Альманах Felis №001 - Александр Папченко

Еще час назад меня так никто не называл…

Час назад перед последним уроком наша классная объявила:

– После школы никуда не расходимся. Поедем в центр города, будем участвовать в празднике, посвященном Дню Конституции.

– Уууу!.. – заныли все.

– Никаких «У»! – прикрикнула классная. – Никого не отпущу.

Но возмущение все равно не прекратилось, а нытье усилилось:

– Алёна Дмитриевна, я не могу...

– Алена Дмитриевна, мне к зубному…

– Алёна Дмитриевна, мне в секцию…

– Все могут! – классная выбросила вперед правую руку и прочертила в воздухе длинную горизонтальную линию. Слева направо, очень категорично.

– Алёна Дмитриевна! – перекричал толпу мой лучший друг Василек. – У меня же нога!..

Классная скривилась: действительно на большой перемене Василек упал и покалечил ногу. Думали – перелом, чуть скорую не вызывали, но когда разобрались, оказалось – растяжение. Обошлось. Впрочем, растяжение тоже штука малоприятная, и Василек героически не пошел домой, решил дождаться меня, чтобы я его проводил. На всякий случай. В общем, ничего страшного, но классная жутко перепугалась, валерьянку пила!

– Алена Дмитриевна! Нога же!.. 

– Ладно, ты можешь не ехать, – проскрипела классная, – а все остальные…

– Супер я отмазался? – кинулся ко мне Василек. – No pasaran!

Нда…

С недавних пор мы с Васильком стали считать себя оппозиционерами. Буквально вчера мой папа рассказал нам о митинге на Болотной площади, про то, какие замечательные люди в нем участвовали, и о том, что назревает новая революция: «Настало время бороться!.. Свобода! Равенство!.. Естественное право!.. Верность принципам Томаса Джефферсона!..»

Папа так захватывающе и радостно обо всем этом говорил, так убедительно ругал диктатуру нынешней власти, что мы с Васильком тоже решили бороться с существующим режимом. В первую очередь – не участвовать ни в каких школьных политических мероприятиях, потому что они у нас проходят исключительно в поддержку партии власти.

И вот сегодня Васильку удалось противопоставить себя диктатуре, а мне нет.

– Алена Дмитриевна, я тоже не пойду, – все-таки решился я, когда уже все остальные выговорились.

– Это еще почему? – не глядя на меня, поинтересовалась классная. – У тебя, в отличие от твоего друга, никакого растяжения не наблюдается.

– Нет. Просто я противник существующего в стране режима.

Опа…

Кто-то заржал, а классная выдохнула:

– Это ты вот сейчас так по-идиотски пошутил, да?

– Нет, не пошутил, – твердо ответил я. – И отказываюсь участвовать в вашем празднике.

Наступила напряженная тишина.

– Ты сказал очень нехорошую вещь, суть которой сам не понимаешь, – после короткой, неприятной паузы и тщательно подбирая слова, произнесла классная. Потом закрутила головой – наверное, для продолжения разговора хотела отвести меня в сторону или даже к директору – но внимательно рассмотрев окружавшие ее лица моих притихших одноклассников, передумала и продолжила:

 – Ты, надо понимать, слишком много времени проводишь в интернете… – классная говорила почти по слогам, – …от этого мозги у тебя… тем более что вопрос настолько серьезный…

Здесь она собралась и отчеканила:

– Делая подобные заявления, ты выступаешь на стороне США и НАТО, которые в данный момент бесцеремонно нацеливает на нашу страну свое ПРО.

Ее высказывание мне показалось странным, совсем нелогичным. Хотя, наверное, только мне, потому что кто-то (кто, я не увидел, а по голосу не определил) тотчас закричал мне в спину:

– Предатель! Америкос вонючий!

– Сегодня, идя на поводу у Запада, ты демонстративно противопоставляешь себя коллективу, – продолжала уверенно развивать свою мысль классная, – а завтра задумаешь бомбу изготовить. В вашем неконтролируемом интернете все про это написано: что, как, в каких пропорциях, где взрывать…

– Алена Дмитриевна! – закричали девчонки. – По телевизору говорили, что те, кто гаражи и сараи поджигает, научились этому в интернете!

– Бог с ними, с гаражами, – отмахнулась классная. – А вот родину продавать...

– Ну чо, америкос, чем русская земля пахнет? – Я не успел вовремя подняться, и Калинин вытер об меня подошву своего ботинка. – Вали отсюда, предатель!..

Василек куда-то исчез, и я шел домой один. Уже не плакал и думал о том, что скажет папа? Наверняка он скажет: «Давай, переведемся в другую школу». Только разве есть школы для оппозиционеров… где знают о принципах Томаса Джефферсона?

О. Т. Себятина

Об авторе

Дорофеева Ольга Анатольевна, родилась в Перми, закончила: Московский Институт Культуры и два факультета в Государственном институте интеллектуальной собственности (патентоведение и юридический). Сейчас – патентный поверенный РФ. Живет в Москве, работает по специальности.

Хобби: дореволюционный фарфор ЛФЗ, декупаж на папье-маше, мыловарение, графомания.

Баськины царапки

Кошка Бася прожила рядом с нами 16 лет. Породы она была тайской, но с дефектами и без родословной. Так сложилось.

Она не жаловалась, а мы, может, и хотели бы иногда в порыве гнева как следует нажаловаться кому-нибудь, да вот так и не собрались...

Животное это обладало крутым характером, так сказать настоящей звериной жесткостью. Но только в тех случаях, когда человек по неосторожности или специально задевал её, Баськино, жизненное пространство. Острые клыки и когти не жалеючи впивались в подвернувшуюся беззащитную мякоть тела обидчика. Надо отдать ей должное, отметив, что агрессия всегда сопровождалась громким предупреждающим воем. И если недотепа-обидчик не реагировал, продолжая свои гнусные происки, то получал по полной.

Конечно, как в любой совместной жизни, у нас были и нежные, душещипательные моменты. Она была маленькой миниатюрной кошечкой и очень любила сидеть на чьем-нибудь плече, обкрутив хвостом шею «носителя» и умиротворенно муркая ему в ухо песню о чем-то своем, интимно-кошачьем.

Любила спать, как и подобает уважающему себя члену клана, головой на подушке, уложив для тепла все имеющиеся в наличии всегда мерзнущие лапы на тело спящего рядом человека.

Любила сиживать за обеденным столом, внимательно глядя в рот жующему и изредка трогая его лапой, напоминая о том, что не все еще на этой кухне сыты.

Любила смотреть телевизор, охотиться за курсором на мониторе компьютера, спать на батарее и падать, пугая железным грохотом соседей снизу и сверху.

Теперь её нет (отказали почки), а семья тоскует, каждый раз подвигая Баськин стул с мягкой подушечкой к обеденному столу или по инерции насыпая сухой корм в пустую миску.

Пока она была жива, очень удобно было записывать её мысли, отражавшиеся в больших голубых глазах.

Прочтите, возможно – эти мысли будут полезны не только животным.

Крупные насекомые, покрытые белой пушистой шерстью, клубятся в воздухе.

Кажется, они занимают все обозримое пространство, каждый кубический сантиметр.

Легкие и послушные ветру, они перемешиваются, закручиваются в воронки, прибиваются к земле, взлетают высоко в небо, но все новые и новые полчища тварей заполняют освободившийся объем...

Кажется: высунь нос наружу – и они облепят глаза, забьются в нос, в глотку.

 О, Ужас!

Несколько особей залетело в приоткрытую створку окна.

От страха дергается хвост.

Борюсь с искушением сбежать, забиться в кладовку или под кровать, или еще куда-нибудь подальше.

Но любопытство сильнее меня. Оно заставляет тянуть нос к опасному комку меха...

Что за неожиданность?!

Пушистые «насекомые» оказались обычным пухом с какого-то растения!

Однако как коварна и жестока неизвестность, и как полезно естествоиспытание!

Сегодня, прогуливаясь после завтрака по коридору, заметила за собой слежку.

Очень разволновалась, но решила не пороть горячку и не подавать виду.

Медленно зашла за кресло и резко обернулась.

ОН был здесь.

Мелькнув таинственной тенью, дал понять, что теперь всегда будет рядом.

Сердце моё дергалось где-то в животе, истекая страхом и радостью.

Страхом – потому, что природа этой сущности мне была неизвестна.

Вдруг это – коварный враг, несущий смерть?

Радостью – потому, что я – оптимистка, и душа моя все новое предпочитает встречать с надеждой на лучшее.

Быть может, грядут иные времена?

Иная жизнь?

И я стану лучше, умней, красивей и счастливее в той, иной данности?