Автобиография фальсификатора - Эрик Хэбборн

За два с лишним месяца я «обнаружил» для него около тридцати рисунков «старых мастеров». Вот наиболее значительные из них: прекрасный этюд «Тинторетто», голова орла «Пизанелло», наброски «Бандинелли», фигуры «Лонги», обнаженный мужчина «Понтормо», этюды «Пармиджанино», несколько второстепенных художников, включая Болдини, разумеется, много обоих Тьеполо — чтобы использовать бумагу XVIII века. Все эти работы воспринимались как современные, я уже писал, что они мыслились, как декоративные, и едва ли могли пройти серьезную проверку. Но цены, за которые эти работы ушли с аукционов, говорят о том, что дилер без зазрения совести выдал их за оригиналы. На двухстраничном развороте из мартовского номера журнала «Antiquariato» за 1986 год есть две мои работы с указанием цен, которые ушли в галерею «Salamon Agustoni Algrante» в Милане 25 ноября 1985 года: 138 000 000 лир — за «Понтормо» и 25 300 000 лир — за «Пармиджианино». Итого около 95 000 фунтов — неплохой заработок, если учесть, что вложено было всего 3000 фунтов. Кстати говоря, портрет молодого человека в шляпе на том же развороте, проданный 13 декабря 1985 года на аукционе «Сотбис» как работа начала XVI века, тоже нарисован в наши дни, хотя и не мной. Шляпа была скопирована с одной подлинной работы того периода, а дата — с другой. Далее, натурщик очень походит на молодого человека со спорной картины Латура в музее Метрополитен «Шулер». Прибыль дилера была гигантской, куда больше 100 %, но, видимо, он забыл, что обещал своему другу Эрику половину. Да и про самого друга забыл. Какое-то время он вообще не появлялся, и я решил нанести ему визит, поздороваться и забрать моих Менгса и рисунок венецианской школы или деньги, за которые они были проданы с аукциона, а заодно и плату за Джакомо Гварди.

Оказалось, что дилер переехал. Он перебрался в просторную виллу, окруженную виноградниками, откуда открывался замечательный вид на город. Вилла была роскошно меблирована, к ней было пристроено новое крыло, где размещалась весьма ценная библиотека. Но удивительное дело: несмотря на все эти очевидные признаки процветания, дела у дилера шли, по его словам, не лучшим образом. Хотя Байем Шоу признал достоверность всех венецианских рисунков, конкуренты-дилеры посеяли семена сомнения. Да и мои Менгсы — явно не Менгсы. Что касается Гварди и моего раннего венецианского рисунка — они вообще исчезли бесследно. Ни слова не было сказано о том, чтобы как-то поделить с другом прибыль, в итоге я ушел от дилера с пустыми руками, и на связь со мной он больше не выходил. Что ж, так устроен мир, и так устроены некоторые дилеры, обходительные джентльмены с лицами, напоминающими серебряные чайнички.

Эпилог

Подобно Винсенту Ван Бланку, в начале жизни я знавал и бедность, и голод. Позднее, как и он, я познал комфорт, а в мои золотые годы — и роскошь. Но в отличие от него я никогда не считал себя непонятым гением, да и вообще гением, если на то пошло. Никто не принуждал меня становиться художником, и мир мне ничего не должен.

Возможно, некоторым экспертам будет приятно услышать, что я больше не работаю в манере мастеров былых времен. У меня есть свои долгосрочные проекты, которые хотелось бы завершить: книга о языке линий, текст которой уже написан, но его требуется дополнить иллюстрациями, а это большая работа. Я собираюсь опубликовать свой перевод на английский всех стихов Микеланджело, и текст опять-таки готов, но к нему необходимо продуманное оформительское решение. На английский сейчас переведен «Эпос о Гильгамеше» — с комментариями, заметками и иллюстрациями. Эту работу я использую, как справочник по живописи и скульптуре, и она уже есть у меня в виде проиллюстрированной рукописи, которую, если кто-то проявит к ней интерес, можно будет издать. Если судьба подарит мне еще несколько лет, без дела сидеть не буду. Что касается дня сегодняшнего, я вступил в возраст, когда пора платить за неумеренность в молодости. Всевозможные излишества сказались на моем здоровье. Но, подобно счастливым сибаритам из Древнего Китая, я исповедую философию довольства, а посему свою жизнь на другую менять не намерен. А когда удовольствия от жизни или искусства станут мне недоступны, придет время ухода.

Обычно писатели, которые рассказывают историю про Винсента Ван Бланка, в заключение дают коллекционерам небольшой совет, и из уважения к традиции я сделаю то же самое. Первое безоговорочное правило: никогда не вкладывайте деньги в искусство — просто покупайте картины! Неверно вложенные деньги нанесут удар по вашему бюджету, а если вы заплатили за то, что доставляет вам радость (люди, которым искусство радости не доставляет, владеть произведениями искусства вообще не имеют права), значит, эти деньги потрачены с умом. Допустим, в один прекрасный день какой-нибудь напыщенный знаток попытается отравить вам удовольствие и скажет, что вы купили подделку, — отошлите его к странице 357 в книге сэра Эрнеста Гомбриха и скажите ему (или ей) со всей определенностью, что никаких подделок нет, а есть поддельные эксперты и их поддельные ярлыки. И последнее: ни на мгновение не позволяйте никаким сомнениям отравить себе удовольствие, которое вы получаете от вашей покупки, — наслаждайтесь ей такой, какая она есть. Кто знает, вполне возможно, вы приобрели подлинного Ван Бланка.

Италия Апрель 1991

Примечания

1

Хорошо (итал.).