Падь Золотая - Виктор Лавринайтис

— Вот и попались! Так и пропустят японские капиталисты письмо в Цека! Как бы не так! А тут маленькая станция, да еще какому-то Евгению. Как узнали о тебе и тимуровцах? Очень просто. Твою фамилию и то, что ты был командиром, вычитали в «Пионерской правде». Помнишь, наш штаб фотографировали и фото с заметкой напечатали. Партизаны и прочитали.

Тут Паша умолк и победно оглядел друзей. Через минуту он снова увлеченно заговорил:

— Смотрят партизаны в газету, видят — домик. Дядя Сергей как вскочит! «Вася, — кричит, — смотри, ведь это тот тепляк, где наш дневник спрятан!» Дядя Вася тоже вскочил: «Он, правда, он!» Тут партизаны зашептались. Громко говорить нельзя — их подслушивают. «Там сейчас штаб тимуровцев. Командир Евгений Котышев. Напишем ему!» И написали.

Паша опять умолк, но не потому, что потерял нить мысли, а чтобы облизнуть пересохшие губы. Ребята тесно сбились вокруг него, чтобы не упустить ни слова из его удивительного рассказа.

— Конечно, капиталисты «Пионерскую правду» к себе не пропускают, — снова затараторил он. — Тут тоже не так просто получилось. У одного японского пионера отец моряк и коммунист. После войны он плавал в Лондон. А там стоял наш советский пароход. И матрос с этого парохода подарил ему «Пионерскую правду». Думаете, легко было провезти: положил в сундучок — и всё? Как же! Он из козырька вытащил картон, а газету — вместо него. Вот как! И однажды темной ночью японский пионер подполз к лагерю, где живут заключенные партизаны, подождал, когда отойдет часовой, подкопал под колючей проволокой ход и передал партизанам газету. Надо, ребята, узнать фамилию японского пионера. Он партизанам и хлеб носит. Когда свергнут в Японии капиталистов, съездим туда и скажем ему: «Спасибо тебе! Ты — настоящий пионер!»

— М-м… — промычал Боря.

Они с Женей переглянулись. Складно все у Пашки получается. Из Японии!.. Но что можно ему возразить? В самом деле, откуда загадочное письмо? Почему партизаны написали его только сейчас, двадцать шесть лет после того, как открыли падь Золотую? Почему не могли сообщить раньше? Почему так странно написано письмо?

А Паша даже не обращал внимания на озадаченных друзей. Для него все было ясно; наморщив лоб, он уже думал о другом. Боря с Женей снова переглянулись. Нет, трудно возразить. Женя смущенно улыбнулся. Боря ожесточенно махнул рукой: пропадай, мол, всё.

— В падь Золотую! — воскликнул Женя.

— В поход! В падь Золотую! — звонко крикнул Паша и поднял руку вверх.

— В поход! — прогудел Боря и расправил широкие плечи.

— Сейчас я за Федькой сбегаю, — забывшись, засуетился Паша.

— За изменником? Беги… — сухо проговорил Женя. — Заодно его дружка Альку позови.

Паша, надевший уже было пилотку, смущенно снял ее. Боря угрюмо насупился.

— Не нужно за Федькой, — продолжал Женя. — Он нас на Альку променял, с ним сговорился в поход идти. Пусть…

— Федька — с Алькой? Неправда! — Ребята хоть и знали о ссоре, но такого предательства со стороны Федьки не ожидали и были поражены.

— Правда. Мне Нюра сказала…

Паша прищурил глаза и неподвижно смотрел в одну точку.

— Эх! — вздохнул он. — Мой бывший лучший друг… Дезертир! С Алькой?.. Нет ему, ребята, прощения!

— Нет! — согласился Боря.

Судьба Феди решилась.

Оставалась еще Наташа. Женя с Борей даже слышать не хотели, чтобы идти в Золотую падь без Наташи.

Но против нее решительно высказался Паша:

— Она мышей боится. Куда ей в тайгу!.. Ну, и еще хотела вчера мне по шее надавать. Трудно будет с нею в походе. Если бы Володя с нами был, тогда дело другое.

— Скажи просто, что боишься ее, — засмеялся Женя. — Струсил!

— Она свистеть не умеет, — неуверенно продолжал Паша. — Раз получится, а пять раз шипит.

— Сам-то ты давно научился? — рассердился Боря. — Зато она стреляет лучше всех!

— Там стрелять не так важно, — стоял на своем Паша. — Свистеть важнее. Как перекликаться с нею в тайге будем? Начнет шипеть, мы и не услышим. Ищи ее потом!

— Ох, Пашка! — рассмеялся Женя. — Смотри, как бы Наташа не узнала про твои разговорчики: так тебе свистнет!..

Глава IV

ФЕДЯ И АЛИК

Увлеченные обсуждением плана похода в падь Золотую, ребята не заметили, как колыхнулась оконная занавеска. Колыхнулась чуть-чуть.

Федя спрыгнул с завалинки, где он, затаившись, слушал разговор друзей, и необычным для него медленным шагом, поднимая пыль босыми ногами, побрел по улице. Индюк, угрожающе напыжившись и царапая крыльями по земле, набросился было на мальчика. Но Федя не обратил на него ни малейшего внимания, даже шаг не ускорил. Индюк, должно быть для того, чтобы не уронить свой авторитет, степенно вернулся к индюшке и клюнул свою унылую и скучную подругу в голову. С дороги вспорхнула стайка воробьев — Федя не посмотрел и на них.

Из-за угла, крадучись, вышел мальчик ростом почти на полголовы выше Феди. Он был во всем белом: белая рубашка, короткие белые штанишки, белые туфли и носки. Держась у забора и озираясь, мальчик догнал Федю.

— Ну, разведал? — вполголоса спросил он.

— Разведал!.. — буркнул Федя, не оборачиваясь.

— Куда они пойдут? Тоже гору открывать?

— Нужна им твоя гора! Эх, Алька! Они золото да уголь пойдут открывать. Антрацит. Вот куда!

— Антрацит? Золото? Настоящее? — удивился Алик.

— А какое еще? — зло сказал Федя.

— Откроют они, как же! За один-то день? Трусишки! Побоялись одни на три дня идти, да и придумали, будто не пускают.

— Женя — трус?! — голосом, не предвещающим ничего доброго, спросил Федя.

— Ну не трус, а все равно на один день только идут, — поспешил поправиться Алик. — А мы неизвестную гору откроем в тайге. Неделю проходим, а найдем.

— Ищи… Я с тобой не пойду!

Алик растерялся. С чего это Федя изменился? Совсем уже согласился было идти открывать гору, все готово, и вдруг — «не пойду». Неужели правда про уголь да золото?

— Забыл ты, видно, как тебя Женька ругал, — сказал Алик, стараясь разжечь Федю напоминанием о ссоре. — Подходяще ругал, как маленького. И какое ему дело, с кем ты дружишь? Он хочет, чтобы ты на его веревочке ходил. Ты не слыхал, уже ушел, а Женька крикнул: «Только попадись мне, отколочу!» Раз Женька сказал, значит, отколотит.

— Так и сказал, «отколочу»? — спросил Федя, обернувшись к Алику. — Врешь ты, наверное!

— Честное слово! Так и кричал. Федька, а если нам с тобой открыть уголь и золото?

— Где там! У них дневник партизан. Они по дневнику найдут место. А мы как найдем?

— Дневник партизан? — так и присел Алик,

— Да. И в нем написано, как добраться до угля и золота.

Алик был потрясен. Золото! А уголь, папа сказал, еще поважнее золота будет.