Грюнвальд. Разгром Тевтонского ордена - Вольфганг Акунов

Как «тевтоны», так и их противники использовали «струтеров» также для преследования вражеских отрядов, грабивших местных жителей или возвращавшихся к своим с награбленным добром и пленниками.

В период войн с литовцами Тевтонский орден, с целью своевременного предупреждения литовских набегов на орденское приграничье, организовал специальную разведывательную службу из представителей туземного населения.

Особые «сторожа» — «вартлейты» (нем.: Wartleute) из числа жителей подвластных Тевтонскому ордену прусских и литовских пограничных поселений, занятые сбором оперативной информации о противнике, за определенную плату сообщали орденским властям об угрозе нападения вражеских «струтеров» или о замеченных ими военных приготовлениях на неприятельской стороне. Эти известия стекались к орденским должностным лицам — «гебитигерам» (нем.: Gebietiger, буквально: «повелителям») пограничных областей, которые незамедлительно пересылали их дальше — в Кёнигсберг, маршалу Тевтонского ордена (являвшемуся одновременно комтуром, то есть правителем Кёнигсберга).

Такие послания именовались «путевыми отчетами» (по-немецки: «вегеберихтами», Wegeberichte).

Орден не только оказывал своим «струтерам» материальную поддержку (хотя данные о регулярной выплате им жалованья отсутствуют — ведь «христианские разбойники» получали захваченную в ходе своих «спецопераций» долю добычи), но и одаривал особо отличившихся земельными наделами. Со временем они вливались в ряды «витингов», а впоследствии могли стать даже прусскими «ландритгерами» — светскими вассалами Тевтонского ордена.

В 1387 г. Тевтонский орден заключил с Великим княжеством Литовским договор, согласно которому определенные приграничные территории должны были щадиться шайками «струтеров», состоявшими на службе высоких договаривающихся сторон.

Перед началом военных походов на язычников — «рейсов» (нем.: Reisen) — орденское командование, планировавшее эти регулярные предприятия, участникам которых предстояло прокладывать себе путь через труднопроходимые лесные дебри, поручало особым проводникам, или «лейтсманам» (от нем.: Leitsmann, т. е. «проводник») из числа туземного населения, хорошо знавших местность, разведать лесные дороги или тропы, пометив их особыми, заранее оговоренными с «тевтонами», знаками, заметными и понятными для следующих за ними крестоносцев и в то же время незаметными и непонятными для неприятеля.

Если «рейсы» происходили зимой (что случалось довольно часто, поскольку замерзавшие в зимнее время болота и водоемы становились более легко проходимыми для тяжеловооруженных рыцарей, воинов и «гостей» ордена Девы Марии), то в преддверии похода «лейтсманы» или «лейтслейты» (нем.: Leitsleute) были обязаны тщательно проверять прочность ледяного покрова на пути следования христианского войска.

Перед началом летних «рейсов» было не менее важно находить броды через реки и проходимые участки болот. Успех «рейса» зависел также от возможностей снабжения войска в походе и создания по пути следования складов провианта. В «Мариенбургской должностной книге» (Marienburger Aemterbuch) постоянно отмечались расходы на выплату вознаграждения прусским и литовским «проводникам» (вознаграждение выплачивалось им только за конкретный поход, регулярного же жалованья они, судя по всему, не получали).

В целях подготовки взятия вражеских замков и крепостей орденские соглядатаи разведывали прочность и толщину стен неприятельских укреплений, их высоту, строительные материалы, из которых они были возведены, а также другие подробности, важные для выделения штурмующим имеющихся в орденских арсеналах осадных машин или постройки новых на месте, и т. д. Нередко функции разведчиков выполняли не туземцы, а «братья» Тевтонского ордена. Полагаться во всем только на данные, полученные от местных «лейтсманов», было связано с определенным риском. Порой отряды крестоносцев сознательно заманивались «проводниками» (тайно перекупленными неприятелем или изменившими ордену Девы Марии в силу каких-либо иных причин), в непролазные дебри «по принципу Ивана Сусанина» или же под стрелы и дротики сидевших в засаде язычников. Однако бывали и случаи, когда «проводники» просто ошибались и сами сбивались с пути. Порой знаки, по которым ориентировалось выступившее в поход орденское войско, чтобы не заблудиться в девственных лесах Прибалтики, неожиданно «исчезали» — как водится, в самое неподходящее время и в самом неподходящем месте!

Огромное значение для ордена Девы Марии имела организованная им надежная и быстрая система почтовой связи. «Тевтонская» курьерская служба с полным основанием могла считаться образцовой (по тем временам). Актуальная информация обо всех передвижениях неприятеля и о вражеских намерениях должны были своевременно доставляться в центры военного планирования, расположенные в Кёнигсберге — резиденции маршала ордена — ив Мариенбурге — резиденции Верховного магистра. Столь же незамедлительно приказы, принятые на основании полученной оперативной информации, должны были доставляться из резиденций Верховного магистра и маршала обратно, в пограничные комтурии, откуда оперативная информация поступала в центры планирования.

Настоятели орденских домов (замков-монастырей) — комтуры — пользовались специально обученными гонцами для срочного обмена информацией в целях согласования своих действий по преследованию неприятельских банд, постоянно вторгавшихся на орденские земли. Послание ливонского ландмейстера доставлялась этой курьерской почтой в мариенбургскую резиденцию Верховного магистра, расположенную на расстоянии шестисот километров от резиденции ландмейстера, всего за 10 дней.

В каждом «конвентсбурге» — орденском замке, являвшемся местопребыванием комтура (комментура, командора, коммендатора) — и конвента орденских «братьев-рыцарей» (состоявшего как минимум из 12 человек, не считая самого комтура), расположенном по пути следования гонца, последний был обязан представлять комтуру письма, которые он вез с собой, а комтур — проверять, не следует ли избрать для них какой-либо особый путь дальнейшей доставки, и снабжать их пометками касательно времени прибытия и дальнейшего следования гонца. Любое послание в течение всего нескольких дней доставлялось от самой границы орденского государства в его столицу.

На почтовых станциях, имевшихся в каждом орденском замке, постоянно держались наготове курьерские лошади особой местной породы, известные под названием «брифшвейки» (нем.: Briefschweiken, Briffsweyken), т. е. буквально «швейки (лошади прусской породы) для доставки писем» или «почтовые лошади». В этих замковых конюшнях гонцы могли в любое время дня и ночи сменить лошадей, чтобы, не задерживаясь (и наскоро выпив прямо в седле кружку доброго пива, умением варить которое издавна славились орденские пивовары) следовать дальше по почтовому тракту. В конюшнях кёнигсбергского замка маршала ордена всегда стояли наготове 10–15, а в замках комтуров — по 5–7 почтовых лошадей. Конные гонцы, обязанные сесть в седло по приказу в любое время суток, вербовались среди представителей коренного населения — пруссов, литовцев или латышей (а если быть точнее, то ливов, леттов, латгалов, земгалов и куршей, слившихся позднее в единый народ латышей), известных своей надежностью и преданностью ордену Девы Марии. За верную службу эти «брифффюреры» (нем.: Brieffuehrer, т. е.: «письмоноши» или «письмоносцы») или «брифюнги» (нем.: Briefjungen, т. е. «почтовые парни») получали земельные наделы и освобождались от всех работ, оброков и прочих поборов.

За 31 год правления Верховного магистра Винриха фон Книпроде (1351–1382) Крестовые походы «мариан» и их союзников — крестоносцев-«интернационалистов» — на Литву достигли своего апогея. Для этих военных предприятий, требовавших от своих организаторов немалых усилий и жертв, были характерны не столько полевые сражения, сколько постоянная необходимость преодолевать дремучие леса, бездорожье, болота, проблемы снабжения и логистики, и быть постоянно начеку (язычники, умевшие искусно приспосабливаться к местности, постоянно устраивали засады). Решить свою основную, стратегическую задачу — добиться установления постоянного и надежного сухопутного сообщения между Пруссией и Ливонией — ордену «мариан» так и не удалось.

В 1386 г. было официально объявлено о крещении Литвы в римско-католическую веру. В 1389 г. папа римский официально признал Литву христианской страной. Крещение Литвы (пусть даже чисто формальное) лишило Тевтонский орден повода совершать против литовцев Крестовые походы с участием европейских «интернационалистов». А если быть еще точнее — крещение Литвы вообще поставило под вопрос смысл и целесообразность существования Тевтонского ордена, основывавшего всю свою деятельность на необходимости обращения язычников в Христову веру.