Последний (СИ) - Андрей Колесник

— Обойдусь, — небрежно отмахнулся Леград, переводя взор с недалекого великолепия черепичных крыш на близкую расторопность местных промышленников. Естественный спуск с пригорка на котором расположились навсегда раскрытые врата в Преисподнюю, был аккуратно вымощен камнем и подводил ноги путешественников к небольшим, уставленным цветастыми палатками торговым рядам, за которыми виднелась редкая поросль старых сосен и кипарисов, отделяющая представителей свободной торговли от довольно большого пригорода. Торговали внизу, всем понемногу здраво делая упор на пищу.

И конечно же его уже ждали.

— Эгей! — радостно воскликнул средних лет франт, соскакивая с подножки древесного цвета экипажа на землю. — Сколько лет, сколько зим, дружище!

Быстро взбежав по дорожке он заключил немного растерявшегося Леграда в объятия и прочитав недоумение на его лице, шутливо стукнул в плечо кулаком.

— Отлично выглядишь, друг! Совсем, совсем не изменился! Словно вчера расстались!

— Здравствуй, Мелгот. А ты…

— Что стильно, да? — засмеялся тот, довольно пригладив фалды дорогого камзола. — Стараюсь носить только лучшее.

Камзол с золотыми пуговицами, однотонные брюки, бархатистые серые перчатки, скрывающие запястья в лепестках манерных манжет, затянутые в хвост темно-седые волосы. Одним своим лощеным видом он способен был вызвать приступ обильного слюноотделения у любой девушки.

— Ну, не будем терять времени, поехали скорее! — сразу же подтолкнул он Леграда к экипажу. — Будем праздновать твое возвращение! Не стоим, не стоим, проходим! Что ты как не родной!

— Привычка, — коротко бросил Леград, рассматривая невозмутимого кучера, покуривающего на козлах короткую трубку. — Давно не пользовался их услугами.

Он кивнул в сторону большой плиты, висящей над полураскрытыми вратами. На плите отчетливо виднелась недавно подновленная надпись 'Оставь надежду всяк сюда входящий'. С припиской 'объект находится в собственности государства'.

На лице Мелгота промелькнула быстрая, понимающая улыбка:

— Да качество услуг оставляет желать лучшего! Что поделать, не привыкли они служить людям. Только учатся.

Леград же просто улыбнулся в ответ, и не стал пояснять, что он имел в виду на самом деле. Перед глазами стояла картина — полная огня и людей пещера. Уже неживых и умирающих. И живущих вопреки опаляющей сильнее пламени ярости демонов, чьи глаза, ярко светясь, смотрели из тьмы.

— Ну-с, пожалуйте сюда и не обессудьте! — расторопно отворил перед ним резную дверцу с покрашенной в золото ручкой Мелгот. Мягкие сиденья в салоне были обиты тонкой кожей с шелковыми (не совсем удобными, но потрясающе красивыми) зелеными чехлами и изящными драпировками. Забравшийся внутрь Леград дождавшись пока отдававший приказы кучеру Мелгот сядет рядом, спросил:

— Ты что украл эту карету у какой-то богатой вдовы?

— Почти, — бесхитростно ответил приятель. И сделал совершенно невинные глаза, после которых что-либо уточнять было бы совсем не вежливо. — Желаешь что-нибудь выпить? У меня тут с собой очень-очень приличная коллекция просто неприлично отличного пойла!

Порывшись в небольшом сундучке, встроенном прямо между сиденьями он протянул Леграду небольшую тусклую флягу:

— Хлебни-ка! Длинское, во рту как огненный мед! Ручаюсь ты такого давненько не пил, — и подавая пример, припал к точно такой же фляжке сам. Леград пригубил дорогой напиток, отметив про себя не столько вкус, сколько ненавязчивую манеру друга показать как хорошо у него идут дела.

Мелгот же, словив завистливый взгляд брошенный в окно торговцем рыбой, чей лоток они как раз проезжали, с удовольствием заметил:

— Совсем обнаглели. Подумай только еще лет десять назад они и носа сюда боялись показать! Преисподняя, обитель кошмарных демонов слуг Самого! А теперь торгуются с ними же, норовя сбыть свой хлам, — сделав еще один глоток, убавивший содержимое фляги более чем на половину, он потянул носом и продолжил рассуждать: — Хотя если подумать наверху ситуация почти такая же. Толстосумы вроде поутихли, но своим поведением явно намекают, что всегда готовы купить какую-нибудь ценность 'оттуда'.

— Не боятся связываться с контрабандой?

— Люди их круга не стали бы тем кем есть, бойся они запретов и законов! — пренебрежительно махнул рукой Мелгот. — Нет, ну до чего ж интересно развиваются события, а? Как быстро человеческая цивилизация вбирает в себя все, что еще вчера было для неё опасным.

— Не так уж и быстро, — проворчал Леград. — На западе Оси, полно мест где Преисподняя по-прежнему опасна даже для служителей. Есть там тоннели в которых скрываются одержимые, настоящие демоны и не знаю какие еще твари.

— Это как раз нормально, — снова беззаботно отмахнулся Мелгот. — Те же демоны-бунтари, по сути своей обычная преступность и самая обычная реакция на нашу экспансию. Безнадега. Какая они проблема? Чья? Если они станут проблемой то её быстро разрешат меловники.

И снова, имеющий собственное мнение на этот счет Леград промолчал. Просто вспомнил, как меньше года назад довелось ему переместиться на западную окраину Преисподней. Туда где люди почти не живут. А выход на поверхность, находится в небольшой чаще, называющейся на картах очень кратко — Голодной. Вспомнилось закатывающееся красное солнце, и сероватые пальцы тумана, стелящегося меж кустарниками. И глазницы возницы-скелета, что правя черными конями с железными копытами, объезжал чащу, тем самым став спасением для самонадеянного одинокого путника. Тогда ему пришлось дорого заплатить извозчику Владыки Мертвых, чтобы попасть в экипаж, а не в зубы к местным обитателям. Впрочем вспоминать эту историю было не очень приятно…

— Ты сам к нам как надолго? — вдруг спросил Мелгот, почему-то задержав взгляд на серебристых ножнах.

— Пока что не знаю. Думаю осмотреться какое-то время что и к чему. А так вообще была мысль задержаться.

— Я так понимаю, твоя военная карьера подошла к концу?

Леград вздохнул, убирая флягу обратно в бар:

— А то сам не знаешь. Последнее время в гвардии делать нечего. Собственно работа там и раньше была не слишком занятная, но после Декрета и роспуска Геройских рот, вообще плавно скатилась во мрак, — он вымученно усмехнулся. — Приходится признать, что в том нашем споре ты оказался прав. Прав был и в том, что из героев пошел прямиком на вольные хлеба, не задерживаясь в казармах.

Мелгот соболезнуя покачал головой:

— Ну если уже даже ты это признаешь. Поверь, мне бы хотелось тогда ошибиться, — эти слова, сказанные богато одетым, явно успешным дельцом, прозвучали настолько фальшиво, что у Леграда заболели зубы. — Только вот все мы в самом деле больше не нужны Оси и её Богам. И кормить нас тоже незачем. Сейчас каждый выживает как может. Я слыхал краем уха, что указом Магистрата[5] всем оставившим службу полагается рабочее место и опека государства, но… видел бы ты что твориться в комиссиях, распределяющих нашего брата!