Кот, который знает всё… О чуде исцеления души и тела, доступном каждому - Валентин Ревнов

– Ты что творишь?! – хотелось крикнуть ей. – Пожалей мужа и сына, эгоистка хренова! – Но промолчала, поняв, что всё бесполезно. Даша замкнулась в своей беде и ничего не слышала.

Придя домой, Мария Петровна села на диван к мужу и начала ему жаловаться на Дашку. Валентин Владимирович очень любил и Дашку, и Серёгу, её мужа, но уже бросил тщетные попытки вернуть её к жизни или хотя бы развеселить. Он чувствовал себя виноватым, потому что отказался идти вместе с женой к Даше, поэтому слушал её чересчур внимательно. Также внимательно, навострив уши, слушал их Кот. И чем больше слушал, тем больше глаза его округлялись от удивления. На середине повествования он подскочил и побежал за Ванькой.

Ванька читал «Волшебника Изумрудного Города», изображая, что делает уроки, и не обращал внимания на Кота. Кот и мурлыкал, и пытался заглянуть в его глаза, но Ванька был увлечен в сотый раз перечитываемым сюжетом. Тогда Кот влез на стол и лапой со спрятанными когтями чувствительно заехал ему по физиономии. Ванька от возмущения спихнул его со стола, но вдруг вспомнил об их уговоре.

– Ой, Котик, прости меня! – всполошился Ванька.

Он тут же вскочил и пошёл за Котом. Тот остановился у двери в гостиную и замер. Ванька понял, что нужно послушать, о чём говорят родители.

Мамин голос звучал так, как будто она пришла с похорон. Такого голоса Ванька у мамы не слышал никогда, в нём было отчаяние.

– Я не знаю, как помочь! – жаловалась она мужу. – Она как неживая. Её ничего не интересует, из неё уходит жизнь. Ну, придумай же что-нибудь, ты всегда можешь что-то придумать!

На этой фразе Ванька ворвался в комнату:

– Я знаю! Вернее, мы с Котом знаем! – громко заявил он.

– Подслушивать отвратительно, – машинально сказала мама, но папа остановил её жестом.

– И что же вы такое знаете, чего не знаем мы, взрослые, умудрённые опытом люди, да ещё и доктора? И при чём тут Кот? – чеканя каждое слово, недовольно произнёс папа.

Кот внутренне жутко возмутился, и это отразилось на его физиономии, что не ускользнуло от внимания папы.

– Это ещё что за мимика?! Мне кажется, что он понимает мои слова, – опешил папа.

– Понимает, – тихо сказал Ванька.

Тут насторожилась мама.

– Что понимает? – она отвлеклась от трагического повествования про Дашку и попыталась вникнуть в неожиданную тему разговора.

– Да всё он понимает и очень многое знает! – выдохнул Ванька.

Возникла немая сцена.

– Ты что несёшь? Покажи горло! – заволновалась мама. После медицинского осмотра, удостоверившего полное здоровье Ваньки и нормальную температуру, папой был востребован дневник.

Кот, чувствуя себя основной причиной такого поворота событий, на «малом газу» смылся к себе в корзинку и лежал там, как будто ничего не произошло. Его волнение выдавал только кончик хвоста.

Ванька, на лету подсунув дневник под Кота, явился к папе, сказав, что дневник провалился в дырку в полу, и они всем классом не могли его достать.

– У вас в школе паркет, – сказал папа.

– А у нас ремонт, и в кабинете паркет сняли. Там дыры в полу, один мальчик чуть ногу не сломал, – на ходу фантазировал Ванька, радуясь, что его мысли не проецируются и их никто не видит.

– Ну, всё, хватит! Марш делать уроки! – рявкнул папа и вместе с мамой направился в свою комнату.

В другой бы раз Ванька испугался и пошёл исполнять приказ, но сейчас в голове у него было совсем другое.

«Нужно им рассказать про мудрецов, чтобы тётя Даша поправилась», – подумал он и набрал в лёгкие побольше воздуха…

– Да послушайте же вы меня! – взмолился он.

Кот сразу навострил уши. Родители, удивлённо переглянувшись, уселись обратно на диван.

Ванька открыл было рот, но тут понял, что от волнения не может вымолвить ни одного слова. Никогда в жизни он так не заикался.

Кот от стыда за хозяина закрыл морду лапами.

– В зам-зам-зам-замке си-си-си-си-си-сидят му-му-му-му-му-мудрецы. И на-на-на-на-на-наш Ко-ко-ко-ко-ко-котик там-там-там ра-ра-ра-ра-разговари-ва-ва-ва-вает! И мы-мы-мы-мы-мы-мысли на-на-нарисо-со-со-со-ваны! А ещё… – Ванька хотел продолжить, но папа прервал его, повернулся к маме и сказал:

– В школу он завтра не пойдёт. У него галлюцинации, картинки видит с говорящими котами, если я правильно его понял. Звони своему заведующему кафедрой психиатрии и бери выходной. Похоже на острый психоз!

Как всегда, последнее слово оставалось за папой.

Мария Петровна тихо запричитала:

– Только этого нам не хватало! Лёшка, потом Даша, Котик, теперь Ванька!

Она подошла к сыну, пощупала лоб, накапала каких-то успокоительных капель и пошла, как в детстве, укладывать спать громко рыдавшего от отчаяния Ваньку, который не сумел донести до родителей, как много он может сделать для Дашки.

– Ну почему так устроен мир, – плакал он, – что курица не слушает яиц! Ведь дети так много могут сказать родителям…

Но мама не поняла безутешных рыданий, села рядом и стала петь колыбельную, под которую он весь в слезах и заснул.

Глава 13. У психиатра

Кафедра психиатрии находилась в самой психиатрической больнице. Профессор вёл занятие со студентами, поэтому пришлось сидеть и ждать его под дверью кабинета, пока не закончится занятие.

Слышимость была отменная, двери в кабинет профессора хлипкие, и из коридора было прекрасно слышно, как профессор демонстрировал студентам больных. Сначала это была жена английского лорда, живущая в красивом замке с прислугой и лишь на пару дней пришедшая в больницу (потом выяснилось, что она лежит уже год). Она свысока взглянула на родителей и в сопровождении санитара гордо прошествовала в кабинет.

Потом резво пробежала старенькая бабушка, которой было 17 лет по рассказам и 78 – по паспорту. Представилась она Михаилом и сказала, что готовится к поступлению в институт.

За ней был Наполеон, потом знаменитый эстрадный певец, коим себя возомнил больной. Он пел без голоса и слуха ещё в коридоре.

Наконец, студентов отпустили и пригласили Марию Петровну и Валентина Владимировича. Ваньку попросили подождать в коридоре. Родителей не было долго, Ванька уже успел рассмотреть все плакаты про лекарства и болезни, отломать старый шпингалет на окне, отковырять кусок штукатурки из стены, послоняться по коридору. Его всё не звали. Наконец, из кабинета высунулась голова мамы – и Ваньку пригласили в кабинет профессора.

Профессор Емельян Борисович был высокий, седой, красивый, с чёрными усами и в ослепительно белом халате. Он подозвал Ваню и выставил родителей за дверь. Профессор долго расспрашивал мальчика про его учёбу и увлечения.

Ванька отвечал честно на все заданные вопросы, так как решил здесь на всякий случай не привирать. Доктор очень обрадовался, когда узнал, что у Вани много друзей и лучший из них Лёша, что Ваня любит кота, которого зовут Кот, что любит родителей и боится папу. Что папа иногда бывает очень сердитый, и тогда Ванька ужасно заикается и грызёт ногти. Что мама добрая, но предпочитает не перечить папе. Что кино на стенках он не видит, чужих голосов в голове не слышит и никакие голоса ему ничего не приказывают. Приказывает только папа.

А вот насчет Кота, который умеет говорить…

Тут Ванька забеспокоился. Сказать, что Кот умеет разговаривать – ещё сочтут психически больным! А не сказать – тогда откуда это взяли родители? И Ванька решился. Он очень кратко рассказал профессору, что попал в страну к Мудрецам вместе с Котом, а Кот там взял и заговорил. Но и этого оказалось достаточно, чтобы психиатр сделал своё заключение. Он долго думал, вызвал родителей и мягко сказал, что у мальчика есть заикание и некоторая склонность фантазии представлять реальностью. Пока это не патология, но если зайдет слишком далеко, будет поздно. А сейчас его совет – госпитализировать Ванечку в отделение детских неврозов и немного полечить успокоительными препаратами. Ванька понял, что пропал. Его сейчас запихают в больницу! Родители, хоть и педиатры, но в психиатрии ничего не понимают и полностью согласны с профессором. «Одна надежда на Котика», – подумал Ванька и смирился.

На него быстро завели историю болезни, родители поехали домой за вещами, и началась больничная жизнь. «Хоть в школу не нужно ходить», – успокаивал себя Ванька.

Двери в отделении были без ручек, их открывали врачи и медсестры, которые носили дверные ключи в карманах халатов. Ваньке делали всякие процедуры, уколы, он очень много спал, голова была словно набитая опилками, как у Страшилы из Изумрудного Города. Родителей не пускали, и он очень скучал. Особенно ему не хватало Кота и книжек.

Кот совсем растерялся, когда родители приехали домой без Ваньки, собрали его вещи и увезли, а потом приехали снова без него. Кот понял, что друг в беде. Он всё время терся у ног родителей, чтобы послушать, где Ванька, и вызволить его оттуда, но родители молчали. Только один раз проскочило в разговоре, что Ванька в психиатрической больнице, и этого было вполне достаточно для Кота. Он не знал, что это такое, потому что у котов нет психиатрических больниц, но понял, что над другом нависла опасность. Друг в беде!