Любовь не выбирают - Бетти Нилс

Мистер Фитцгиббон покорно внял ее словам и выпил кофе, пытаясь вспомнить, когда в последний раз ему вот так велели пить кофе и идти домой. У него в памяти всплыли яркие воспоминания о далеком детстве, о том, как Нэнни стояла над ним, пока он пил горячее молоко.

Сам себе удивляясь, он последовал совету Флоренс, и, когда она вернулась в кабинет с пачкой бумаг, мистера Фитцгиббона там уже не было. Ровно в половине десятого он, в элегантном темно-сером костюме и темном дорогом галстуке, уже, однако, сидел на рабочем месте без каких-либо признаков бессонной ночи. Казалось, он помолодел лет на десять, отметила про себя Флоренс, украдкой за ним наблюдая. «Интересно, сколько ему лет?» — размышляла она.

У миссис Доумор-Пью несколько лет назад вырезали грыжу, и пациентка пришла на проверочный осмотр. На ее тощей, как скелет, фигуре болтался какой-то странный балахон, который было одинаково долго и снимать, и надевать.

Разговор шел на тему «пожалейте меня, бедняжку», как про себя подметила Флоренс. Наклеенные ресницы дамы то и дело взмывали вверх, когда та стреляла глазами в мистера Фитцгиббона, но он оставался равнодушным к ее знакам внимания. Сказав ей, что находит ее здоровой, врач посоветовал пациентке больше двигаться, хорошо питаться и найти себе интересное занятие.

— Но я боюсь съесть лишнюю ложку, — заявила пациентка. — Я же не молодая девушка из тех, что вас окружают. Это им нужно питаться три раза в день. — Она устремила взгляд на идеальную фигурку Флоренс. — Если хорошо сложен, тогда, конечно…

Флоренс ничем не выдала внутреннего всплеска эмоций, но, оставаясь внешне спокойной, избегала взгляда мистера Фитцгиббона.

— Все равно, — вежливо настаивал он, — вам следует разумно питаться. Юношеская стройность с возрастом превращается в худобу.

— Ну, об этом мне еще рано беспокоиться, — с деланной улыбкой сообщила она.

Учтиво улыбаясь, мистер Фитцгиббон на прощание пожал ей руку.

Когда Флоренс убирала в кабинете, мистер Фитцгиббон молча за ней наблюдал.

— Пригласите сэра Персивала Уоттса, — сказал он наконец и, взглянув на часы, добавил: — Минут десять вы свободны и можете выпить кофе. Я тоже выпью, но перед следующим пациентом. Кто там у нас? — он заглянул в пачку лежавших перед ним карточек. — Мистер Симпсон. Пришли результаты его анализов. Ему необходима операция.

Когда Флоренс вошла в кабинет, сэр Персивал уже собирался уходить, и девушка пригласила войти мистера Симпсона. Кивком мистер Фитцгиббон дал ей понять, чтобы она занялась своими делами в процедурном кабинете, пока он поговорит с пациентом. Сначала до нее доносился приглушенный звук их голосов, который вскоре смолк. Она обернулась и увидела, что мистер Фитцгиббон наблюдает за ней, прислонившись к двери.

— Если меня будут спрашивать — я в больнице Коулберта. Вернусь часа через два. Сегодня вечером можете уйти вовремя. В свободные вечера вам, наверное, хочется куда-нибудь пойти?

— Мне? Нет, мне некуда пойти, вернее, не с кем… Большинство моих друзей покинули больницу Коулберта или обзавелись семьями. Да и вообще после ужина у меня почти не остается времени.

— Я предупреждал вас, что рабочее расписание здесь неустойчиво. Завтра днем, если хотите, на несколько часов можете уйти с работы. У меня операция в больнице Коулберта, мне будет ассистировать штатная медсестра. Но прошу вас вернуться к шести вечера — у нас новый пациент.

С этими словами он удалился.

— Хоть бы раз сказал «спасибо», — пробормотала сама себе Флоренс.

Если не считать нескольких фраз, касающихся работы, то за весь день лично ей он не сказал ни слова, лишь перед уходом проводил кратким «спокойной ночи». Он, наверное, устал, решила Флоренс, наблюдая за тем, как мистер Фитцгиббон переходит дорогу, направляясь к машине. А дома жена, должно быть, приготовила ему вкусный обед. Флоренс взглянула на часы. Правда, для обеда еще рановато, очевидно, его ждет прекрасное вечернее чаепитие. Такому крупному мужчине, однако, нужно много хорошей и калорийной пищи. Флоренс уже подбирала для него в уме меню: суп, порция жаркого с гарниром из печеного картофеля и свежими овощами, а на десерт фруктовый пирог. Например, с ревенем. В выходные у них дома в Гассидж-Толларде было принято готовить пирог с ревенем, щедро политый сметаной. Частная практика в консультации, операции в больнице должны давать мистеру Фитцгиббону приличный доход, и работу по дому вместо жены, видимо, выполняет прислуга. А за детьми следить наверняка приставлена няня, продолжала фантазировать Флоренс. У него, скорее всего, два мальчика и девочка… От фантазий Флоренс оторвал голос миссис Кин:

— Ты идешь домой? Сегодня был легкий день, правда? А вот назавтра назначен вечерний прием…

Флоренс начала переодеваться.

— Я знаю. Мистер Фитцгиббон отпустил меня на дневное время, но просил вернуться к шести вечера.

— А он не сказал тебе, кто придет? Нет? Значит, забыл. Великая театральная знаменитость. Но, естественно, записана она под именем мужа. — Миссис Кин проверяла, закрыты ли окна и двери. — Довольно крутая дамочка. — Несмотря на то, что миссис Кин давно работала у мистера Фитцгиббона, она частенько прибегала к хлестким выражениям и даже перевирала медицинские термины, чем грешила в молодости.

Флоренс, облачаясь в юбку со свитером, рисовала в своем воображении образ красивой, однако не первой молодости актрисы, которая очень много курила, отчего у нее появился опасный кашель…

На следующий день после утреннего приема Флоренс, все убрав, собралась уходить.

— Не забудьте, ровно в шесть, — напомнил ей мистер Фитцгиббон.

Флоренс весело кивнула. Впереди у нее было целых шесть свободных часов, впрочем, расписанных по минутам. На ланч у миссис Твист Флоренс не рассчитывала. Она поест где-нибудь в другом месте. Она обежит магазины на Бромптон-роуд, заскочет в «Харродз», немного прогуляется в парке, выпьет чашечку чаю и как раз вовремя вернется в консультацию.

Выполнив намеченную программу и значительно взбодрившись, Флоренс появилась на рабочем месте на десять минут раньше положенного времени. Но врач все равно был уже на своем посту.

Со свойственной ему холодной учтивостью поприветствовав ее, он произнес:

— Вам придется не отходить от пациентки, мисс Нейпир. — И он вновь взялся за авторучку.

Миссис Кин в консультации не было, и, когда раздался звонок в дверь, ожидавшая пациентку в приемной Флоренс открыла сама. Хоть она и не была заядлой театралкой и почти не смотрела телевизор, тем не менее вошедшую даму узнала сразу. Та была не первой молодости, но все еще выглядела великолепно: искусный макияж, изысканный туалет и тонкий неотразимый аромат духов. Проходя в приемную мимо Флоренс, дама легким кивком ее поприветствовала.