Феномен доктора Хауса. Правда и вымысел в сериале о гениальном диагносте - Евгения Захватова

В больнице у мальчика повторно взяли анализ крови и несмотря на отсутствие некоторых симптомов начали лечение от этой болезни, – дальше тянуть было нельзя. Ребенку ввели большую дозу аспирина и человеческого иммуноглобулина (IVIG – препарат, содержащий антитела тысячи доноров). Этот препарат – первое лекарство при болезни Кавасаки. Через несколько часов после того, как препарат начали вводить внутривенно, температура спала. Мальчик проснулся и попросил есть. Его глаза приобрели нормальную окраску. Наконец ужасный период неопределенности закончился.

Завершают эту колонку рассуждения Лизы Сандерс о том, что медицинская задача – это не задачка по математике, правильный ответ на которую можно найти в конце учебника. Ставя диагноз на основе сходных симптомов, врач всегда рискует, и даже начав лечение, он не может иметь стопроцентной уверенности в своих выводах.

Колонки Лизы Сандерс пользовались в Америке не меньшей популярностью, чем медицинские сериалы, потому со временем она издала их отдельной книгой. Права на ее использование на всякий случай купили для телевидения, но несколько лет владельцы прав не могли найти применение своему приобретению. И только Дэвид Шор увидел в них то, чего ему не хватало: не только медицинский детектив, который в данном случае не слишком запутан, но прежде всего – фактор риска, постоянно присутствующий в работе врача. Пациент и его родные должны либо полностью довериться доктору, либо всячески мешать ему лечить больного так, как он считает нужным. В любом случае риск смертельного исхода бывает очень велик. И только герой, обладающий перечисленными выше личными качествами, готов бросить вызов как сложной опасной болезни, так и желаниям больного и его близких, вразрез с убеждениями которых он должен действовать.

Осталось только максимально усложнить задачу врача: ведь в подавляющем большинстве эпизодов Грегори Хаус, ведя больного, ошибается несколько раз, а его команда нередко вытаскивает пациента с того света. Но всякий раз диагноз Хауса, действующего на свой страх и риск, в финале оказывается верным.

Лиза Сандерс стала главным медицинским консультантом сериала, следя за тем, чтобы диагнозы Хауса были корректны с медицинской точки зрения, а ошибки – не смертельны. Кстати сказать, авторы сериала, отдавая дань уважения работе консультанта и вдохновителя, назвали в ее честь одну из главных героинь – доктора Лизу Кадди.

Что из этого получилось

Создатели «Доктора Хауса» строили историю на основе традиций классической детективной литературы и новейших медицинских исследований. Опираясь на опыт успешных медицинских сериалов, они закрутили сюжет вокруг фигуры гениального безумца, обладающего харизмой и имеющего сильное отрицательное обаяние. В каждом сезоне есть как традиционные, так и экспериментальные сюжетные и постановочные решения. Например, история болезни Грегори Хауса, рассказанная им самим в форме лекции для студентов-медиков, на экране выглядит произвольной склейкой из флешбеков, комментируемых командой Хауса как бы со стороны, с импровизированной авансцены. Подобные эпизоды обычно появляются ближе к финалу каждого сезона, а последняя серия второго сезона вообще представляет собой одну сплошную галлюцинацию раненого Грега. Не говоря уже о психоделическом решении финала пятого сезона, в котором происходит полное смешение реальностей.

Тем не менее «House M. D.» следует рассматривать именно как продукт массовой культуры. Сами создатели называют свое детище не иначе как шоу, старательно развлекают своего зрителя. Уникальность и ценность сериала «Доктор Хаус» как раз в том, что, будучи коммерческим продуктом, порождением массовой культуры и составляющей огромной индустрии развлечений, он, тем не менее, занимает свою нишу. Авторам сериала удается сохранить баланс: с одной стороны фильм является продуктом массового потребления, а с другой – произведением искусства, сериалом «ручной работы», развлечением для людей, имеющих набор знаний на уровне выше среднего.

Зритель понимает и принимает героя, которого играет Хью Лори. Он часто ловит себя на мысли, что во многом согласен с Грегори Хаусом, а еще чаще ставит себя на его место. Тогда зритель готов даже полемизировать с Хаусом, но в конце концов признает, что его герой в каждой ситуации, которая со стороны может показаться спорной и из которой можно найти другой выход, должен поступить именно так. Следовательно, наблюдается точное попадание в цель – у сериала есть своя целевая аудитория.

Целевая аудитория обычно не имеет четких границ. Но аудиторию «House M. D.» можно определить именно на примере украинского и российского зрителя. Как уже говорилось выше, просмотр медицинских сериалов, а тем более американских, для постсоветского телезрителя не стал традицией. Поэтому «Скорую помощь» в Украине и России смотрели на волне популярности Джорджа Клуни, которого ко времени премьеры этого сериала в России зрители уже знали по картине «От заката до рассвета» и успели полюбить всем сердцем. Получается, что «Доктор Хаус» – второй из показанных нам медицинских сериалов, и, по сути, он является своеобразным антиподом «Скорой помощи». Домохозяйки, приготовившие носовые платки, уже после первой встречи с небритым хромым наркоманом, который всем грубит и ни с кем не считается, с возмущением переключились на более привычный для них сериальный продукт – мексиканские, российские и украинские «мыльные оперы» или, как вариант, «мягкие» детективы. В то же время братья-славяне, презиравшие телевизионное «мыло» последние пятнадцать лет, во время показа «Доктора Хауса» старались оказаться перед телевизором. А те, кто не желал ждать следующего дня, искали очередные серии в интернете, куда их оперативно выкладывали для свободного доступа.

С некоторой долей погрешности определена целевая аудитория «House M. D.» – это жители крупных городов с населением не менее 300 тыс. человек, возраст которых – от 18 до 55 лет, но возраст самого благодарного зрителя – 30—45 лет. Население маленьких городов, а особенно традиционно консервативный сельский телезритель историю про Грегори Хауса не воспринимает. Получается, сериал сериалу все-таки рознь, и качественный сериальный продукт бывает разным. Поклонники «Рабыни Изауры» сегодня смотрят «Две судьбы» или «Кармелиту». Фанаты «Семнадцати мгновений весны» будут смотреть «Апостола» и «Диверсанта». Поклонники «ЗнаТоКов» предпочтут «Менты» сериалу «Закон и порядок». Есть также зрители, готовые спорить о том, что для нас ближе и лучше по качеству: «Клан Сопрано» или «Бригада». И ни одна из этих зрительских групп не готова воспринять адекватно «House M. D.».

Точно так же поклонники американских боевиков и криминальных драм почему-то на дух не переносят появившиеся в начале 1990-х годов вроде бы созданные по привычным схемам ленты «Отчаянный» (Desperado) Роберта Родригеса и «Бешенные псы» (Reservoir Dogs) Квентина Тарантино. Ценители «ужастиков» находили что-то необычное в фильме «От заката до рассвета» (From Dusk Till Dawn) того же Родригеса, вполне обоснованно считая, что над ними издеваются. Хотя вампиры в этой истории выглядели ничуть не хуже, чем их собратья-упыри в любой другой «страшилке» класса «Б». А гангстерская «стрелялка» Яна Куунена «Доберман» (Dobermann) фанатами аналогичных фильмов вообще принималась в штыки. Между тем подобные фильмы не случайно появились именно в начале 1990-х годов – эпоху, которая ознаменовалась вторжением постмодерна во все виды искусства. Можно много говорить об этом модном направлении и спорить о том, что можно отнести к постмодерну. Ясно одно: среди прочего постмодернизм предполагает дозированное смешивание чужого творчества с собственным. Он позволяет использовать клише, обыгранные десятки, если уже не сотни, раз, и при соответствующей обработке придавать им новый вид и претендующее на оригинальность звучание.

Если к неизменным составляющим постмодернистского произведения добавить использование традиций школы «черного юмора» и практику доведения некоторых типичных ситуаций до абсурда, то станет понятно, почему сериал «Доктор Хаус» пускай и с некоторой оговоркой, можно определить как постмодернистское произведение. А более точно – продукт, создателям которого удалось добиться сочетания в равных пропорциях и тонкой балансировки в нем традиций массовой и постмодернистской культур. Именно благодаря второй составляющей «House M. D.» приобрел в Украине и России культовый статус: других предпосылок стать таковым у этого сериала на нашей территории, как мы уже разобрались, просто не было.

Сериал как культурное и субкультурное явление

Многосерийный телевизионный художественный фильм очень редко приобретает культовый статус и становится сколько-нибудь значительным культурным явлением. Не каждый сериал, имеющий зрительский успех, – нечто большее, чем просто качественный продукт массовой культуры. Примеров тому множество. Согласитесь, вряд ли можно назвать событиями американские сериалы «Санта-Барбара» и «Даллас», российский многосерийный фильм «Моя прекрасная няня» или украинский сериал «Роксолана». Однако в истории телевизионных сериалов есть прецеденты, когда они либо становились культовыми, либо имели для этого все предпосылки.