Не ДРД единой - Инди Видум

— Самое главное — Род, — возражал кто-то ему. — Который тебя всегда поддержит и тебе всегда поможет.

— Род — это ерунда, если все там не связаны клятвой подчинения, — пренебрежительно бросил Владик. — Иначе любой может захотеть занять твое место и все для этого сделать. Да и приходится делить деньги, которые могли бы достаться тебе одному. Я делиться не люблю. Мое — значит мое.

— Но если будет Род слабый, то его подомнут под себя другие.

— Жену возьму из крупного богатого рода, с хорошим уровнем, — гордо возвестил Владик.

Я воочию представил картину, как он вещает на публику с важным видом, и чуть не заржал от представленного, удержала лишь необходимость не привлекать внимание. А человек, который ни с того ни с сего начинает хохотать, привлекает внимание к себе однозначно.

— И где ты ее возьмешь? — скептически спросил его собеседник.

— Родители договорятся, — уверенно ответил Владик. — Возможно, Живетьевы подключатся. Я же им не посторонний.

Оптимистичное заявление. Я бы на его месте не стал бы на это надеятся вспомнив, как к нему отнеслась глава рода Живетьевых.

— Ты только что сказал, что родственники не нужны.

— Это в одном с тобой роду, — снисходительно пояснил Владик. — В одном роду от них одна морока, а не помощь. Вон я Илюху подставлял до тех пор, пока его не выперли. И что? Я от этого только выиграл, потому что дед рассматривал вариант поставить во главе Рода его. А так все, обломись — кроме меня, наследничков нету.

— Ну ты и гнида, — высказал свое отношение собеседник.

— Гнида не гнида, а Род теперь будет только мой. И все имущество Рода — тоже, а тебе придется делить и с братьями, и с кузенами. Так что если я гнида, то ты лох. И что хуже?

И Владик заржал, ничуть не оскорбленный тем, как его только что назвали. Действительно, стоит ли оскорбляться на правду?

Собеседник Владика с ним спорить не стал, просто ушел. Смотрю, у кузена дружеские отношения нигде ни с кем не складываются. И даже если он найдет кого-то близкого по сути, это нельзя будет назвать дружбой, потому что они кинут друг друга, если это посулит хоть какую-то выгоду.

Но подслушанный разговор принес мне и пищу для размышлений: вряд ли Владик заговорил о браке просто так. Скорее всего, тетя Алла с маниакальным упорством пытается изменить запланированную для сыночка роль и ищет ему невесту из рода достаточно сильного, чтобы противостоять попытке захвата Рода Вьюгиных. Если честно, мне было сложно представить вменяемую девицу, которая согласилась бы связать свою жизнь с моим кузеном. Разве что жажда денег ей должна застилать все остальное? Но тогда речь о сильном и богатом клане не идет. Короче говоря, успехов тете Алле в поисках удачной кандидатуры, а у меня даже свадебный подарок Владику имеется: неиспользованный остаток пыльцы, которая так хорошо себя показала на нем и его матери. Пусть невеста сразу вникнет в трудности семейной жизни.

Больше от Владика не доносилось ничего, кроме пыхтенья, поэтому я прослушку прекратил, а там уже и дядя подъехал, извинился, что не составил мне сегодня компанию и пояснил:

— Конференция уже совсем близко, и Лихолетов опасается, что я могу сказать что-то лишнее.

— Скорее он опасается, что ты забудешь его упомянуть.

— Почему опасается? Он это прямым текстом говорит. Чтобы я его непременно упомянул. Это будет самая нервная конференция из всех, в которых я участвовал. Но и самая громкая должна получиться. Видео исчезнувшей цивилизации…

Он мечтательно вздохнул и сосредоточился на дороге, а я переключился на Грабину, потому что к поселку мы уже были достаточно близко, чтобы заклинание прослушки нормально сработало. Засек самый конец ругани, когда Фурсова раздраженно бросила:

— Ну ты и сучка! Это, между прочим, была твоя идея.

— Да ты что? — картинно изумилась Грабина. — И чем ты это докажешь? Подпись на соглашении твоя, а деньги мне выдали наличкой, что доказать невозможно. Так что, дорогая, я к твоей маленькой коммерции отношения не имею. Так и скажу Арине Ивановне. И кому она поверит?

Фурсова буквально зарычала в ответ. Ни одного раздельного слова я не услышал, одни отрицательные эмоциональные междометия.

— А еще я могу закрыть тебе доступ к целительским услугам, — Грабина продолжала говорить столь милым голосом, как будто выдавала подруге комплимент за комплиментом.

— Неужели? Это, между прочим, целительская обязанность! — зло выкрикнула Фурсова.

— К каждой обязанности можно относиться по-разному. С душой или на отвали. А еще можно исполнять с опозданием. Так что подумай, Машенька, над моим предложением. Оно выгодно нам обеим. Живетьева оценит, если ты утихомиришь свою гордыню и сделаешь все, чтобы поручение было выполнено лучшим образом.

— Я подумаю, — буркнула Фурсова. — У меня был слишком тяжелый и нервный день. Сейчас я могу только спать, а не решать столь важные вещи.

— Подумай, — довольно промурлыкала Грабина. — Но мое предложение в силе недолго. До завтрашнего утра.

— Не люблю шантажистов.

— Мне твоя любовь и не нужна, Машуля. А что нужно, я тебе скажу завтра, когда ты наконец успокоишься, трезво взглянешь на ситуацию и поймешь, что ты в жопе, если я тебе не помогу.

— Да пошла ты!..

После этого Фурсова громко хлопнула дверью и ушла то ли спать, то ли размышлять над своим незавидным положением. А то, что оно было незавидным, я понял из разговора, потому что Грабина как раз шантажировала соседку подписанным со Шмаковыми соглашением. Не думаю, что упущенная Живетьевыми выгода была столь значительна, что Арина Ивановна расстроится, но ее возмутит сам факт утаивания. И подаст это Грабина с наибольшим ущербом для репутации Фурсовой.

Глава 4

Необходимость подслушивающих артефактов я осознал, когда утром после почти часа совмещения тренировки с использованием