градом покатились по щекам, шее, рукам. В ней будто было так много воды, что тело решило убрать излишки таким способом.

Джордан переживала из — за семьи (спустя столько лет рана все равно ныла), несносных Калле, огня, одиночества, вечных неудач и ноющей тревоги за смутное будущее…

Истерика продолжалась достаточно долго. Однако и ей настал конец: Джордан выпала из размышлений, лишь когда чуть не уткнулась лбом в огромную чугунную дверь, из — за которой доносился звук ударов металла по металлу.

Часть 3

Джордан на секунду замерла: за дверью раздавался до ужаса знакомый голос, который отвлек её от переживаний. Недолго напрягаясь, она поняла, что это, как обычно, нудно командовал Гера. Она улыбнулась. Всегда ей было можно неограниченно ходить с ним, поэтому и сейчас без всякого стеснения она уверенно вошла в загадочную комнату за железной тяжёлой дверью. Она протиснулась с шумом, оглушающим все живое в радиусе целого города, в просторные солнечные покои. Там она заметила хозяина этих самых покоев, стоящего недалеко от двери, а перед ним — Эрика Торсена и Алекса Калле, которые, оттачивая навыки ближнего боя, бились на коротких мечах. Только в этот момент Джо вспомнила, что Гера является тренером этих двоих, она непроизвольно закатила глаза, лишь подумав о фамилии Калле. Услышав скрип двери, и тренер, и его ученик отвлеклись от тренировки и вопросительно уставились на девочку. Если парни долго ещё глазели на дерзкую девчонку, то Гера практически сразу увидел опухшие глаза и понял, что сейчас происходило с его девочкой.

— Вы так и будете стоять? — Гера упрекнул парней.

Ученики нехотя оторвали свои взгляды от вошедшей Джордан и принялись за отработку.

Девочка обошла комнату по краю и приблизилась к Гере.

— Ты что делаешь здесь? Почему не с мастером? — По — отечески нервно, но все так же высокомерно спросил он.

Джордан не ответила, она лишь покачала головой, перебирая тонкими пальцами растрепанные золотые кудри.

— Что — то случилось? — Совершенно иначе, ласково спросил Гера и положил свою руку на тонкое плечо.

— Знаешь, кто мой мудрый наставник? — Сэм Неко. Он говорил со мной так, словно я его дешёвая шлюха… Как будто я не достойна уважения… И ещё хотел заставить натирать его чёртовы доспехи!

— Моя милая, — Гера встал на колено и прижал к себе обиженную доченьку, — Сэм Неко — дешевка, он не стоит того, чтобы ты плакала из — за него… — Он заправил за её маленькое ушко прилипшую ко лбу кудряшку.

— Я не из — за него вовсе… Я просто устала… — Она влюбленно посмотрела в его кровавые глаза. — Столько всего нового сейчас происходит, и я …

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она замялась и не стала продолжать. Гера решил, что будет лучше не выпытывать из неё ничего более.

Граф Мартелл продолжил свое занятие: он ходил по комнате, махал руками и звонко объяснял что — то насчёт движений и мыслей в ближнем бою Алексу и Эрику.

Надо сказать, что они оба имели высокое происхождение, поэтому были неплохо обучены бою на мечах. Однако мастерство было не до конца отточено. Гера прекрасно понимал, чему ему предстоит обучить своих подопечных.

Геру веселило наблюдение за любого рода боем: в бою всегда проявляется истинная натура человека. Так произошло и с нынешней парой.

По Алексу Калле был виден определённого рода пафос. Он искренне считал, что предугадывает все шаги противника наперёд, поэтому ему были свойственны небрежность и дерзость в действиях, а в обычной жизни — в словах. С одной стороны, оппонента могла сбить с толку чрезмерная уверенность Алекса. Но с другой противник мог легко понять, что это всего лишь пафос и ничего более, и задавить Алекса опытом или силой. Эрик был именно таким человеком. Он представлял для младшего Калле великую опасность, потому понимал, что своими внимательностью, осторожностью и ловкостью способен его уничтожить. Однако Эрик не хотел этого: ему просто было незачем. К тому же, они достаточно близко общались, поэтому Эрику приходилось вновь и вновь относиться снисходительно к бессмысленному пафосу оппонента.

Гера долго развлекал себя подобными наблюдениями и рассуждениями, но все же ему надоело. Он периодически отвлекался на лекции о том, как же бьются настоящие мастера меча, а не глупые птенцы. Несмотря на гирлянду оскорблений в адрес учеников, прогресс в бою был очевиден, Гера был доволен проделанной сегодня работой. Наконец у него появилось время для Джордан. Он подошёл к ней, мирно сидящей в дальнем углу комнаты.

— Хочешь поразвлечься? — спросил граф, пытаясь отвлечь Джо от её туманных мыслей.

— Смотря как? — Подозрительно спросила она, — подожжем кого — нибудь? — Она создала в руке маленький огонёк.

— Нууу, Джордан, мы не занимаемся таким. Давай лучше сразимся… —  Он дал отмашку своим ученикам. — Парни, перерыв. Отдохните.

Эрик молча сел на стул и начал жадно хлебать вино прямо из графина, так жарко ему было: солнце нещадно выжигало его тело. Алекс же был недоволен тем, что его мастер вместо тренировки с ним, старшим сыном и наследником Винсента Калле, занимается с бесполезным отроком мёртвого дома Рэдлов, лучшие дни которого явно уже позади. Однако ему пришлось мирно сесть рядом с Эриком: на него своими плотоядными глазами посмотрел Гера, которого он и боялся, и уважал за его острый язык и статус.

Эрика сильно волновало, как взрослый, сильный и беспощадный граф Мартелл, который славится своей жестокостью не только на весь Логос, но и на весь мир, зовет маленькую девочку биться с ним, а она легко соглашается. Парня терзали любопытство и отчасти страх, которые он упорно старался скрыть от окружающих. Навык скрывания и сдерживания эмоций был у него хорошо развит: годы занятий и уроков при дворе отца, короля Круиры, научили его этому. Поэтому сейчас уже рефлекторно он сидел, как покойник, тихо и без движения. А его напарник тем временем, не скрывая уже собственного негодования, лишь желал мастеру покалечить маленькую дрянь, о чем долго мечтал и сказал-таки другу, сидящему рядом. Эрик вздохнул и устало отвел взгляд в сторону…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Парни были, конечно, друзьями, однако пропасть между ними была непреодолимо огромной, именно это сейчас и понял Эрик, и тошно ему стало на душе от того, как много гнева и жестокости в Алексе…

Гера Мартелл, как всегда, имел при себе стальной меч, одну из немногих вещей, которые остались после смерти отца. О таком оружии мечтали практически все люди, видевшие его когда — либо, за исключением, конечно, Алекса. Он был убеждён, что нет на свете лучшего оружия, чем секира его дяди, Рэя Калле. Этот самый меч графа Мартелла представлял собой чёрное, стальное, тяжелое и короткое с огромным резным эфесом оружие. На него и пал выбор для боя с Джордан. Для девочки у него тоже было кое — что: пара удлиненных стальных красавцев — стилетов, таких же миниатюрных и юрких, как и сама девочка.