Ищу предка - Натан Эйдельман

У входа в жилище синантропа

Однако главных находок все не было. Казалось, ископаемый человек (как это было при раскопках Зеленка) вообще не желает появляться перед слишком хорошо оборудованной экспедицией.

Конец первого сезона поисков назначили на 18 октября, но за 2 дня до срока, 16 октября, Болен положил в один из ящиков хорошо сохранившийся коренной зуб, в котором Блэк сразу увидел то, чего ждал: большой зуб, человеческий и в то же время настолько обезьяний, что можно было объявлять о замечательном открытии.

Дэвидсон Блэк назвал открытое им существо длинно и благородно, не забыв ни места находки, ни своего предшественника: «синантроп пекинский Блэка и Зданского», то есть «китайский, пекинский древний человек Блэка и Зданского».

Новый человек требовал дипломатического признания, и Блэк, воспользовавшись зимним перерывом в раскопках, заказал специальную медную шкатулку-медальон, привязал ее во избежание всяких случайностей к цепочке от своих часов, вложил внутрь медальона драгоценнейший зуб и объехал крупных специалистов Европы и Америки. Когда Блэк щелкал крышкой медальона и показывал находку, специалисты волновались, но еще не верили. Блэк же не сомневался, что в таком богатом «месторождении», как пещера Чжоу-Коу-Дянь, дело не ограничится мелочью — и, еще будут самородки.

В следующие сезоны ископаемые зубы пошли косяком, затем появились обломки бедер и, наконец, фрагменты черепов.

Черепа требовали громадных измерений и сравнений, а тут еще и еще подваливали кости. К концу сезона 1929 года вокруг Блэка громоздилось 1465 ящиков с окаменелостями и отщепами кварца, имевшими отношение к орудиям синантропа. Вдобавок появились обугленные кости и толстый слой золы, свидетельствовавшие о древнейшем из всех известных в мире костров.

Блэк не успевал… После обеда он обычно запирался в институте и работал до утра следующего дня. Здоровье не позволяло вести такой режим, пекинский климат был ему противопоказан, но обо всем этом не то что говорить, думать было некогда.

Утром 15 марта 1934 года секретарь, зайдя в кабинет Блэка, нашел его лежащим ниц на столе. Из мертвой руки осторожно вынули череп синантропа.

Раскопки возглавил тогда немецкий антрополог Франц Вейденрейх, только что покинувший гитлеровскую Германию.

Он работал в Чжоу-Коу-Дянь до самой второй мировой войны. Постепенно, с годами, открывалась громадная расщелина (перед войной глубина раскопок достигла 50 метров!). Подземная пещера состояла как бы из нескольких залов, защищавших синантропа от врагов и холода. (А холод был в его время покрепче нынешнего. Уже после войны проанализировали древнюю пыльцу из «слоя синантропа». Пыльца ели составила 4 процента общего количества, сосны — 33, березы — 28: преобладали деревья, ныне заполняющие куда более северные леса.)

Вейденрейх и его коллеги, конечно, чувствовали приближение войны. С 1937 года им пришлось работать на территории, уже оккупированной японцами, но до поры до времени захватчики не препятствовали раскопкам. Пэй Вэнь-чжун и другие китайские ученые открыли и изучили при этом множество неизвестных в наши дни видов животных. Вейденрейх, не отвлекаясь, занимался только человеком.

Из научных и журналистских отчетов перед нами, словно в калейдоскопе, предстают быстро сменяющиеся факты и образы: Вейденрейх и его ассистенты сопоставляют найденные кости. Их добыча — два или три черепа, более 150 зубов. Обнаружены останки уже 45 синантропов, хотя от некоторых, кроме зуба, ничего не сохранилось.

Из глубины пещеры извлекаются колоритные памятники материальной и духовной культуры синантропской эпохи: черепа с дырами, пробитыми каменным оружием, чтобы извлечь мозг врага и, вероятно, пополнить его познаниями свою эрудицию.

Здесь жили тысячелетия, может быть, десятки тысячелетий. Вся история современной цивилизации, от пирамид до атомного котла, помноженная на 5, 10, 20, — вот примерная длина эры синантропа. И за все время почти никаких изменений не произошло в этих пещерах, кроме бесконечной, однообразной смены сотен поколений. Не знаем только, откуда пришли и куда ушли из этого убежища древние обезьянолюди…

Огонь, около которого грелись великие первобытные охотники (об их умении свидетельствуют кости тысяч гиен, мощных и сильных хищников)…

Огонь, видимо, от пожара или молнии, как в книге «Борьба за огонь» Жоржа Рони. Пламя охраняли и поддерживали меняющиеся часовые, а он горел без перерыва месяцы, годы, может быть, столетия и даже тысячелетия. Какой фантаст сочинит костер, не гаснущий, скажем, от времен вавилонского царя Хаммурапи до наших дней…

Вейденрейх озадачен. Он совещается с ассистентами, сравнивает две резко отличающиеся по физической структуре группы обитателей пещеры. Средний рост одной группы — 156 сантиметров, другой — 144.

Два племени, два вида?

Оказалось, два пола. Мужчины и женщины в те времена сильнее отличались друг от друга, чем теперь. (Еще больше так называемый половой диморфизм у крупных человекообразных обезьян.)

Возможно, что цивилизация «уравнивает» два человеческих пола-Американская художница Люсиль Свэн восстанавливает по сохранившимся фрагментам облик синантропской дамы, которую почтительно величают мисс Нэлли.

Наконец удается составить несколько полных черепов. Объем мозга от 915 до 1250 кубических сантиметров, в среднем немного больше, чем у питекантропов. Сходство синантропа и питекантропа несомненно. У первого «лучше» голова, зато питекантроп ходил не менее прямо.

Вот где надо еще вспомнить Вирхова, а также извилистые пути науки: Вирхов был неправ, отрицая обезьяночеловека. И он был прав, подчеркивая, что одно прямохождение еще не слишком много доказывает…

Совершая небольшие раскопки в так называемом верхнем гроте Чжоу-Коу-Дянь, антропологи однажды находят древнее погребение, в котором покоятся скелеты мужчины и двух женщин. Мужчина — человек современного физического типа с некоторыми примитивными чертами; одна из женщин «папуасского типа», а другая «эскимосского».

Какая-то странная «романтическая» история, случившаяся примерно 10–20 тысяч лет назад. К синантропу она никакого отношения, конечно, не имеет. Синантроп во много раз древнее.

Давно жил синантроп. Прохладный климат еще не дает точного ответа, как давно: было ведь несколько отступлений и наступлений ледника. Тогда прибегают к статистике и считают виды животных, сосуществовавших с синантропом. 50 процентов видов здравствуют и сейчас, 50 — вымерло. Отсюда делают вывод, что синантроп жил в период второго оледенения (так называемого миндельского оледенения), потому что в слоях первого, гюнцского, находят только 20 процентов ныне живущих тварей, зато в слоях последнего ледника (рисского) — 75.

Если так, то Нэлли и ее современники прожили свои недолгие жизни примерно 400 тысяч лет назад.

Впрочем, некоторые ученые все-таки подводят синантропа, «огнепоклонника с довольно большой головой», поближе к нам, в эпоху рисского оледенения (около 200 тысяч лет назад). Еще и еще факты…

Вейденрейх сверхскрупулезно меряет, описывает кости, не жалея средств на создание самых лучших, громадных, многочисленных фотографий. Он будто предчувствует что-то, будто знает, что лишь на несколько лет, словно мираж, появился перед учеными этот мощный костяной ливень, чтобы затем исчезнуть в небытии. Одновременно с раскопками Вейденрейх готовит и печатает великолепные научные описания находок, затем продолжает это дело во время войны и дарит науке замечательную серию — целую синантропиану.

Череп пекинского синантропа. Реконструкция Вейденрейха.

Чем больше писали и говорили о пекинском человеке, тем чаще поминали и яванского. Синантроп оказал братскую помощь своему «кровнику» — питекантропу, чья вторая жизнь столь долго протекала почти в полном одиночестве.

Между тем на 43-м году нового существования в биографии питекантропа начались странные события.

Весной 1932 года 74-летний Евгений Дюбуа разбирал в своей Лейденской лаборатории ящики, доставленные некогда с Явы обломки костей четвероногих современников питекантропа. И вдруг между делом в одном из ящиков обнаружились… четыре фрагмента бедренной кости обезьяночеловека!

Оказалось, ящик прибыл еще в 1900 году, и ассистенты Дюбуа тогда же точно зафиксировали, где и что было выкопано.

Все тот же речной обрыв на Яве!

Три с лишним десятилетия спорили вокруг черепа, коренных зубов, бедра. Каждый кусочек питекантропа был величайшей драгоценностью. А про обломки, затерявшиеся в ящике, и не ведали. (В 1935-м таким же манером нашли еще фрагмент!)

Необыкновенные приложения к открытию были сродни самой находке — причудливо легкой и простой — и вполне гармонировали со странностями первооткрывателя. Этот случай напоминает, пожалуй, только о замечательных открытиях, сделанных недавно в подвалах Каирского музея среди сложенных туда коллекций (в музее обнаружили кражу, устроили генеральную ревизию, и тут-то начались находки!).