Сказочные повести. Выпуск пятый - Ефим Чеповецкий

— О нет, ваше королевское высочество! — наперебой заговорили шпионы.

— Эта весть доставит вам удовольствие.

— Удовольствие? — удивился король. — Может, меня и колики в животе пройдут?

— Пройдут, непременно пройдут! — угодливо сказал Головешка.

— Даже сладко в животе станет! — добавил Длинноухий.

Король слез с промокашки на доску.

— Скорей, скорей говорите!

Шпионы посмотрели по сторонам — не подслушивают ли их — и хором сказали:

— Чижик, по имени Пыжик, попал в мышеловку!

— Ух ты, как интересно! — воскликнул король. — Чижик, и вдруг в мышеловку! Ха-ха-ха!.. Кажется, колики начинают у меня проходить. Валяйте дальше, дальше!

Головешка сильно наступил Длинноухому на ногу, дав этим понять, чтобы он молчал, а сам продолжал:

— А генерал, чтобы выручить птенца, послал в сад храброго солдата Пешкина и еще двух солдат… Мышеловку с чижиком сторожит сам паук Лапоног!..

— А-а-а, Пешкин! — закричал король. — С этого бы и начинали! — Он стал потирать руки, строя в уме какие-то коварные планы.

— Ну, как ваш превосходный живот еще не разлилась в нем сладость? — залебезил Головешка.

— Надеюсь, вы не забудете наши старания и наградите нас? — согнувшись в три погибели, спросил Длинноухий.

— Конечно, конечно, награжу! — не глядя на шпионов, воскликнул король. — Вы будете очень довольны.

— Спасибо, спасибо! — закланялись шпионы.

— Я велю не окунать вас вниз головой в чернильницу! Разве это не замечательная награда?!

— Замечательная, — грустно ответили шпионы. — Вашей щедрости нет границ.

— Не стоит благодарности, вас еще не окунули. Да понимаете ли вы, какую чудесную военную операцию мы теперь совершим?! — сказал король и начал вслух соображать: — Значит, ушли в сад — раз! Трое солдат — два! Среди них знаменитый Пешкин — три!.. Здесь на доске мы войну проигрываем — четыре! Но если истребим вражеских солдат там, в саду, то перевес будет на нашей стороне! — И, приняв важную позу, затопал и закричал: — Поднять! Мобилизовать! Приказать! Послать! Объявить! Учредить! Убить! Истребить!.. Всех офицеров ко мне!

Во дворе поднялся страшный переполох. В королевскую опочивальню спешили штабные офицеры, бежала королева, скалывая на ходу булавками недошитое платье. Даже один конь в панике вскочил на королевскую постель.

Бежал и придворный лекарь с тюбиком клея на тот случай, если у короля отвалится деревянная голова с короной.

— Не нужно лекаря — моя голова на месте! — закричал король. — Усилить охрану! — Потом снова забрался на постель и объявил: — Закрытый военный совет объявляю открытым! Слушайте мой королевский приказ! Пункт первый: немедленно выслать вдогонку за неприятельскими солдатами отряд из трех наших бойцов во главе с верховым офицером! Пункт второй: противника догнать, истребить! Солдата Пешкина доставить живым или мертвым! Пункт третий: поскольку мы теперь обязательно победим, то приказываю готовиться к балу! Задача ясна?

— Так точно! — ответили штабные офицеры.

— Всех ко мне! — приказал король.

Когда солдаты и офицеры стали в круг, король начал читать считалочку, чтобы честно выбрать участников похода:

Энэ, бэнэ,Шах и мат.Я солдат,И ты солдат.Начинается поход.Кто пехота — тот пойдет!

Но сколько раз ни повторял считалочку, выбор падал на него самого.

— Не может быть, я, наверное, ошибаюсь, — сказал король и поручил эту работу коню.

Конь четырежды повторил считалочку и отобрал себя, офицера и трех солдат.

Спустя минуту черный офицер верхом на коне и трое солдат покинули шахматную доску.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

О старом связисте пауке Лапоноге

Паук Лапоног был знаменитым связистом-телеграфистом. Куст малины, на котором он жил, считался главным центром связи… Высокие ветки служили антеннами, и от них тянулись линии во все концы сада: на телеграфные столбы и в дома. На Лапонога день и ночь работали пауки-монтеры, добавляя новые и новые линии. Паутину им экономить не надо было, она им доставалась даром — ведь они тянули ее прямо из своего нутра, все делали, как говорится, на живую нитку, по новейшему слову паучьей техники. А техника была так сложна, что простофили-мухи, не разбираясь в ней, то и дело попадали в паутину. Стоило мухе на самой дальней подстанции попасть в сети и поднять жужжание, как сигнал по паутине моментально попадал на центральный куст, и Лапоног спешил к своей жертве.

Были у него свои подстанции и в скучных человеческих канцеляриях, где мухи носились целыми стаями. Особая линия тянулась в кухню, где жил дружок паука — кот Василий. Здесь в углу висел старый репродуктор «Рекорд».

Он давно был испорчен, и весь его рупор густо обтянут паутиной. Отсюда и поступали важные сигналы от Лапонога к Василию и обратно.

Сегодня Лапоног с утра был не в духе. Толстая зеленая муха, которую он заманивал целый час, порвала его лучшую антенну и улетела. Правда, эта муха через несколько минут попала на ленту-липучку, которая висела на окне. Но туда Лапоног не осмелился лезть, потому что сам мог погибнуть. Липучки стали серьезными соперниками паука, и это тоже его сильно раздражало.

Когда кот Василий притащил мышеловку со своим пленником к кусту малины, Лапоног чинил свои порванные антенны. Он был так зол, что даже не ответил на приветствие старого друга, только проронил:

— Ходишь, бездельник, да песни поешь!

— Я не бездельник, — обиделся Василий. — Сидел бы сложа лапы — не имел бы такой добычи!

— Какой такой добычи?! — все еще не глядя на кота, спросил паук Лапоног.

— А ты не поленись да посмотри.

— А ты подойди поближе.

— Очень мне нужно в твоей паутине путаться… Я уже давненько не имел такой добычи! — гордо произнес кот.

Лапоног съехал на паутине вниз.

— Э-те-те! — произнес он, увидев мышеловку. — Да это, никак. Пыжик?!

— Угадал, — ответил Василий.

— Здорово ты его упаковал! Ну что ж, отличная добыча. Давай попируем.

— Но-но, — перебил Василий. — Какой скорый! Ты сначала заработай.

— Заработать? — удивился паук. — А что я должен делать?

— Дело пустячное, — сказал Василий, усаживаясь на мышеловку. — Сиди да охраняй эту клетку, пока я вернусь. У птенца здесь много друзей — того и гляди, прибегут и выпустят.

— Ну когда это было, чтобы от меня, Лапонога, кто-нибудь сбегал?! — надулся паук, но тут же вспомнил зеленую муху, которая недавно сбежала от него (а это видели все соседи) и закашлялся. — Гм-гм… Не беспокойся, я его паутинкой, паутинкой окручу, самой что ни на есть прочной, — и тут же принялся опутывать мышеловку с Пыжиком.

— Действуй и ни мур-мур. Ясно? А я пойду. Есть у меня там кое-какие важные делишки. «Знаем, воришка, твои делишки!» — подумал паук Лапоног, но вслух сказал:

— Желаю удачи! Василий погладил лапой мышеловку, осмотрел ее — в надежном ли месте стоит — и побежал в кухню искать какой-нибудь инструмент, чтобы открыть мышеловку.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Как, сидя в мышеловке, можно стать знаменитым

Да, Пыжику сейчас сочувствовали все жители сада. Цветы ромашки (их называли тут Маши-Ромаши) носили ему воду Они выискивали самые крупные студеные росинки и, надев их на коромысла из стебельков травы, подносили Пыжику. Даже бабочки-капустницы, которым ни до чего, кроме капусты, нет дела, обмахивали его рану своими крыльями-веерами.

Были и такие герои, которые тут же пытались освободить пленника. Отважный шмель, охранник цветочной клумбы, с воинственным кличем «жжу-жжу-жжулик!» бросился на паутину Лапонога и начал ее рвать. Но паутина была крепка. Храбрый шмель запутался в ней и повис, связанный по рукам и ногам.

А между тем Пыжик чувствовал себя не так уж плохо. Крыло болело меньше. Он даже забыл, что находится в плену, и с любопытством разглядывал сложное устройство паучьего телеграфа. Линии вокруг мышеловки становились все гуще и гуще.

Дело в том, что телеграф Лапонога еще не знавал такой перегрузки.

Жизнь в саду протекала скучновато, и мало кто беспокоил главного связиста телеграммами и телефонными разговорами. А тут вдруг такое событие: Пыжик в мышеловке!.. Телеграммы неслись из конца в конец, звонки раздавались ежеминутно. «Как чувствует себя пленник?», «В каком состоянии мать пострадавшего?», «Когда ожидается приход кота?» — запрашивали любопытные. Многие телеграммы посылались прямо на имя Пыжика. «Крепись, мы с тобой!» — писали скворцы. «Не шевели раненым крылом!» — советовали сердобольные голуби. Паучки-монтеры совсем забегались и запутались, налаживая повреждения. А сам Лапоног недовольно ворчал: