Чертова Дюжина. Книга Вторая. - Дубравка Руда

— Як Я той Дуб впізнаю? — Спросила Я бабу, так как деревьев там много, а мне одно единственное нужно было «проведать».

— Впізнаешь, онуця. — Сказала баба Ганна и поцеловала меня в глаз, который, кстати, видит с рождения очень плохо. — Впізнаешь!

И действительно, нашла Я именно тот Дуб и все сделала, как было наказано. А назад, нужно было возвращаться, молча и ни с кем не разговаривать. А если кто и встретится из знакомых, то представить, что невидимая, а руками сделать знак специальный. И это страбатывало. Даже мальчишки, с которыми играли во дворе, проходили мимо, как будто не замечали совсем.

Вот дела, какие!

***

Наступила зима. А вместе с ней морозы, сугробы, горки, санки, лыжи да коньки. Одно одовольствие. Собрались мы с ребятами на речку. Кататься по льду. Вода замерзла, и мы решили организовать там каток. Вот радости то было и предвкушения.

Накануне, Я проходила мимо землянки бабы Ганны. Та привычно стояла, опершись на калитку, и смотрела вникуда. Но запреметив меня махнула рукой. Я подошла. Баба Ганна, положила свою руку на мое плечо и повела меня к себе. Мы зашли в избушку. Там было тепло, хорошо пахло выпечкой и дровами в печи. Уютно.

Баба Ганна поставила на стол пирожки, варенье, чай и другие сладкие вкусности. Меня же посадила на деревянный табурет и стала расплетать мне косы.

У меня всегда были очень длинные волосы. А в детстве длинна их, достигала до щиколотки. Густые, тяжелые, крупными кудрями. Иссине — черные, такой цвет в простанородьи люди именуют «воронье крыло».

Это был «балдеж», баба Ганна так приятно расчесывала мои волосы, деревянным гребнем, а Я в это время уплетала варенье. Айвовое, мое самое любимое. Сожрала Я тогда почти всю банку семисотку. А баба Ганна тогда только посмеялась и сказала: «На здоров ячко тобі, онуця».

Потом, она достала какие-то красные ленточки и стала вплетать их мне в косу, шепча слова. Это со временем Я узнала, что за слова были, такие обережные. Косу она плела туго, очень туго. Местами мне даже больно становилось. Я повизгивала, но противиться, не смела. После того, как моя прическа была готова, баба Ганна, забрала мои банты и резинки, которые были изначально в моих косах и куда-то спрятала.

— Потім забереж. — Сказала она и отправила меня на улицу. А вдогонку крикнула, чтоб косу Я, ни сегодня, ни завтра, не расплетала ни в коем случае.

***

Наступил тот самый день, когда мы всей аравой помчались на речку. Смеялись, резвились. Расчистили лед от снега. Мальчишки притащили клюшки и шайбу, чтоб в хокей играть. «Третьяки» прямо скажем, почти настоящие. Девочки изображали фигурное катание в произвольной программе.

Время бежало быстро и стало смеркаться. Зимой вообще рано темнеет, сами знаете. Но было так весело, что уходить домой еще никто не спешил. Мобильных телефонов тогда не было, а самая мелкая детвора, такого возраста как Я, 5–7 лет, были взяты на поруки и под присмотр старших товарищей, подростков.

Вдруг, сквозь смех и визжание, мы услышали крик одного из старших ребят.

— Лед! Леееед! Ааааа!!!

Послышался странный треск.

— Миха держись! — Закричали другие мальчишки и стали плашмя подползать к Мише, протягивая клюшки. Лед трещал так, что становилось страшно. Я стояла недалеко от Миши и увидела как под моими ногами, быстро стала образовываться полоса. Одна, другая.

— Лялькаааа!!! Беги! — Закричал кто-то, но Я оставалась на месте. Тело как будто не слушалось меня. От страха ноги стали ватными и Я не могла пошевелиться. В какую-то секунду, неведомая Сила, крепко схватила меня за косу и потянула назад. Мои ноги скользили по льду, Я удалялась от того места и парралельно слышала крики ребят:

— Михааааа!!!!! Михаааааа!!!!

Странная возня. Бульканье, крики, суета. Ничего не понятно было.

— В деревню, бегите кто нибудь в деревню!!!!

— Зовите взрослых!

— С Михой беда!

— Мишка ушел под водуууу!!!

Я сидела на снегу, на самом берегу и наблюдала за этой картиной, что творилась вокруг меня. А рядом со мной сидел косматый собака Тишка.

Вот, наверное, кто так меня за косу тянул. Спасал.

Я гладила Тишку по шерстке. Испугалась ли Я? Не знаю. Это был шок. Я не плакала совсем. Я не понимала, что происходит с Мишей.

Кто-то из ребят кричал, что не надо взрослых звать, что им всем «влетит» по первое число. Другие пытались как-то его достать, но он провалился под лед. Несколько ребят, также попали в воду по пояс, но смогли выбраться. Самые маленькие побежали в деревню, звать родителей. Кто-то плакал. А Я с Тишкой, сидела на снегу, и смотрела на происходящее, как кино.

Было уже почти темно.

***

Поздно вечером, родители всем устроили «взбучку» по полной программе, что ушли без разрешения и остались надолго. А так-же за Мишку. Подростка тогда так и не вытащили. Тем более, что это река и возможно его унесло течением дальше.

Вызывали милицию и скорую. Даже приезжали специальные водолазы из города. Но все оказалось тчетно.

Родители Мишки, за ту ночь, как будто лет на десять состарились. Мать почернела, а отец начал пить.

Нашли его, ближе к весне. В акурат, ко дню рождения Мишкиному. Говорят, что так и стоял он подо льдом. От того места, киллометра четыре, как унесло. Стоял с открытыми глазами, полными ужаса и рот тоже открыт был. Рыба его не поела. А Мишке, так и осталось 13 лет. Навсегда.

***

Пришла весна. Долгожданная пора. Пролиски в лесу, теплота и другие радости. Я весело бежала к бабе Ганне. Та уже приготовила новых заданий мне. Собирала лукошко и наказывала, под каким деревом и что оставить.

— Весно, онуця, час особливий. Все навколо прокидаеться. І в лісі, і в полі. Тваринки голодні. Взимку ми їх підгодовували, та й весною треба сил набратися щоб діточок наробити.

Баба Ганна всегда так интересно рассказывала. Лучше, чем в садике воспитательница, которую Я ненавидила. Она меня всегда била. И интереснее, чем в школе учительница, которую, Я тоже ненавидила и это было взаимно.

Баба Ганна, всегда говорила, какими тропками нужно ходить, а какими нельзя. Но в тот раз, почему-то, она решила пойти со мной. Одну меня не отпускала. Взяла свою палочку, и мы отправились «по-делам».

В лесу, весной дорога сложная. Снег сошел, земля мокрая, грязь вокруг. Но сквозь эту грязь пробивались голубые цветочки, пролиски. Самые красивые и яркие. Их я любила даже больше