Крысёныш - Андрей Страканов

Дверь распахнулась, и в лабораторию ввалились страшилища, и каждое из них норовило потрепать его по голове, почесать за ухом – словом, выразить ему свое расположение. Он увертывался, как мог, изнывая от неопределенности. Или от неизбежности? Вот наконец появилась и она в компании со своим ненавистным спутником.

Крысёныш был безумно рад ее приходу, готов был простить ей то, что ЭТОТ опять крутился рядом с ней… Но глазам своим кот не поверил – то, что он видел перед ее приходом, теперь стало совсем отчетливым и ярким. Вокруг его любимицы, его богини, словно рой злых ос, крутился хоровод странных холодных искр! И неотступно двигалась следом за ней та самая угловатая тень, все норовя наплыть своим корявым темным боком, и была она теперь еще страшней.

Но только не для него. Он попытался отогнать этих злых ос и напугать тень. С самым решительным и угрожающим видом вздыбил он шерсть на спине и бесстрашно двинулся вперед – на защиту богини.

– Крыся, ты что это, опять взялся за старое? – Она весело и беззаботно засмеялась, увидев распушившего шерсть котенка. – Ну-ка, не смей пугать Сашу!

Да он и не думал его пугать, ему и дела до него сейчас не было – объявились враги пострашнее!

– Ты слышишь меня, Крысёныш? – перестав смеяться, повысила она голос, видя, что кот не реагирует на ее слова. – Что это опять на тебя нашло?

– Ир, да оставь ты этого несчастного мутанта в покое, я привык уже. Ну, нравится ему, так пусть пугает себе на здоровье. Не хватало мне еще котов каких-то бояться!

Может, именно в тот момент и родилась эта их первая ссора? Кто знает…

Не в силах дождаться тихоходный старый лифт, Ирочка бросилась вниз по гулкой пустой лестнице и выбежала через проходную на улицу. Больше всего ей хотелось сейчас убежать куда-нибудь далеко-далеко. И чтобы рядом никого не было.

Далеко-далеко. Для нее сейчас хватило бы, наверно, и соседней улицы. И она побежала через дорогу на противоположную сторону, по привычке глянув направо-налево – на пешеходном светофоре перехода ярко горел зеленый человечек, и несколько одиноких пешеходов-пенсионеров с их вечными продуктовыми сумками торопливо пересекали проезжую часть. Не очень широкая в этом месте, улица в тот день была на удивление полна машин – у светофора даже образовалась маленькая пробка.

Крысёныш, до этого момента ни разу не покидавший лаборатории, очутившись на улице буквально через полминуты после девушки, в первый момент замер. Нет, нет, он не испугался – просто улица оглушила его, и он потерял Иру в этом шумном пестроцветном пространстве. Но только на одно мгновение. В следующий миг он увидел ее и, не раздумывая ни секунды, бросился через улицу следом – остановить, попытаться на своем языке все ей объяснить, отогнать от нее ту страшную тень…

И почти сразу он понял, что не успевает. Страшная тень была быстрее – набирая густой, темный цвет и мрачную, угрюмую силу, она стремительно надвигалась на силуэт девушки откуда-то слева.

И тогда он закричал. Он просто пытался сейчас хоть как-то ей помочь, спасти ее – так, как не смог когда-то, гонимый прочь всесильным страхом, спасти от гибели свою мать.

Вся улица оглянулась на этот его крик. И Ира оглянулась – всего-то на какую-то одну секунду остановившись. Но оказалось, что именно этой одной секунды и было достаточно. Да, именно одна-единственная секунда подчас все решает, только потом и приходит это понимание.

Решивший схитрить водитель «девятки», для себя самого рассчитавший все очень правильно и оказавшийся практически под зеленый свет у самого светофора – так, чтобы из самого крайнего правого ряда, с ходу, первым, до основной массы машин уйти вперед, должен был неминуемо поймать перебегавшую дорогу Иру на капот своей машины. Девушку, из-за сгрудившихся на светофоре машин, он просто не видел.

Но крик Крысёныша все изменил. Ира остановилась, так и не сделав этот последний свой роковой шаг, а лихач, углядев в сантиметре от своего зеркала ее локоть, запоздало ударил по тормозам и до противной дрожи во всем теле, до тошноты испугался, мгновенно осознав, что должно было бы произойти, сделай все же она этот шаг, и испытывая от этого осознания самый настоящий шок – кровь вдруг бросилась ему в голову так, что зашумело в ушах, и болезненными толчками ударила в поясницу. «Девятка» замерла в пятнадцати метрах за переходом.

Саша Гаспарян, выбежавший на улицу из проходной следом за Крысёнышем, увидел все это сразу и все сразу понял – для него мир в этот миг превратился в огромную фотографию.

Ира лишь боковым зрением заметила темный силуэт, промелькнувший около нее; в тот момент она даже не поняла, какой опасности она подвергалась, и от чего спас ее своим криком безродный найденыш, замерший сейчас позади нее на дороге.

А то, что она увидела в следующий момент, заставило болезненно сжаться сердце. Какая-то темная, блестящая, приземистая машина, выполнявшая похожий маневр на той стороне дороги, где стоял Крысёныш, бесшумно, как смерть, выскочила на пешеходный переход, легко поддела своим низким спойлером кота и отбросила его пушистое тельце в сторону. Водитель, почувствовав удар, притормозил, видимо соображая, стоит ему останавливаться и проверять, какой вред нанесла его драгоценной машине дурацкая кошка, неизвестно что делавшая на проезжей части.

Ира, позабыв обо всем, бросилась назад. Остальные машины стояли, все еще не решаясь тронуться, хотя для них уже зажегся зеленый свет – все слышали крик Крысёныша, и многие видели, что произошло на дороге, хотя мало кто понял, что это было. Несколько особо нетерпеливых водителей из задних рядов, не видя причин заминки, решили похвалиться своими клаксонами – но на них никто не обращал внимания.

Смазаные, размытые лица – пешеходов на улице и водителей с пассажирами за стеклами машин – медленно плыли перед девушкой. И почему-то по кругу. Вокруг нее раздавались чьи-то голоса – гулкие, как в подземелье, и тягучие, словно кто-то пустил магнитофонную пленку с замедленной скоростью.

Как во сне она смотрела на ребят, высыпавших из проходной. Они застали лишь последние мгновения этой трагедии, но, сразу все сообразив, с ходу бросились наперерез затормозившей черной смерти. Звук вокруг Иры ломался, вибрировал, и она все не могла никак разобрать слов, а слышала один только невнятный гул.

Она все еще никак не могла понять – откуда здесь взялся Крысёныш? Почему?! В голове у нее билось одно: «Боже, его сбили! Он погиб! Ну почему, почему!!?»

Ребята выволокли из машины водителя – крепкого, бритоголового, молодого парня. Он пыхтел, дергался и вырывался. Наконец ему это удалось, и он заорал, сходу распаляя самого себя: