Расходный материал 2 - Дикий Носок

обманывают и без обиняков дают понять. что он здесь гость, а не хозяин. Гость не желанный и долгожданный, как он ошибочно считал, а тот самый пресловутый «татарин». И искупить свою вину присутствия на курорте он может только деньгами. Правда от недовольных взглядов гостеприимных местных жителей его это не спасет. Наташка, приговоренная к отечественным курортам невыездным мужем – сотрудником МВД, знала это очень хорошо.

Не стоит думать, будто на заграничных курортах туристов не обирают. Еще как. Но с такой услужливостью, любезностью и радушием, что грех не раскошелиться. А что поделать? Раз в год каждый из нас превращается в туристическую дойную корову. Главное – научиться получать от этого удовольствие.

Заграничный курорт Наташку поразил обилием на пляже голожопых баб, без стеснения разгуливающих в стрингах, как будто так и надо, и обилием же жратвы на шведским столе. Наташка чувствовала себя шпионом в тылу врага.

В сезон море напоминало ковер с разбросанной по нему кнопочной мозаикой. Оно было густо усеяно разноцветными кепками, панамками, шляпками, нарукавниками, кругами и прочими плавсредствами всех форм и размеров. Все это многоцветие упорядоченно, следуя за волнами, поднималось и опускалось, сопровождая особо высокие волны дружным «ух», «ах», «ой» или просто визгом.

Непременно рядом с вами какие-нибудь ответственные родители усердно пытаются впихнуть в воду отчаянно упирающегося и истошно орущего малыша. Окружающиеся к кажущейся со стороны зверской процедуре относятся спокойно, потому что точно знают – море маленькому деспоту понравится. И как только это произойдет, его родители пополнят группу обреченных, вынужденных часами сидеть у кромки прибоя, сменяясь, точно караул у Мавзолея и пасти счастливо барахтающееся чадо, истошно вопящее теперь, если его пытаются из воды вынуть.

Пляж беспощаден. Он обнажает малейшие изъяны фигуры, которые здесь невозможно скрыть одеждой, за неимением таковой. Лишь юные девушки и юноши, к которым природа оказалась добра и генетика не подкачала, могли похвастаться гладкими, упругими, ровными телами и с полным правом чувствовали себя богами и богинями.

Богини с ровным загаром и идеальными фигурами, не испорченными деторождением, гордо вышагивали, повиливая бедрами и снисходительно поглядывая на зачумленных, растрепанных, с обвисшими животиками мамаш. Да и где уж им было равномерно загореть, если одно чадо требует срочно строить песочный замок, другому еще более спешно необходимо в туалет. Один глаз бдит за мужем, благостно потягивающим пивко в баре, другой проморгал смытые волной тапочки. А песок, будто раскаленная сковородка. А ведь и они не так давно выхаживали этакими павами, завлекая мужиков. Ну завлекли, ну вышли замуж. Так ешьте теперь семейную жизнь полной ложкой, не обляпайтесь.

Счастливы были женщины, которые в силу возраста или неимоверного уровня пофигизма давно перестали обращать внимание на то, как они выглядят в чужих глазах. А потому спокойно, не заморачиваясь ровностью загара и степенью растрепанности волос, наслаждаются морем, солнцем и свободой, прикрыв обгоревшие плечи старыми, выгоревшими (какими не жалко) футболками, а макушки неказистыми тканевыми панамками модели «а-ля черепаха Тортилла».

Куда сложнее было дамам, сильно зависимым от мужского взгляда. Таких всегда можно узнать на пляже по купальникам на размер меньше, чем нужно, кокетливым и совершенно непрактичным шляпкам, исключительно неуместных на песке шлепанцах на каблуках с обилием стразов, затейливо закрученным вокруг тушки парео, а иной раз даже макияжу. Каждая минута нахождения на пляже для таких дам была нескончаемым испытанием. Посудите сами, мыслимо ли, не расслабляясь ни на секунду, принимать сплошь соблазнительные, точно выверенные и отрепетированные перед зеркалом позы, чтобы ни одна предательская складочка не смела испортить собой идеальный вид; постоянно втягивать/выпячивать животы, груди и ягодицы (нужное подчеркнуть); расчесывать волосы и эротичными движениями втирать в поднятую ножку крем от загара. Где уж тут расслабиться и получить удовольствие?

Оценивая сквозь темные очки мужской контингент поблизости, а также потенциальных соперниц, они неуклюже (это никому не под силу) пытались изобразить на песке походку от бедра, шествуя к воде, словно по подиуму. Смотрите на меня, любуйтесь мной! Вот я какая! Самая-самая! Морю, впрочем, до этих изысков дела не было. Оно щедро, порой исподтишка, покрывало волнами с головой всех, превращая несчастных модниц в ощипанных кур с потеками краски на лицах.

Как и в любом обществе, на пляже было не без чудиков. Всегда находились пудовые матроны, мнящие себя грациозными ланями и ничтоже сумняшеся одевающие купальники, имеющие на попе лишь тонкую веревочку и более ничего. Вид апельсинопупырчатых полукружий по обе стороны от веревочки вызывал у окружающих сначала оторопь, а потом ухмылки и верчение пальцем у виска.

Странное впечатление производили индивиды, увешанные золотыми цепями, цепочками, перстнями и иже с ними, охотно и незаметно, как не смог бы лучший из воров, смываемыми морем с шей и пальцев. Думается, после окончания пляжного сезона на каждом пляже можно насобирать золотишка на пиратский сундук.

Невзирая на всю эту суету и копошение, море продолжало мерно накатывать на берег, смывая сиюминутную чепуху, – могучее, вечное, беспристрастное.

А над лежаками разносился неумолчный детский скулеж: «Мам, пойдем в бассейн!»

***

«Мам, пойдем в бассейн,» – со страшной силой канючил мальчишка лет шести, дергая за цветастую пляжную сумку замотанную в парео мамашу.

«Господи, да сколько же можно?» – всплеснула руками та. – «Я сто раз объясняла, в этих бассейнах только моча и хлорка. Мы на море приехали. НА МОРЕ. В нем и будем купаться.»

«Но мы уже были сегодня на море. Ну мам! Пойдем в бассейн,» – подвывая, гнул свою линию пацаненок.

Бассейн и впрямь имел невыразимо притягательную прелесть: обрамленная небесно-голубой плиткой вода манила, как стаканчик мороженного в жару. Наташка готова была подписаться под каждым словом замученной нытьем отпрыска мамаши. Сама повторяла их из года в год, тратя на это кучу сил и нервов. Без всякого, впрочем, эффекта. И вот, наконец-то, на старости лет она оказалась в отпуске одна. Ну то есть совсем одна, абсолютно. И только сейчас поняла, что отпуск – это, оказывается, здорово, когда он не сопровождается парочкой висящих на твоей шее детей, рвущих тебя на части.

Свобода. Полная свобода что-нибудь делать или ничего не делать: пить текилу, валяться у бассейна, кататься на водных горках (проехала пару раз, без мальчишек было неинтересно), объедаться чем ни попадя (воздерживалась изо всех сил). Наташка проводила время на пляже. С утра и до вечера, с перерывом на полуденный зной. Внешним видом не заморачивалась: волосы в пучок, выгоревший, но удобный купальник, свободная футболка, чтобы прикрыть обгоравшие плечи, в шутку именуемая арабским купальником и панамка незабвенной модели «а-ля черепаха Тортилла».

Покачавшись на волнах, Наталья