Поймай меня (СИ) - Ромазова Анель

— Пойду, а то твоя Алена мне все мозги засрала за двадцать минут — грубо звучит, перекрываю, кидая уголки губ вверх, похоже искренне, в ее глазах кометы пыхают.

— Рома, что тебе завтра приготовить? — спрашивает уже в дверях.

— Что хочешь Милан, мне все понравится — отвечаю в пол оборота и не смотрю на нее.

Нахер эти кометы, пусть летят мимо.

Глава 7

Интересно, он на самом деле думает, что я поверю в его извинения и предложение дружбы. Ой, ли.

Стою, раздумывая над этим мгновенным перевоплощением. А больше над тем, что стало тому причиной.

Во избежание вчерашних демонстраций, и как я уже поняла, Семен мне не помощник. Сопьется еще или учебу завалит в такой компании. Поэтому сместила рабочий график на день, подкараулив из окна, когда Рома уедет.

Неожиданное появление моей, не то что бы подруги, с утра внесло свой ошарашивающий эффект. Как и ее заявление:

— Я перекантуюсь у Вас, пару дней.

Мое категоричное:

— Нет!! — на которое, похоже всем плевать.

И следом ее: — Не на вокзале же мне спать.

Логично, и доброта ни к чему хорошему не приводит. Но это все не так страшно, в отличие, от надвигающегося подвоха со стороны Романа, мои дрожащие колени предчувствуют угрозу и расслабляться совсем не стоит.

— Милашка, а что Рома уже ушел? — Алена томно скользит по косяку, не выйдя из роли роковой соблазнительницы.

— Ушел.

— Жаль, так мило общались. Эх, такого бы мне мужика, я аж вспотела, когда его увидела — оттягивает вырез, вдувая воздух в ложбинку.

— В душ сходи — бросаю с оскалом на губах. Не сомневаюсь, что вы «мило» разговаривали, грубить же только мне можно, а остальных сахарком посыпает.

— А что это у нас тут. Кто-то ревнует? Ну, Ми, не обольщайся, тебе такого самца, никогда не захомутать

— Я в курсе — одергиваю себя, с чего мне вообще хотеть, присвоить это хамло озабоченное.

Борзость несусветная. Высокомерие небритое. Уже бритое. Сегодня. Теперь эта родинка, маленькая такая, шевелится, когда говорит. В глаза смотреть не решаюсь, прячусь за занавесом ресниц.

— Ну не сопи, Милан, обидно конечно, но тут ничего не поделаешь. Закон равновесия. Такие как мы — она сейчас себя что, с Ромой стыкует. Я поворачиваюсь.

— И такие как вы, ну в общем, каждой… по паре — спасибо на том, что хоть тварью не обозвала.

— Ален, я там гостиницу видела, не дорогую. Хостел. Так вот, кровать в пятиместном, можно за семь соток снять — припугиваю ее, чтобы осторожней с текстом работала.

— Ми, я же не в обиду, ты что! … Ты красотулечка, вон и волосики твои фиолетовые… Красиво, тут же в другом дело. Полеты разные, такого индивида постелью надо брать, вот он как меня увидел, сразу завелся и руки в карман убрал, боялся, что не сдержится. Я это по глазам считала — бежит за мной в комнату, ляхами своими качая. Конечно, глаз не оторвать, сплошные округлости.

— Ты не расстраивайся, найдешь еще своего — и тут расщедривается, опахалами машет, как на взлет собирается — А хочешь, я тебе помогу?

— Никого я искать, не собираюсь! Иди уже, Джей Ло(1), тряпье свое собирай, раскидала по всей квартире.

Отложим тот момент, что меня неприятно кольнуло нахлынувшее воображение, где Рома обнимается с Аленой. Тряхнула головой, сгоняя картинку и зачаток, незначительный и почти незаметный, ревности.

Хотя, нет, раздражения по тому факту, что представлять себе, как ненавистный тебе человек целуется, с кем бы то ни было, мало приятного. Гораздо лучше, видеть его расстроенным. В слезах. А может даже с синяками. Да я прям зверь. Усмехаюсь новым открытием в своей жестокости.

К концу недели, ощущение готовящегося нападения, оседает на дно, придавленное сверху милой ипостасью Ромулика.

— Привет, соседка!! — кричит, расплываясь в улыбке, когда я с пакетом мусора тащусь по утру к баку.

— Привет, сосед! — с такой же диковатой гримасой, парирую в ответ и мне совсем не интересно знать, что после пробежки, взъерошенный и пропитанный потом от усилий, он выглядит как бог. А стянутая майка, которой вытирает лицо, показывает то, от чего так и несет сексом. Совсем не стыдно. Даже женщина смущается, когда обходит.

— Позанимался, Ромочка — хихикает как девочка, а у самой, пол головы сединой завито, под краской не видно, но возраст то, не скроешь.

— А как же, каждое утро. По графику — ой, ну не дом, а божие угодья думаю я, пытаясь свести глаза в сторону, пока Рома водит ладонью по прессу, потягиваясь.

— Ты что такая сердитая? — переключается на меня, когда проныриваю мимо и хватает за руку.

— Нормальная я — с наклоном заглядывает в глаза, я морщусь, когда запах пряного мускуса и дезодоранта щекочет нос.

— Воняет? — еще и метолом от жвачки дышит, отворачиваюсь, но он скользящим движением становится теснее.

— Очень — шепчу с недовольством, изгоняя приятное покалывание, как демона молитвами. Рома придвигается еще ближе, заставляя, поднять голову

— Ми, так пахнет, когда на тебе сверху лежат… отдыхая после. хм… — щелкает по носу — Показал бы наглядно, но мы друзья — и тыльной стороной ладони проходится по моему животу — Хорошего дня, Анимешка.

И я захвачена ревущим бегом кровяных телец, галопом скачущим по венам. И бьются же о стенки сердца, не успевая на скорости, попадать в него. И лопаются, разлетаясь всплеском.

А с кожей то совсем беда, как жжет в тех местах, где соприкоснулись. Горит огнем, бросками врывается это пламя и перехватывает… перехватывает …

Вращает в этом запахе, в ураган уносит, и мотает по окружности, подкашивая ноги.

И я бегу изо всех сил подальше, как от исчадия ада, готового в любой момент, броситься и растерзать меня в клочья. Сожрать как кот безмозглую птичку, поддавшуюся на уговор. Потому что взглядом, он именно это и делает. Голодные у него глаза, жадные. Пугают своими обещаниями. До самой глубины пронимают, перелопачивая как твердую землю в комок, все внутренности сбивает. Не буду смотреть. никогда…

Пока я всем видом создаю невозмутимость, раскладывая завтрак по тарелкам, роняю ложку раз пять, донося до стола. Приходится вернуться и помыть.

— Ми, мне кеды нужны, а то этим конец и светлая память. Сегодня дохожу, а завтра уже все — Семен ковыряет пальцем дыру, просвечивающую сбоку, пока не большую, но если так продолжит, то и до завтра не доживут. Останавливаю его укоризненным взглядом.

— Лады, сейчас позавтракаем и сходим — отвечаю, макая пакетик в кипяток.

— Я нет. У меня консультация, давай сама.

— Милашка, да ну его, вдвоем пойдем. Прошвырнемся по тряпочкам — похоже, сегодня можно ничего не планировать. Хорошо, что вчера Роме холодильник котлетами забила.

Интуиция, вопящая навзрыд, меня не обманывает. Мы ходим по магазинам почти до вечера. А фраза: И этот на меня слюни пускает, как слово паразит впечатывается в мозг.

В пол уха слушаю трескотню Алены о том, как очередной несчастный пал замертво, сраженный ее прелестями. Как столб втыкаюсь, когда из ее губ слетает свист.

Кому бы это? Кручусь.

Дружок Романа при параде, одетый в форму полицейского, стоит возле большого внедорожника.

— Арестуйте меня-а-а!! Я очень плохо себя веду — свиристит Алена во все горло, стекая к асфальту, без грации вращая бедрами.

Скай мотает головой по сторонам, потом соображает, что это предназначалось ему и в испуге ныряет головой в багажник.

А я сгораю от стыда, когда она закуривает, садясь на лавку возле подъезда, поджидая Сашу.

Иду в проклиная ее на чем свет стоит, запинаюсь за бордюр и заваливаюсь, зажмурив глаза, назад. Почти падаю.

Подхваченная сильными руками незнакомца, склоняюсь вниз, касаясь волосами асфальта на тротуаре, выдыхаю томительное

— Ах… — как в лучших романах о большой любви и поднимаю веки.

— Вот это улов — и зажимание моей попы, правой рукой, совсем не возвышенное, ее как тесто наминают, совсем не стесняясь…

Ах….