Дневник налетчика - Дэнни Кинг

— Крис! Я не хочу тебя пилить, просто беспокоюсь о тебе, вот и все. Не хочу, чтобы ты кончил, как Гевин, или еще хуже. Иногда мне кажется — дай ты жизни хоть малейший шанс, может, ты не стал бы так сильно рисковать?

Я глубоко вздохнул, делая вид, что понял, и ответил:

— Знаю, Хизер, знаю. Но ты зря беспокоишься обо мне, честное слово. Думай лучше о себе. А о себе я сам позабочусь.

— Я как раз и думаю о себе! Быть может, я эгоистка, но ты — единственный, с кем я более или менее регулярно общаюсь, если не считать визитов в тюрьму, к врачу и в супермаркет. С тех пор как Гевина посадили, ты для меня — свет в окошке. Я не представляю, что буду делать, если с тобой тоже что-нибудь случится.

— Я уверен, ты справишься, — бодро заявил я.

— Справишься! Справишься! Я только этим и занимаюсь последние пять лет. Но знаешь, иногда хочется большего!

На мгновение мне показалось, что сейчас она сломается и заплачет. Однако Хизер просто сидела, уставившись в пустоту — глядя на ту жизнь, которую, как ей казалось, она заслуживала. Я никогда не видел ее такой. Она всю жизнь была сильной и выносливой. Ничего не скажешь, неожиданный поворот. Мы спорили о том, какой я социально неадекватный тип, и вдруг все перевернулось с ног на голову, превратившись… в крик о помощи, что ли? Мне хотелось подбодрить ее и утешить, сказать какие-то ласковые слова, но я не осмелился, боясь, что разговор снова перейдет на мою недостойную персону.

С женщинами никогда ничего не поймешь.

— Я просто… Мне так тяжело — ты даже не можешь себе представить! — вздохнула Хизер.

— Могу. Я знаю, каково тебе сейчас.

— Нет, не знаешь! Откуда тебе знать? Покуда ты там играешь в свои кровавые игры, женщинам вроде меня остается только собирать осколки.

Я же вам говорил!

— Гевин сидит вот уже пять лет — и все говорят: «Бедняга Гевин, пять лет за решеткой, вдали от жены! Как он это выносит?» Как он это выносит… А я? Как я это выношу? Я отбываю такой же срок, пятнадцать лет без мужа, — а ведь я не сделала ничего плохого! Это нечестно, черт побери!

Она заплакала. Я протянул руку и тронул ее за локоть.

— Перестань, Хизер, ну же! Выше голову!

Не успел я договорить, как сам понял, насколько это бессмысленно.

— Выше голову, выше голову! Мне нужен мой муж, здесь и сейчас! Я одинока… Мне трудно быть одной, и с годами все труднее.

— Почему бы тебе не съездить с детишками в Грецию на несколько месяцев? Я оплачу билеты и дам тебе денег на расходы, сколько понадобится.

— Потому что я не хочу в Грецию! Я хочу, чтобы мой муж спал со мной по ночам. — Она закрыла лицо ладонями и склонила голову. — Мне нужен мужчина в постели, а муж не может быть со мной, зато ты рядом… Крис, пожалуйста, не сердись на меня и не суди слишком строго. Просто трахни меня, ладно?

Как это говорится? Я чуть не выпал в осадок. Я не знал, что сказать. Раньше я никогда не думал о Хизер в этом плане. Она всегда была для меня девушкой Гевина, а потому совершенно недоступной, недостижимой и почти священной. Когда Гевина забрали, я дал себе обещание присматривать за Хизер и заботиться о ней. Я убил бы любого, если бы узнал, что она изменяет Гевину за его спиной, и был бы прав. Но сейчас… Сейчас…

— Прошу тебя, Крис! Мне это нужно гораздо больше, чем твои деньги.

Она придвинулась ко мне и начала расстегивать блузку. Я снял очки и сбросил туфли.

Понимаю, вам это покажется подлостью. Она ведь жена моего брата… Но у меня не было выбора. Если ей действительно так сильно это нужно, лучше уж я, чем кто-то другой.

5. Пятнадцать лет невезухи

Знаете, порой разница между смертью и славой зависит от единственного решения, случайного совпадения или же пары секунд. Как же повезло человеку, который опоздал на следующий рейс, забыв перевести вперед часы после приземления в другой временной зоне, и вдруг с ужасом услышал, что самолет грохнулся на землю в двадцати милях от аэропорта! И как не повезло пассажирке в кресле 37В, купившей билет буквально в последнюю минуту!

Такова жизнь. Быть может, она не всегда столь очевидна или фатальна для большинства из нас, но если учесть, что людей на Земле пять миллиардов и у каждого из них своя судьба, неудивительно, что почти все мы в какое-то мгновение ощущаем себя марионетками в руках безумного межгалактического шутника.

Арест моего брата тоже был такой случайностью.

«Что поделаешь, бывает». Так говорили люди, как будто это может утешить. «Не повезло». И они правы, бывает. Я уверен, Гевин клял себя за глупость на чем свет стоит, когда его засадили в тюрягу на пятнадцать лет.

Знаете, иногда не имеет значения, насколько вы осторожны и хороший ли вы профессионал. Если звезды не за вас — они, как правило, против вас.

— Не строй из себя героя! — гаркнул Винс, саданув совершенно не героического на вид управляющего по лицу рукояткой пистолета. — Даже не пытайся, мать твою!

Бедняга всего лишь сказал ему: «Возьмите, пожалуйста, деньги, только, прошу вас, не трогайте людей!»

И за это получил по мозгам. Хотя с Винсом всегда так. С ним вообще опасно разговаривать. Видите ли, он так устроен, что любые слова воспринимает как приказ или оскорбление. Поэтому для него просьба: «Пожалуйста, не трогайте меня!» звучит как: «Не смей меня трогать!» либо: «Ты что вытворяешь, придурок недоделанный?»

Мне нечего было сказать, да и незачем. У каждого свой способ ограбления банка, точно так же, как все мы по-своему причесываемся и снимаем шкурку с банана. Это был способ Винса. Если подумать, он и бананы чистит точно так же.

— Эй, ты! — крикнул Винс молодому парню, который зачарованно уставился на свое начальство, ощупывающее разбитые зубы одной рукой, а другой пытающееся удержать на месте нос. (Трудно сказать, что́ он при этом думал. Судя по его лицу, нечто вроде: «Ха-ха!») — Ты что застыл как вкопанный? Кто тебе разрешил? Суй бабки в сумку, сволочь! Не то сейчас тоже получишь в рыло!

Когда Гевин появился сзади вместе с помощником управляющего и еще одной сумкой, кассир, на которого наорал Винс, благополучно закончил свое дело. Гевин всегда внушал мне: лучше гнать к сейфу помощника управляющего, чем самого менеджера. Его теория основывалась на том, что помощник вряд ли знает о секретных системах безопасности, всяческих ловушках и о том, как тянуть время, поскольку банки посылают на подобные курсы именно управляющих. А кроме того, заместитель, занимающий более низкое положение, как правило, не станет геройствовать, так как меньше предан банку и не захочет рисковать своей жизнью и жизнью коллег ради каких-то паршивых денег. Я лично с этим не согласен. Помощники, по моему убеждению, как раз склонны изображать из себя героев, ибо они моложе, неопытнее и горят желанием быть замеченными управляющими региональных отделений, чтобы поскорее сделать карьеру. Кроме того, они менее ответственны за безопасность служащих банка, и среди них куда больше поклонников Брюса Уиллиса, чем среди их боссов. Вы только посмотрите, какие машины они, как правило, покупают! Винс, в свою очередь, считает, что мы оба ошибаемся, и смачный удар в челюсть рукояткой пистолета быстро сгладит разницу между менеджером и его заместителем.

Знаете, иногда я думаю, что он прав.

— Ты взял кредитные карточки? — спросил Гевин у Винса.

— В сумке, — ответил тот.

— А книгу?

— Какую книгу?

— Ту самую вшивую книгу, мать твою!

Определение «вшивую» не пробудило у Винса никаких ассоциаций, так что он переспросил еще раз:

— Какую вшивую книгу?

— Боже правый, сколько раз мне повторять? Мы же вчера вечером все это перетерли!

Гевин огляделся вокруг и увидел, что парень, выгребавший выручку из кассы, закончил свое дело и стоит по стойке «смирно», глядя на них обоих с восхищением и рабской покорностью.

— Скажи ему! — велел Гевин. — Скажи ему, какую книгу я имею в виду.

— Книгу учета кредитных карточек, — услужливо ответил кассир, вытянувшись в струнку.

Книга учета кредиток. Ее, как объяснил нам вечером Гевин, надо обязательно взять с собой, если мы хотим снять с карточек наличность. В ней содержался список всех кредитных карт, которыми оперировал банк. Взять книгу означало, по выражению Сида, запустить в работу воробушка, и давало нам час или два до тех пор, пока банк отследит и отменит украденные карточки. Этого времени вполне хватало, чтобы наши сообщники сняли наличность — достаточно приличную сумму, не сравнимую, однако, с той, что Дебби могла потратить за один день.

— Ну конечно, книгу учета кредитных карточек! А ты думал, мать твою так-перетак, я имею в виду «Книгу рекордов Гиннесса»? — Гевин схватил книгу, протянутую ему кассиром. — Бог ты мой, да он настоящий профи — не чета тебе, козел безмозглый! Смотри у меня! В следующий раз возьму его на дело, а тебя пошлю куда подальше!