Синтез - Сергей Слюсаренко

– Я думаю, вы обустроитесь, отдохнете, а завтра утром мы отправимся в Ректорат. Вы не возражаете против поездки верхом? На осликах.

– На осликах? – Олег поморщился. – А может быть, удобнее пешком? Тут близко. Прогуляемся.

– Спускаться – определенно приятнее, а вот подниматься… Привыкайте к нашим реалиям. Да и стар я уже прыгать по горам.

После обеда Шергин решил сам пройтись по городку, осмотреться. Батрид, не обращая внимания на возражения, вручил несколько купюр, добавив, что вернуть можно со стипендии или когда будет удобно.

Улицы, пустынные с утра, сейчас были полны жизни. Олег отметил, что утром по влажным от росы камням мостовой подошвы его туфель нещадно скользили. Сейчас дорога высохла, и шагать было легко. И хотя жителей Депозитария было всего ничего, на каждом углу мощеных улочек открылись лавки, судя по незнакомым аппетитным ароматам – в основном продуктовые. Иногда на тротуарах стояли маленькие столики – их вынесли из микроскопических кофеен для потенциальных гостей. Шергин не удержался и выпил бодрящего и крепкого кофе. Приветливые горожане уже знали, что Олег с Земли, что он новый аспирант Батрида, и приглашали заходить в любое время. Один раз с Олегом поздоровался человек в строгой униформе. Он отдал честь, поклонился и произнес: «Я местный городской инспектор, если будут вопросы, обращайтесь». Олег раскланялся, заверив, что всенепременно.

А потом был ранний ужин, и Шергин, утомленный новыми впечатлениями, быстро откланялся и ушел к себе. Прежде чем заснуть, он с сожалением выбросил свой «Паркер», превратившийся в грязную кашицу, раскисшие наборы для изготовления печатей и две футболки, испачканные останками авторучки. И тут Олег почувствовал, что у него остался легкий неприятный осадок, как после плохо сыгранной роли в школьной самодеятельности.

В щель под дверью его комнаты пробивался свет из гостиной. Батрид еще долго не ложился спать.

Глава третья

Представление

Ослики пахли совершенно не по-земному. Олег даже не поверил сам себе и принюхался.

– Вам не нравится запах? – забеспокоился Лано.

– Нет, все в порядке. Странный просто. Словно их только что вымыли с душистым мылом.

– Нет, это природный запах наших копытных, – категорично ответил Батрид.

– У нас они по-другому пахнут, – пояснил Шергин. – Вот я и удивился. Здесь, в Центруме, вообще другая гамма запахов. Я, когда шел к вам из города, цветы ваши нюхал. Непривычный запах. Слишком даже.

– Цветы? Могу ли я так понимать, что у ваших цветов приятный запах?

– Обычно да. Они привлекают насекомых для опыления.

– Понятно, – кивнул Батрид, – у наших цветковых хироптерофилия[1] и другая пищевая цепочка. Кстати, тогда я вас должен предупредить, цветы в горной местности лучше не трогать. Можно обжечься.

– Понял, не буду!

Олег со своим руководителем удобно устроились в небольших седлах на спинах послушных ушастых ослов. Животные дружно застучали по камням своими трехпалыми копытцами. Казалось, они выбивают быструю барабанную дробь.

– А у наших совсем не так ноги устроены, – не очень уверенно сказал Шергин, смутно вспоминая что-то о раздвоенных копытах и чистых и нечистых животных. – Интересно, зачем вашим по три пальца, да еще такие подвижные?

– Наш скот питается кореньями, такие копыта – самый лучший инструмент, чтобы добывать свою основную пищу.

– А! Точно, ваши цветы кусаются…

– Ясно, ваш-то скот, я так понимаю, может просто травку щипать, – согласился Лано. – Миры вокруг Центрума разнообразны, но так похожи. И меня всегда поражала одна мысль. Вот мне известно, что Земля намного опережает нас в своем техническом развитии. И, наверное, не в том дело, что у вас существуют углеводородные источники энергии и многие искусственно созданные материалы, которые невозможны в нашем мире. Не это важно. В конце концов, я читал, что у вас есть люди, которые думают, что человека должно окружать только то, что создала природа. Но как отличается мироустройство! Видимо, есть какая-то разница между нами и вами, разница, сидящая у нас в мозгу, та, что делает наши миры настолько отличными.

Дробный перестук копытец, плавный шаг животных и покой, царивший этим ранним утром, настроили коллег на философский разговор.

– Каждый изолированный мир развивается по-своему. Я вот знаю, что у нас в Центруме все страны или континуумы более или менее одинаковы по уровню развития. У нас один уровень промышленности. А на Земле?

– Ну, на Земле уровень развития разных народов может сильно отличаться, очень сильно. Но при этом практически никто не знает о реальном мироустройстве. Подавляющее большинство жителей нашего мира уверено, что они уникальны и одиноки во Вселенной и надеяться надо только на себя.

– А у нас все воспринимается по-другому. Я всегда считал, что факт того, что Центрум является сердцем миров, привел нас к такому… ну, скажем, застойному состоянию. Ничего не надо делать, кто-нибудь откуда-нибудь все принесет. Правда, может принести и такую гадость, как те микробы, уничтожившие надежду на создание у нас высокоиндустриальной цивилизации.

– Зато какой у вас воздух, – ответил Олег и вдохнул полной грудью. – У нас теперь даже в горах уже не так свободно дышится.

– Наши паровозы портят природу, – категорически возразил Батрид. – Скоро все провоняет дымом.

– Вы так не любите Центрум?

– Нет, я просто недоволен ходом нашей истории, – ответил Батрид и так глянул на Шергина, что стало ясно – он недоволен вопросом.

Тут оба осла как по команде остановились и нервно запрядали ушами.

– Мартышей чуют, – тихо сказал Лано, вглядываясь в ставший густым лес. – Они их не любят.

– Мартышей? – Шергин услышал новое для себя слово.

– Да, есть такие звери в лесу. Некоторые даже считают их разумными. Однако мартыши пугают по ночам ослов в стойбищах. Никто не знает, зачем и как они это делают. Но… – профессор спешился, – в общем, если мартыша не прогнать, осел и шага дальше не сделает.

Батрид подобрал с дороги камень и швырнул его в заросли. Потом еще один. Камни шуршали в листве, но ничего не происходило. Но когда Лано взял в руки третий камень, ветки густого кустарника зашевелились. Кто-то, не скрываясь, быстро убежал прочь. Ослы немедленно успокоились.

– Поехали, – сказал Батрид. – Ушел.

Животные как ни в чем не бывало снова дробно застучали копытцами по камням. Лесная дорога, мощенная сотни лет назад, уже подходила к городу, к Ректорату. Навстречу стали попадаться люди – кто пешком, кто верхом на таких же осликах. Проскакал на коне человек в униформе. Федеральный курьер, объяснил Батрид. Чуть позже появились люди на велосипедах, то ли праздно катающиеся, то ли спешащие по делам. А потом были городские ворота, распахнутые настежь, без всякой охраны, и Олег со своим научным руководителем уже ехали по прямым и широким улицам Ректората.