Зеленые ворота - Януш Майснер

Чтобы быть надлежаще понятым, адмиралу пришлось хотя бы в общих чертах приоткрыть свой план.

Из полученных от шпионов сведений он сделал вывод, что ближайший транспорт продовольствия и амуниции для кораблей блокадной флотилии должен выйти из Сан Себастьяна в конце недели. И он был намерен сначала уничтожить этот транспорт, а потом с трех сторон, - с севера, с запада и с юга, атаковать главные испанские силы, используя для этой цели все линейные корабли, которыми располагал. Задание перехватить и потопить корабли снабжения возлагалось на Мартена и ещё четырех корсарских капитанов, которых адмирал отряжал под его команду. Управившись с транспортом, эскадра корсаров должна была усилить регулярную флотилию "Бордо", находящуюся под командой самого адмирала де Клиссона, и с этой целью занять позицию на её левом крыле, примерно на широте острова д'Олерон. Именно туда, к северу от Ле Сабле - д' Олони и к западу от д'Олерон адмирал надеялся завлечь испанцев и нанести им поражение.

Мартен подумал, что план неплох, при условии что неприятель в самом деле даст заманить себя в ловушку и что эскадры из Сен Назера и Ла-Рошели окажутся в нужное время на своих местах. У него были известные сомнения насчет пунктуального воплощения в жизнь такой операции на пространстве, занимавшем около трех тысяч квадратных миль. Но Ян не стал делиться ими, а только спросил, когда он должен прибыть со своими кораблями на назначенную позицию.

- Как можно раньше, - ответил мсье де Клиссон. - Если не застанете там меня, это будет означать, что мы плывем дальше на север. Тогда следуйте за нами, придерживаясь курса на север, прямо на Ле Сабль.

Мартен нахмурился. Он тут же сориентировался, что в таком случае окажется в каких-нибудь пятидесяти милях к западу от побережья, но расстояние это будет сокращаться по мере продвижения к северу.

"- Он явно уверен в своей правоте, - подумал Ян. - Но если он ошибается..."

- Догадываюсь, что мой план не слишком вам по вкусу, заметил адмирал. - Вы, разумеется, составили бы лучший, не так ли?

- Я не знаком с деталями, - сдержанно заметил Мартен. Если все сойдется по времени, если ваша светлость имеет средства заставить испанцев прибыть на место запланированной битвы, то план хорош. Разумеется при условии, что мы будем располагать по крайней мере равными силами.

На этот раз мсье де Клиссон усмехнулся. Он знал, что будет иметь преимущество, даже если в решающей битве недостанет корсарских кораблей. Знал и потому заранее намеревался ими пожертвовать, нисколько не надеясь увидеть их на левом крыле флотилии "Бордо". Им предстояло погибнуть, чтобы он мог победить.

Возвращаясь из Бордо, Мартен уже издалека заметил на террасе своего дома фигуру Грабинского, который возился там с чем-то напоминавшим аркебузу или небольшую салютную пушку, установленным на балюстраде и нацеленным прямо на дорогу. Это его заинтересовало, поскольку он догадался, что Стефан привез какую-то диковинку - наверное, новый навигационный прибор или оружие, какого до той поры не делали.

- Что это такое? - спросил он, когда они уже обнялись у подножья лестницы, по которой юноша сбежал, чтобы его приветствовать. - Укрепляешь Марго? Или хочешь нанести на карту его положение?

- Ни то, ни другое, - ответил Стефан. - Эта штука уменьшает расстояние. Сокращает настолько, что я отчетливо тебя видел, когда ты миновал мостик и поворот за Васоном.

- Ну-ну, не преувеличивай, - усмехнулся Мартен. - Ты видел всадника и лошадь; ждал моего приезда, так что ничего удивительного...

- Я видел, как ты отпустил поводья, достал из-за пазухи письмо, прочитал его и спрятал в правый боковой карман камзола. Видел, как ты расстегнул воротник, как оглянулся на зайца, который перебежал тебе дорогу, и как потом похлопал по шее лошадь.

- Все это верно, - согласился Мартен. - Но...Господи, не будешь же ты меня убеждать, что мог увидеть каждое мое движение отсюда, из шато!

- А вот и мог! - возразил Стефан. - Пойдем, сам убедишься.

Они вышли на террасу и Мартен, взглянув через люнет, в самом деле увидел поворот дороги, мостик и деревья так близко, что, казалось, протянув руку он мог бы достать их ветви. Увидел также часы на башне собора в Васоне и легко различил стрелки и цифры.

Ян был настолько ошеломлен, что не мог вымолвить ни слова. Раз за разом всматривался он вдаль то невооруженным глазом, то через волшебную трубу мастера Липпершея, чтобы убедиться, что это не обман.

- Никогда бы не поверил, - наконец признал он.

- Ночью через люнет отчетливо видны горы на Луне, - сообщил Стефан. А звезды выглядят как маленькие луны. В море можно распознать любой корабль, как только он покажется на горизонте. Потому я его и купил. Отдал кучу денег...

- Он безусловно стоит больше, чем ты заплатил, - возразил Мартен. - Он стоит любых денег! И много Липпершей их делает?

Грабинский триумфально усмехнулся.

- Это - третий, - сказал он. - Один купил пан Ян Лятощ, краковский астролог; второй - Тихо Браге, который сейчас служит астрологом графа Рантцау фон Вандсбека; этот Липпершей хотел оставить для себя, но все таки в конце концов уступил мне. Похоже, ещё только некий Кеплер из Магштада и Галилео - профессор из Падуи - имеют подобные приборы. Говорят даже, что это один из них подал Липпершею мысль...Но ты не слушаешь! - воскликнул он, видя, что Мартен направил люнет вправо и высматривает что-то на дороге у леса.

Не получив ответа, Стефан тоже взглянул в ту сторону и зарделся, как девица. Сеньорита де Визелла ехала шагом в сторону шато. Он узнал её по белой шляпе с перьями и голубому бархатному болеро, которое она надевала для верховой езды.

Еще не сумев справиться со смущением, он ощутил на себе взгляд Мартена. А посмотрев на того, смутился ещё больше. Ян, казалось, пронзал его взглядом. Он побледнел, брови сошлись под вертикальной складкой на лбу.

И вдруг он громко выругался, отбросил Стефана в сторону, в два прыжка выскочил за дверь и помчался по лестнице. Со двора раздался его крик: Коня! Живее! - и Грабинский увидел, как топча цветники и клумбы Ян галопом миновал дорожку, вылетел за ворота и поскакал по каштановой аллее...

"- Что с ним случилось? - думал он с бьющимся сердцем. Господи Боже, что случилось?"

Стефан замер на террасе, словно врос в каменную кладку, и следил за происходящим со все нараставшей тревогой. То, что происходило, что творилось с Мартеном, было так странно и непонятно, как бредовый сон, в котором нет никакой логики в следующих друг за другом событиях и происшествиях. И как в мучительном кошмарном сне Стефан, охваченный обессилившим его испугом, не мог двинуться с места. Он ждал, что вот-вот произойдет что - то страшно, но мысли, застывшие от ужаса, словно замерли на мертвой точке, неоконченные, не сформулированные, едва зародившиеся в мозгу, который вдруг отказался работать.

Тем временем Мартен гнал сломя голову, вздымая клубы пыли, повернул направо и уже приближался к сеньорите, которая при виде его придержала коня.

Грабинский ощутил, как сердце у него уходит в пятки.

Кровь стыла в жилах, жуткие вещи должны были произойти сейчас у него на глазах...Вот Мартен натягивает повод, остановив коня напротив Марии. Нет, он не хватает её за горло, не выхватывает пистолет - что за облегчение! Значит он не намерен её убить! Да и для чего ему это делать? Откуда вдруг такие мысли?

Ян указывает рукой в сторону леса, что-то возбужденно и гневно говорит, а она возражает, пожав плечами. Мартен трясет головой, видимо сыплет проклятиями или угрожает, наконец снова пришпоривает коня и галопом скачет к опушке.

Все по-прежнему непонятно, и слишком смахивает на дурной сон, который возвращается после минутного пробуждения.

Но Стефан уже не спит - к нему вернулась способность действовать. То, чего он подсознательно больше всего боялся, пред чем в ужасе содрогался не произошло. Если Мартен внезапно обезумел, то его ярость обращена против кого-то иного. Надлежало его удержать, спасти от него самого, помешать непоправимому, что мог он натворить в умопомрачении.

Вот именно! Спасти! Догнать! - мысль эта подтолкнула его, словно удар бичом.

Как мог он стоять и пялить глаза, вместо того чтобы немедленно действовать?

Стефан помчался вниз, влетел в конюшню и закричал, чтобы ему седлали лошадь. Юноша был настолько возбужден, что конюх не посмел ни о чем спросить, хотя видел его первый раз в жизни.

Мартен гнал коня по лесной дороге, пылая местью и яростью, от которой кровь затуманивала глаза. Мария Франческа явно лгала. Обманывала его и лгала, ибо не мог же обманывать его люнет, через который разглядел он их нежное прощание на опушке. Люнет открыл правду; он выдал все и всех тому, кто смотрел сквозь его волшебные стекла. Лишь он ему был верен, и это делало его бесценным.

"- Как только догоню, стреляю прямо в лоб", - решил Ян.

Попытался представить, как это произойдет. Всадник, которого он преследовал, услышит топот его коня; наверное, придержит своего и обернется, чтобы посмотреть, кто его догоняет. Может даже подумать, что это Мария Франческа. И как же будет он разочарован, увидев того, кого меньше всего хотел бы видеть, особенно с пистолетом наизготовку.