История Смотрителя Маяка и одного мира - Анна Удьярова

нужно знать обо мне, а теперь пойдём – поможешь мне по хозяйству. Хоть ты и шейлир, но у меня такое чувство, что заплатить за комнату тебе нечем, – проницательно добавила она.

– У меня есть серебряные кольца, – смущённо сказал Унимо, показывая на свою куртку, – они из настоящего серебра.

В ответ Тэлли фыркнула, развернулась и бросила уже через плечо:

– Советую тебе никому не говорить об этом. И не разбазаривать всё, что у тебя осталось, при первом удобном случае. Всё равно их не хватит, если ты действительно задумаешь расплатиться со мной. И – да, лучше надень куртку наизнанку.

– Я вовсе не… я просто… я буду рад вам помочь… тебе помочь, – запинаясь, Унимо убрал чашу для умывания и поспешил вслед за насмешливой хозяйкой.

Внизу было прохладно и сумрачно: ставни на окнах, выходящих на солнечную сторону, были предусмотрительно прикрыты от по-весеннему яркого утреннего солнца. Булочная была небольшой, немалую часть её занимала печь, украшенная разноцветной каменной плиткой, посередине стоял массивный низкий стол из тёмного дерева, ближе ко входу – несколько столов поменьше с мягкими плетёными креслами, отделённые от кухни высокой деревянной стойкой с баночками и бутылками всевозможных форм и размеров.

– Как тебе? – спросила Тэлли, когда они спустились вниз по крутой, как трап на корабле, деревянной лестнице: очевидно, при её устройстве удобство постояльцев уступало соображениям экономии места.

– Очень… уютно, – вежливо ответил Унимо. Он напряжённо думал, как лучше задать вопрос о произошедшем вчера – так, чтобы получить ответ.

– Не роскошно, конечно, но зато я здесь сама себе хозяйка, – бормотала она, принявшись месить брошенное тесто.

– Чем вам… тебе помочь? – спросил Унимо.

Тэлли коротко взглянула на него и улыбнулась:

– Можешь подмести здесь, метла вон там, – кивнула она в сторону небольшой низенькой двери, ведущей, видимо, в чулан. – А потом поможешь мне перебрать зеленику.

Унимо с готовностью кивнул. Разумеется, дома он никогда не занимался ничем подобным, хотя несколько раз отец заставлял его самого убираться в комнате, когда после очередной его шалости оставалось слишком много перьев, обрывков бумаги, рассыпанных по ковру конфет. Но, конечно, не было ничего сложного в том, чтобы подмести такое небольшое помещение, тем более Унимо, видимо, следовало теперь привыкать к физической работе. Закончив подметать, он, по просьбе Тэлли, расставил на столах свежие цветы на высоких ломких стеблях из одной большой вазы на стойке и принёс из чулана корзину свежей зеленики. Эта ягода появлялась из-под снега с первыми лучами солнца в горах, и её терпкий кислый вкус был знаком всем жителям Тар-Кахола как вкус весны.

Когда они с Тэлли принялись перебирать зеленику от черешков, Унимо наконец решился:

– Тэлли, ты… могла бы рассказать мне о том, что произошло вчера?

Женщина усмехнулась:

– Долго же ты решался. И правильнее будет сказать: «Я хочу, чтобы ты рассказала мне о том, что произошло вчера», особенно… особенно в местах вроде того, где мы были вчера. Просто запомни.

– А где мы были вчера? – мгновенно уцепился Нимо. – И кто был тот человек с флейтой? И как нам удалось спастись? Это магия, да?

Тэлли засмеялась и замахала руками, но Унимо заметил, что её глаза были печальны.

– Эй, не так быстро. Тебе ведь нужна правда? – загадочно уточнила она.

– Ну конечно! – наивно воскликнул Унимо.

– Так вот, правда состоит в том, что я не могу об этом говорить, – хмуро закончила Тэлли, хотя её немного позабавило то, как легко Ум-Тенебри попался на приманку.

Унимо, как и полагалось, разочарованно и удивлённо посмотрел на неё:

– Почему не можешь?

– Потому что мне нельзя, – ещё более угрюмо отозвалась Тэлли, давая понять, что это не шутка.

– Никто не может запретить человеку говорить, ты просто не хочешь мне рассказывать, – нахмурился Унимо. Всё-таки ещё совсем недавно он получал ответы на все свои вопросы. Ну, или почти на все.

Тэлифо вдохнула и положила перепачканные в зеленике руки на колени:

– Я понимаю, что это звучит не очень. Меня саму в детстве ужасно раздражало, когда мне говорили: «Вырастешь – узнаешь», но это не тот случай. Я действительно не могу рассказать тебе ничего, иначе меня ждут серьёзные неприятности, – тут она снова нахмурилась. – Просто поверь мне.

Унимо заметил, что в последнее время его часто просят «поверить», не давая ни объяснений, ни других вариантов. Как в игре «верю-не-верю», когда ты понимаешь, что любой твой ответ приведёт к поражению, и всё равно должен выбрать.

– Но зато, – продолжала Тэлли, – зато я знаю человека, который лучше всех мог бы тебе это объяснить. Который может объяснить всё на свете.

«Но никогда не станет этого делать. Если не захочет», – закончила про себя Тэлли. Её совсем чуть-чуть мучила совесть, оттого что она так легко обводит вокруг пальца почти ребёнка, но упустить этот шанс она не могла.

– Кто он? – спросил Унимо без особой надежды, хорошо помня вопрос про «правду».

– Он? Ну, он великий человек. Он знает всё, или почти всё. Он мог бы управлять миром, но ему это не нужно.

«Странно тогда, что про него не пишут в газетах», – мрачно подумал Унимо, но вслух спросил:

– Он маг?

– Магии не существует. Ты разве не знаешь? – лукаво поинтересовалась Тэлли.

– Тогда как мы вырвались из того огня вчера? Может быть, сам Защитник прилетел за нами, бросив все дела, чтобы вытащить нас? – огрызнулся Нимо.

– Да ты ещё и безбожник, оказывается, – укоризненно заметила Тэлли.

– Нет, я… я только… я знаю, что вчера это была магия, – упрямо сказал Унимо.

– И так мы вернулись снова в первый акт, действующие лица те же, – вздохнула Тэлли и занялась тестом для пирожков, которое к тому времени уже поднялось. Ловкими движениями она раскатала тесто и разделила его на ровные прямоугольники, приготовила начинку, добавив к зеленике сахара, немного соли и пряностей, вылепила красивые завитые с двух сторон пирожки и отправила их в печь.

– Сегодня получатся не самыми вкусными, – вздохнув, сказала она. И добавила вдруг совершенно серьёзно: – А магии действительно не существует, можешь мне поверить.

По крайней мере насчёт пирожков Тэлли ошиблась: они были превосходны. Самые вкусные пирожки, которые пробовал Нимо – а он перепробовал немало, когда гулял по городу, забывая об обеде, а в кармане всегда звенели отцовские монеты.

Закончив работу, оба пристроились за одним из столов для посетителей и пили кофе с горячими, только из печи, ароматными пирожками, щедро наполненными ягодами и чуть кисловатым пряным сиропом. Несмотря на лёгкое взаимное недовольство от недавнего разговора, они пили кофе и болтали вполне по-дружески. Унимо вкратце рассказал свою историю, умолчав об ужасе, который сковал его на дороге. Тэлли слушала внимательно и заинтересованно, задавала вопросы. Особенно её интересовало, как именно он оказался на дороге, которая привела его к костру.

– Тэлли, не могла бы ты… то есть я хотел спросить, можно ли мне остаться