Мир дважды - Елена Мариныч

Мария тихо засмеялась.

— А из других домов, тоже такие выходы есть? — поинтересовалась Мила.

— Конечно, потому нас и не трогают, — ответила ей Мария.

— То есть? — не поняла девушка.

— Ну, смысла нет, на нас нападать. Мы уйдем в пещеры, и ищи нас. А следом ведь никто не пойдет. Были такие смельчаки, да сгинули. Пещеры знать надо. Тут свои законы, не такие как на поверхности.

— Это в смысле говорить тише, и чтобы не заблудиться поворачивать только в одну сторону?

— Молодец, — похвалила её Матушка. — Теперь я буду спокойнее за этих оболтусов. С тобой они, попав в пещеры, не заблудятся.

— Ну, Матушка, это ведь давно было, — сказал Гиффорд.

— Давно-то давно, а в пещеры вы до сих пор заглядывать побаиваетесь.

— А, что случилось? — Миле стало любопытно.

— Да по девять лет им было, когда пропали они. Два дня искали их, всю округу на ноги подняли, нигде найти не могли, как в воду канули. На третий день, ко мне малец из соседней деревушки прибежал, да и говорит — «В пещеры они пошли, неподалеку от вашей деревни». «Что ж ты раньше молчал?» — спрашиваю. А он чуть не плачет — «Они с меня слово взяли, что никому не скажу». «Ну, говорю, показывай, а за слово не переживай, жизнь дороже». В общем, нашла я их в пещере голодных, оборванных, перепуганных. И ведь зачем полезли, сорванцы. Летучих мышей наловить, чтоб проучить, городского чародея. Он и впрямь заслужил, плохой человек, прямо скажем. Потому я и не сказала их родителям правду. Соврала, каюсь.

— А как проучить?

— Так ведь чародей тот, до ужаса летучих мышей боялся.

— Но, мы его всё-таки проучили, — довольно сказал Гиффорд.

— Ещё как! — засмеялась Матушка. — Чародей-то любил приёмы закатывать. Народу приглашал много, да всё таких, которые задарма поесть любят, или таких же как он сам, что простых людей и в грош не ставят. Так вот, в один из таких приёмов, ребята и запустили в зал с гостями с дюжину поросят. Да ещё и бантики им навязали. Ой, и переполох же был. Поросята меж гостями насаются, визжат, а гости от них не отстают, тоже визжат. Да побежали вон из дома. В дверях давка, на всю улицу орут благим матом, а ни туда, ни сюда выбраться не могут. Народ собрался, смеются все, гости в дверях лежат, друг друга норовят пихнуть, а поросята через них выскакивают и разбегаются. Вот потеха была, до сих пор вспоминают поросячий переполох. Гостей тогда пришлось расстаскивать.

Матушка так красочно рассказывала, что Мила зажав рот руками, начала приглушенно хохотать, да и Альтарес с Гиффордом не отставали, вспоминая как всё было.

— Чародей тот, сразу же уехал.

— Ну не совсем, он сначала к отцу пришел жаловаться, — сказал Альтарес. — Ну и досталось же нам тогда.

— Ещё бы! — подхватил Гиффорд. — Зэйден вызвал нас тогда и спрашивает. «Ну и что скажете в своё оправдание». Тут-бы промолчать, но Альтарес с невинными глазками говорит — «Мы думали, они не заметят».

— А, сам? — тут же откликнулся Альтарес. — «Мы им просто привели компанию».

— Ну и всыпали нам по первое число.

Они шли уже довольно долго. Пройдя заброшенные шахты, Матушка повела их вглубь пещер. Узкие переходы соединяли огромные залы. Подъёмы, чередовались со спусками. Продвигались они довольно быстро.

— Я хочу вам кое-что показать, — сказала Матушка. — Идите за мной.

И она свернула в боковой проход, с низким потолком. Им пришлось продвигаться на четвереньках. Вскоре они оказались в огромной пещере, посреди которой находился самый настоящий колодец. Вокруг, по всему залу были разбросаны кирки, молотки и всевозможные предметы, назначение которых они не знали. Вдоль стен виднелись лестницы, ведущие в крохотные жилища, в которых было всё необходимое для жизни. Маленькие кровати, такие же стулья и столики. Шкафчики и тумбочки. И всё было настолько миниатюрным, будто сделанным для детей. Вокруг стояла ничем не нарушаемая тишина.

— Это, что? Городок гномов? — спросил Гиффорд, оглядываясь вокруг. — А где они сами?

— Они ушли, примерно полгода назад, — ответила Матушка. — Когда гномы не вышли в оговоренный день из пещер для обмена, мы пошли сюда узнать, что случилось. И обнаружили покинутый город. Конечно, мы не сразу решились идти в пещеры, но и долго не затягивали.

— Должно быть, случилось что-то из ряда вон выходящее, раз они ушли.

— Должно быть случилось. Гномов просто так не напугаешь, не из трусливых. Мы проверили шахты, в которых они вели разработки и кое-что обнаружили. Тебе это будет интересно, — сказала она, обращаясь к Гиффорду.

Матушка подошла к одной из лестниц и, наклонившись, стала что-то доставать.

— Надеюсь, что сохранилось. Вот, — в руках она держала баночку, в которой что-то светилось тусклым, зеленоватым светом. — Это мы нашли в шахтах. Такие следы были на полу, только в одной из шахт. Конечно, всех это свечение напугало, но я подумала, может это, то из-за чего гномы ушли? Поэтому собрала, немного в баночку и еще прихватила камень, на котором были такие же следы. — И она достала камень, на котором ничего не было.

— Видимо вещество испарилось, — с интересом разглядывая камень, сказал Гиффорд. — А в банке сохранилось, потому что она закрыта. Интересно. Надо сделать анализ, может, что-то узнаем.

Он осторожно положил баночку в свою сумку.

— Как знал, что на что-нибудь сгодится, — сказал он, доставая обрывок платья, и завернул в него камень.

— А зачем тебе камень? — спросил его Альтарес. — Ведь на нём ничего нет.

— Ну, мало ли. Надо проверить.

— Сам ведь говорил. «Если ты ничего не видишь, это не значит, что ничего нет» — съязвила Мила.

Альтарес почесал затылок и, усмехнувшись, сказал.

— Гляди, запомнила!?

— Ну ладно, — улыбнувшись, сказала Матушка. — Пошли отсюда.

— Да, пошли, а то здесь как-то жутковато, — поёжившись, согласилась Мила.

Выйдя из городка гномов, они продолжили путь. Но прошли совсем немного, как вдруг Мила почувствовала головокружение и тошноту. Стены начали двигаться, то сужаясь, то расходясь в стороны. Пол пошёл волнами, и Мила рухнув на колени, уперлась руками в землю, чтобы не упасть. Гиффорд и Альтарес проделали то же самое. Лишь Матушка стояла спокойно. Она уперла руки в бока и громко сказала.

— А ну прекрати свои фокусы, слышишь? Забыл про договор? Вот оставлю без сладкого, будешь знать!

Тут-же всё прекратилось. Матушка помогла подняться Миле, у которой ещё немного кружилась голова, и она слегка пошатывалась.

— Без сладкого? — переспросил Альтарес, держась одной рукой за голову, а другой, упираясь в пол.

— Это пещерник, — ответила она и добавила. — Не сиди на полу, простудишься чего доброго. У нас с пещерником договор, он не трогает нас, а мы приносим ему фрукты и шоколад. Он ужасный сластёна.