Залог - Виктория Николаевна Селезнева

во рту стало сухо, - и на работу. Я давно работаю уже, совмещая с учебой, и не хотелось бы, чтобы работодатель решил, что я просто исчезла.

- И что же ты скажешь? – с некоторым интересом взглянул на меня мужчина.

Я чуть помедлила с ответом. Я пока не придумала, так как не была уверена, что меня вообще выслушают.

- Маме скажу что… Что уезжаю на неделю на природу, там не будет связи. Только нужно будет брату сказать, чтобы он эту легенду поддерживал, - затараторила я, - а на работе скажу, что заболела.

- Везде соврешь, - протянул Тимур, - у тебя, похоже, это неплохо получается.

Меня словно ударили мешком по голове. Причем, похоже, с навозом.

- А мне нужно сказать, что меня заперли в чужом доме, как залог того, что мой брат найдет кучу денег за неделю?

Глава 8

Тело все закололо иголками от острого взгляда Тимура. Я почувствовала себя крайне неуютно. У меня такое ощущение, что скоро вот это самое чувство постоянного дискомфорта породнится со мной.

Я передернула плечами и мужественно встретилась взглядом с мужчиной.

- Снова дерзишь, - произнес он, поднимаясь в кресле. – Я не пойму, ты настолько смелая или настолько глупая, чтобы не понимать последствий?

Я стиснула зубы. Что я могу на это ответить? Я и сама не знаю. Возможно, это адреналин, возможно, нервное напряжение. С другой стороны, мне же предъявили обвинение во вранье, я просто защищалась.

Мужчина подошел ко мне, продолжая внимательно на меня смотреть. Когда на меня давят, я нервничаю, когда я нервничаю, у меня перестает работать инстинкт самосохранения.

- Так вы дадите мне позвонить? – с вызовом спросила я.

Меня никогда никто не бил. С учетом того, что я росла под присмотром старшего брата, просто никто не смел рисковать. А сейчас я задумалась: насколько это больно, когда тебя бьют? Например, кулаком в челюсть. Это вот сразу больно-больно, или как когда ударяешься мизинцем о тумбочку – сначала ничего не понятно, а потом резко накатывает боль?

Я смотрела и ждала, что меня ударят, покажут, что я слишком зарвалась. Но, к моему удивлению, со мной продолжили разговор, причем, кардинально сменив тему.

- На кого ты учишься? – неожиданно спросил Тимур, опираясь пятой точкой о край стола. Сейчас он находился очень близко ко мне, что нервировало. Захотелось сделать шаг назад, но я понимала, что зверь сразу почувствует мой страх. Поэтому, собрав всю волю в кулак, я продолжила стоять на месте.

- Моя специальность - Реклама и связи с общественностью, - ответила я, не понимая, к чему вопрос.

- Заочно? – скрестив руки, уточнил мужчина.

- Нет, очно, - осторожно произнесла я.

- И как же ты совмещаешь работу и учебу?

- Как и многие, кому нужно зарабатывать деньги, - ответила я, желая тоже скрестить руки. Но побоялась, что он сочтет это обезьянничеством.

Тимур прошелся взглядом по мне от ног и до головы, словно оценивая меня.

- Хорошо. У тебя есть две минуты на звонок маме, и две минуты на звонок на работу. Приступай.

Обогнув стол, мужчина достал из ящика мой сотовый, протягивая его мне. А я от неожиданности заморгала, растерянно глядя на свой телефон. Я до последнего не верила, что он мне разрешит.

- Спасибо, - тихо произнесла я, принимая мобильный из рук похитителя.

- Думаю, ты понимаешь, что звонить ты должна при мне?

Я закивала, листая контакты.

Первой я набрала маму. Слава богу, она ответила сразу же, словно ждала этот звонок.

- Мамуль, привет, - затараторила я, бросая быстрый взгляд на мужчину, который уткнулся в ноутбук, не обращая на меня никакого внимания. Точнее, делая вид, что не обращает.

- Привет, Анечка. Как твои дела? – сразу накрыла меня заботой мама.

Я откашлялась, прочищая горло. Не люблю врать, особенно маме. Но в данном случае, это точно ложь во благо.

- Мам, мы с подругами решили на неделю махнуть на природу с палатками. Там, куда мы едем, не будет связи, так что ты не переживай, неделю не смогу тебе звонить.

- Это же опасно, - тут же возмутилась родительница.

- Нет, абсолютно нет, - преувеличенно бодрым голосом произнесла я, - там место оборудованное, просто это… фишка такая, вот. Без связи пожить, отдохнуть от всего.

Ладошки ужасно вспотели. Столько лжи моя мама ни разу не слышала от меня.

- Ну ладно, только по приезду обязательно отзвонись, - строго произнесла родительница.

- Конечно, мам, - наигранно уверенно произнесла я. На неделю отсрочила беспокойство мамы, будем надеяться, этого хватит.

Мужчина напротив показательно постучал по часам, намекая, что мне пора сворачивать разговор.

- Мамуль, батарейка садится, - не стала я затягивать разговор, - пока, люблю тебя.

Кто знает, удастся ли мне еще раз сказать ей слова любви.

Я отключилась, стараясь прогнать непрошенные слезы. Все же мысли о том, что может получиться так, что это последний наш с мамой разговор, меня растрогали.

Сделав глубокий вдох и прогнав истерику, я уверенно набрала Мансура Камильевича.

- Здравствуй, Анечка, - тепло поприветствовал меня шеф.

- Добрый вечер, - произнесла я, стараясь звучать несколько больной. – Мансур Камильевич, я к вам с плохими новостями, я приболела, температура…

- Аня-Аня, - я представила, как шеф качает головой, - что ж, лечись.

- Спасибо, - я правдоподобно шмыгнула носом, так как в нем защипало от такой доброты, - как поправлюсь, я сразу к вам.

С шефом я без напоминаний управилась за две минуты.

Некоторое время я смотрела на телефон в своих руках, стараясь справиться с накатившей истерией.

- Спасибо, - тихо произнесла я в итоге, кладя телефон на стол и