Черная Индия (илл. В. Ермолова) - Жюль Габриэль Верн

— Да, ноги у меня не такие, как у тебя, — сказал инженер, глубоко переводя дыхание, — но все-таки еще служат.

— О, вы человек крепкий, мистер Старр, — ответил Гарри, — очевидно, прожить долго в шахтах что-нибудь да значит.

— Верно, Гарри. Когда-то, когда мне было двадцать лет, я мог спуститься одним духом, не останавливаясь. Ну, в путь!

Но в тот момент, когда они готовились сойти с площадки, в глубине ствола раздался отдаленный голос. Он приближался, как постепенно нарастающая волна звука, становился все отчетливее.

— Погоди. Кто там идет? — спросил инженер, останавливая Гарри.

— Право, не знаю, — ответил молодой человек.

— Это не твой отец?

— Отец? Нет, мистер Старр.

— Тогда какой-нибудь сосед?

— У нас в глубине шахты нет соседей, — ответил Гарри. — Мы одни, совсем одни.

— Ладно! Давай пропустим этого пришельца, — произнес Джемс Старр. — Те, кто спускается, должны уступать дорогу тем, кто поднимается.

Оба стали ждать.

Голос звучал великолепно, словно в большом акустическом павильоне, и вскоре Гарри различил несколько слов шотландской песни.

— «Песня озер»! — вскричал молодой горняк. — Ну, я бы очень удивился, услыхав ее от кого-нибудь, кроме Джека Райана!

— А кто такой этот Джек Райан, который так чудесно распевает? — спросил Джемс Старр.

— Прежний товарищ по шахте, — ответил Гарри. Потом, наклонившись с площадки, он крикнул; — Эй, Джек!

— Это ты, Гарри? — послышалось в ответ. — Подожди меня, я иду!

И песня полилась снова, громче прежнего.

Через несколько минут в полосе света, отбрасываемого лампой, появился высокий парень лет двадцати пяти, с веселым лицом, улыбающимися глазами и яркой, золотистой шевелюрой. Он вступил на площадку пятнадцатой лестницы и прежде всего крепко пожал руку Гарри Форду.

— Рад тебя встретить! — воскликнул он. — Но, клянусь святым Мунго, если бы я знал, что ты был сегодня наверху, я мог бы и не спускаться в ствол Ярроу!

— Мистер Джемс Старр, — сказал тогда Гарри, повернув лампу к инженеру, остававшемуся в тени.

— Мистер Старр? — отозвался Джек Райан. — Ах, господин инженер, я не узнал вас! С тех пор как я ушел из шахты, глаза мои отвыкли видеть в темноте, как раньше.

— А, я вспоминаю теперь мальчика, который всегда пел. Вот уже десять лет прошло с тех пор. Это был ты, конечно?

— Я самый, мистер Старр. Работа у меня теперь другая, а характер все тот же, как видите. Чего там! Смеяться и петь, я думаю, лучше, чем стонать и плакать!

— Конечно, Джек. А что ты делаешь с тех пор, как ушел из шахты?

— Я работаю на ферме Мельроз, близ Эрвина, в сорока милях отсюда. Но ферма не стоит наших Эберфойлских копей! Обушок мне больше по руке, чем лопата или мотыга. И потом в старой шахте были звонкие уголки, гулкое эхо, так весело отражавшее голос, — не то что наверху… А вы идете навестить старика Симона, мистер Старр?

— Да, Джек, — ответил инженер.

— Не буду вас задерживать.

— Скажи, Джек, — спросил Гарри, — что тебя привело сегодня к нам?

— Я хотел повидать тебя, приятель, — ответил Джек Райан, — и пригласить на праздник клана Эрвин. Ты ведь знаешь, я там волынщиком! Будем петь, плясать…

— Спасибо, Джек. Но мне нельзя.

— Нельзя?

— Да. Мистер Старр может задержаться у нас, а я должен проводить его обратно в Колландер.

— Э, Гарри, праздник Эрвинского клана будет только через неделю! К тому времени мистер Старр, наверное, уедет, и тебя ничто не задержит.

— Конечно, Гарри, — отозвался Джемс Старр. — Нужно принять приглашение товарища.

— Хорошо, я согласен, Джек, — сказал Гарри. — Через неделю увидимся на Эрвинском празднике.

— Через неделю, ладно, — ответил Джек Райан. — Прощай, Гарри! Ваш слуга, мистер Старр! Очень рад был вас встретить! Теперь могу рассказать о вас всем друзьям. Вас никто не забыл, господин инженер.

— И я никого не забыл, — произнес Джемс Старр.

— Спасибо за всех, сударь.

— Прощай, Джек! — сказал Гарри, пожимая напоследок руку своему другу.

И Джек Райан, снова затянув песню, исчез в верхней части ствола, слабо освещенного светом его лампы.

Через четверть часа Джемс Старр и Гарри спустились с последней лестницы на нижний горизонт шахты.

От круглой площадки, составлявшей основание ствола Ярроу, расходились штреки, служившие для разработки нижнего угольного пласта шахты. Они углублялись в массив сланцев и песчаников, — одни укрепленные окладами из толстых, едва обтесанных бревен, другие выложенные сплошной каменной кладкой. Пустоты, оставленные разработкой, были повсюду заполнены бутом.

Столбы, сложенные из камня, взятого в соседних каменоломнях, поддерживали своды, то есть двойную толщу третичных и четвертичных пород, некогда покоившиеся на самом пласте. Темнота стояла теперь в этих штреках, некогда освещавшихся то шахтерскими лампочками, то электрическим светом, введенным в шахте в последние годы эксплуатации. В темных проходах не раздавалось больше скрежета вагонеток, бегущих по рельсам, шума быстро закрывающихся воздушных заслонок, голосов откатчиков, ржанья лошадей и мулов, ударов кайла и грохота взрывов, разбивавших угольный массив.

— Хотите отдохнуть, мистер Старр? — спросил молодой человек.

— Нет, дружок, — ответил инженер, — мне хочется поскорее дойти до коттеджа старика Симона.

— Так идите за мной, мистер Старр. Я пойду вперед, хотя уверен, что вы отлично нашли бы дорогу в этом темном лабиринте штреков.

— Да, конечно! У меня сохранился в голове весь план шахты.

Гарри высоко поднял лампу и углубился в высокий штрек, похожий на боковой придел собора. Инженер следовал за ним, иногда натыкаясь на деревянные шпалы, уцелевшие от старого рельсового пути.

Но не успели они сделать и пятидесяти шагов, как к ногам Джемса Старра упал огромный камень.

— Осторожнее, мистер Старр! — вскричал Гарри, хватая инженера за руку.

— Это камень, Гарри! Видно, старые своды не так уж прочны, и…

— Мистер Старр, — возразил Гарри, — мне кажется, что камень упал не сам по себе, а был брошен… брошен человеческой рукой!

— Брошен! — воскликнул Джемс Старр. — Что ты хочешь этим сказать, мой мальчик?

— Ничего, ничего, мистер Старр, — уклончиво ответил Гарри, и озабоченный взгляд его, казалось, хотел пронизать толстые стены. — Идемте дальше. Возьмите меня под руку, прошу вас, и не бойтесь оступиться.

— Хорошо, Гарри.

Они пошли дальше. Гарри поминутно оглядывался назад, освещая своей лампой стены штрека.