За поворотом новый поворот (СИ) - Корнова Анна

Влада привезла полный багажник закусок, фруктов, шампанское «Дом Периньон». Стали разбирать продукты.

— Ты с ума сошла! Это же дорого. И куда столько! — Полина вынимала увесистый пакет с черешней и персиками.

— Я не каждый день замуж выхожу, могу позволить, — весело бросила на ходу Влада.

— Даже не каждое десятилетие, — подхватила Вероничка.

Она встречала подруг, как всегда, в окружении весело лающих собачек, жизнерадостная и беззаботная.

На веранде накрыли белоснежной скатертью большой круглый стол, шутя и смеясь, принесли из гостиной старинные стулья с высокими резными спинками. А Полина вспоминала, сколько застолий было за этим столом и как последний раз она сидела здесь рядом с Романом, заворожённо слушая его пение.

Собрались подруги, чтобы отметить Владино решение выйти замуж, но разговор как-то сам собою перешёл на развод Полины.

— Я сейчас руны достану, — Вероничка увлекалась эзотерикой, но подругам гадала редко, считая опасным вторгаться в тонкие сферы, однако тут был случай особый.

— Руна Альгиз, — объявила Вероника, вытянув из бархатного мешочка деревянную плашку, — это символ поворота. Полин, перед тобой не обрыв, не падение, а именно поворот. Ты изменила жизнь, значит, откроются новые перспективы.

Вечером, вернувшись домой, Полина вспоминала слова Веронички «перед тобой не обрыв, не падение, а именно поворот». Что там, за поворотом её ждёт? Правильно ли она поступила, что свернула с привычного пути?

ГЛАВА 5

Поворот оказался непростым. Денис твердо определил сумму, какую будет давать на детей, Полина начала поиски работы.

Влада, узнав о размере алиментов, выдаваемых Денисом, возмутилась:

— Он себе коттедж, превосходящий в разы стоимость квартиры, оставил, автомобиль нехилый, и ещё на детей будет выдавать по собственному усмотрению. Надо было по суду всё пополамить.

— Ну, зачем мне автомобиль? — удивилась Полина. — Я водить не умею. И за городом жить не смогу, там до школы без машины не добраться. И потом, Денис не хотел через суд. На нём какие-то чужие машины числятся, ему не надо, чтобы они учитывались.

— Просто прекрасно! Он ещё и в коррупционных схемах участвует. Машины какого-то налоговика или ещё какого госчиновника на него оформлены. Смело можешь отсуживать другие деньги.

— Влад, прекращай, — Полина просяще смотрела на подругу, — я ведь перед Денисом очень виновата. Ты же знаешь, что это я ему изменила, это я на развод подала.

— Ты ещё забыла добавить, что изменила чуткому и нежному супругу, который пятнадцать лет заботливо берёг семейные отношения, — фыркнула Влада. — Впрочем это твоё дело, можешь и дальше его копейки считать.

— А как там Рома живёт? — Полина потупилась. — Вадим ничего не говорил? Как он без матери с мальчишками справляется?

— Нормально, вроде. Там тёща, кажется, вписалась. Это же её родные внуки, — и помолчав, Влада добавила: — Я сказала Вадиму, что его брату нужно жениться, но ответил, что он после смерти жены пять лет в себя приходил, а теперь, после неудачного романа, вообще от женщин будет шарахаться.

— Это о том, что я ему жизнь испортила.

— Это о том, что у него пока никого нет, и он тебя ещё не забыл.

— Так, он не только меня помнит, но и мою капитуляцию. Да что это обсуждать — было и прошло, обратно не повернешь. Я начала новую жизнь с детьми, но без мужа. С чистого листа. Ушла за поворот, как Вероничка нагадала.

Подруги сидели в своём любимом кафе на Дорогомиловской. Когда договаривались о встрече, Полина, ограниченная теперь в средствах, отнекивалась, и Влада, догадавшись о причине, сказала, что получила повышение, хочет обмыть новую должность и приглашает подругу отметить этот карьерный взлёт.

Заморосил осенний дождик, превратив пейзаж за окном в размытую акварель, прохожие раскрыли зонты, застегнули ветровки и плащи — наступил пасмурный сентябрь. Прошедшим летом жизнь Полины поменялась кардинально. Она вышла на работу, что было непросто: за годы, проведенные за ведением домашнего хозяйства, профессиональные навыки были полностью утрачены. Появились варианты устроиться документоведом или помощником руководителя, но рабочий день начинался с девяти, и надо было тратить на дорогу около часа, но тогда бы Полина не успевала проводить сыновей в школу, а Галина Павловна объявила: «От ранних подъемов меня, пожалуйста, избавь. Ты знаешь, я всегда готова помочь, но с ежедневными ранними побудками меня надолго не хватит». И единственным местом, которое подошло Полине, оказался пункт выдачи интернет-заказов в пятнадцати минутах ходьбы от дома. Поначалу было тяжело, но пунктуальная, ответственная Полина быстро разобралась с нехитрой в общем-то работой и даже зарекомендовала себя как прекрасный доброжелательный сотрудник. «Надо было высшее образование получать, чтобы выдавать посылки», — сыронизировал Денис, узнав о трудоустройстве жены, но Полину это не смутило — график работы ей подходил, а с самолюбием всегда можно договориться.

В сентябре Полина уже привычно открывала по утрам пункт выдачи, уверенно включала компьютерную программу — словом, освоилась. И даже появились знакомые среди постоянных клиентов, с которыми она обменивалась замечаниями по поводу погоды, справлялась о здоровье. Один из них, по-спортивному подтянутый мужчина лет сорока пяти, однажды, забрав свою коробку с заказом, поинтересовался:

— У Вас что-то произошло? Вы всегда такая лучезарная, а сегодня грустите. Могу чем-то помочь?

— Спасибо, конечно, но у меня всё хорошо, — тихо произнесла Полина, эпитет «лучезарная» её смутил. — Погода пасмурная, вот и всгрустнулось.

Мужчина топтался на месте, видимо, хотел ещё что-то узнать, но не решался.

— Вы можете открыть заказ и посмотреть, всё ли в порядке, — Полина, по-своему растолковав поведение клиента, протянула нож для вскрытия коробки.

— Спасибо, Полина! — он прочел имя на бейджике.

— Пожалуйста!

— А меня Александр зовут, — представился посетитель.

— А я знаю, — улыбнулась Полина, — против Вашего заказа имя указано.

В это время в пункт вошла новая клиентка, она долго рассматривала содержимое полученного заказа, что-то решила вернуть, потом передумала и стала убирать коробочки в пакет, они не умещались, Полина принялась помогать упаковывать заказ… Всё это время Александр спокойно рассматривал стенд с рекламными листовками, ожидая, когда Полина освободиться.

— Звучит пошловато, но всё-таки: Полина, что Вы делаете сегодня вечером.

— Работаю в пункте выдачи заказов, — равнодушно ответила Полина.

— Извините, как-то не сообразил, — усмехнулся посетитель. — А завтра чем Ваш вечер занят?

— Завтра я также работаю. У меня график два через два, а ещё у меня двое маленьких сыновей, с которыми я провожу два нерабочих дня, — тем же равнодушно-спокойным тоном ответила Полина.

— То есть, Поля, Вы позволите Вас так называть? То есть, Поля, мы с Вами сможем послезавтра увидеться вне этих стен? — Александр словно не слышал слова о детях, которым посвящено свободное время.

— Меня зовут Полина. Имя Поля мне не нравится.

Полина сказала правду: «Поля» в семье не употреблялось. Полей родные и знакомые звали бабушку Полины. Галина Павловна свекровь не любила, а с годами эта нелюбовь превратилась в ненависть. Хотя муж и назвал дочь в честь своей матери, но ненавистное имя свекрови в доме не упоминалось, более того, постоянно говорилось, что «Полина» звучит благородно, но вот «Поля» — это какая-то деревенщина, грубо и некрасиво. Девочку называли полным именем: «Полина, Полинка, Полиночка», Денис сокращал до «Лина». Только один человек называл её Полей — это Роман. И с рождения приученная не любить имя «Поля» Полина таяла, слушая, как нежно произносит любимый «Полюшка, Полинька…». Поля — это её имя для Романа, для остальных — она Полина, можно даже — Полина Андреевна.

— Хорошо, строгая блондинка, — заулыбался Александр, — буду называть Вас только Полиной. Но послезавтра мы с Вами всё-таки сможем увидеться?