Первородный - Кудесник

другой, по их мнению, декор. Были и камни, аккуратно выложенные в композиции и резные из дерева животные и даже пару прудиков глубиной по пояс, с кристально чистой водой.

Домов навскидку было около пятидесяти, а жителей вокруг беседки собралось около двухсот.

Что первое бросилось в глаза, так это то, что они были бледные и худые все как один. Все были одеты в простую, в основном серую одежду. Было заметно, что она вся домотканая, из грубой нити. Лишь изредка у людей присутствовали изделия из кожи или меха. Мех же носил декоративную функцию, на улице было по-прежнему тепло.

Даже обувь была по большей части сандалиями или кожаными ботинками с такой же кожаной подошвой.

От того места, где мы вошли внутрь деревни и до беседки был проход через толпу метра в три шириной. Когда мы с Дартом приблизились к остальным жителям, они принялись падать на колени. Никто не хотел на нас смотреть, все смотрели перед собой. Пройдя в «беседку» и не найдя никакой мебели внутри, я прямо из земли прорастил пару растений и вырастил себе стул. Ну и соответственно уселся.

Из толпы вышел довольно пожилой человек в компании двух мужиков помоложе, которые встали по обе стороны от него, и девушкой позади. Он подошел ко мне, поклонился и начал что-то говорить, громко и с выражением. Как отличник стихи на уроке литературы.

На вид ему было под шестьдесят, и одет он был богаче остальных, на нем было больше всего кожи и даже присутствовали металлические предметы. Их было немного, пряжка ремня да застежка плаща, но у остальных и того не было.

Речь продолжалась аж пару минут.

Ооочень интересно, но ничего не понятно.

Я жестом прервал его пламенную речь, потом подозвав его поближе, законнектился магическим вайфаем и начал транслировать образы. Сперва по поводу колен, что не стоит падать ниц, а достаточно помахать рукой. Далее, что пора бы и накормить дорогих гостей. Да, наглость второе счастье. А нечего всей деревней преклоняться. Ну и в конце то, что я теперь буду есть и спать прямо в этой «беседке», ну и соответственно жить. После того, как поток образов закончился, он ненадолго завис, осознавая, что только что произошло, и поклонившись, направился раздавать поручения.

Пока люди суетились, я вырастил стол, потом сделал твердую каменную ровную площадку под ногами вместо утрамбованной годами земли. И все проемы между опорными столбами по периметру зарастил чем-то наподобие лиан с цветами. А то начало напрягать внимание сотни пар глаз.

Практически сразу по окончанию моей работы вошла всё та же «делегация». Пожилой, я так понимаю, староста, остался стоять напротив, а вот у остальных в руках были подносы с овощами и фруктами.

Не понял. А мясо где? Где моё любимое мясо-то? Явно хотят, чтобы мы с Дартиком похудели насмерть!

Ну да ладно, хоть в животе пустоту заполним. Да и в лесу все как-то мясо да мясо на костре. Там редко попадались плоды.

Отпустив всех по своим делам и объяснив старосте образами, что пока есть языковой барьер, то общаться собственно не выйдет, а соответственно, и делать им тут нечего, мы с Дартом улеглись спать. Впервые не в лесу. Впервые за три долгих месяца под нормальной крышей и в окружении людей. Последняя мысль, перед тем как я уснул, была — интересно, с чего бы им преклоняться перед оборванцем со страшной собакой? Ведь выглядел я на данный момент, мягко говоря, не очень. За такое длинное путешествие одежда износилась на лохмотья. Лишь крепкие джинсы да кожаные берцы имели хоть какой-то вид.

Новый дом

В своём новом доме я сделал очаг наподобие открытого с трёх сторон камина, запитанного на мою ману, с вечным огнем без дров, и отгородил место для сна. Улегшись, начал думать, как мне теперь начать общаться с людьми. Да и вообще, что делать дальше. С такими мыслями и уснул.

Утром, когда мы с Дартом проснулись и вышли из Дома на свежий воздух, я впервые осознал, что за все три месяца так ни разу и не увидел ни солнца, ни звезд. Странно, да и погода всегда одна: тепло, влажно и почти безветренно. Надо будет выяснить, что за климат такой. Что-то мне подсказывало, что это намёк на глобальный парниковый эффект.

У входа нас уже поджидала вчерашняя делегация, снова с корзинками овощей и фруктов. Единственное отличие было в том, что, видимо подумав, они подготовились получше. В этот раз был и хлеб и пара кувшинов с разными напитками, алкогольным и просто компотом. А мясо где?

Дарт уже практически скулил в голос от голода.

— Ну потерпи, мелкий. Сча я фруктами перекушу, и на охоту.

Объяснив местным всё теми же образами, куда и зачем мы собрались, через полчаса выдвинулись в лес за мясом. Километров на десять от деревни в лесу никого крупного не встретилось. Тоже интересно, но спишем на трусость людей. А вот в течение следующей пары часов мы смогли поймать одного местного аналога лося, только с рогами, похожими больше на бараньи, и одного уже знакомого малана. С этим, собственно, и вернулись.

Добычу решили поделить, и поэтому оставили себе одну «лосиную» ногу, а остальное отдали местным. Благодарности в их глазах было столько, что мне показалось, что у большинства сбылась мечта.

А мне как раз пришла мысль по поводу общения.

Позвав старосту, я написал прямо на земле палочкой. За месяцы путешествия я немного изучил местную письменность, и мог сносно излагать свои мысли, но как звучат слова, я до сих пор не знал.

— Как твоё имя? — Первое, что я спросил.

— Моё имя Кобат. Я глава этого селения. — Написал он в ответ.

— Меня можешь называть Жигуль. Почему у вас нет мяса?

— Потому что мирные животные в деревню не приходят, а в лесу черные корра.

— Почему мне кланяются и бояться?

— Корра тебя слушаются, ты владеешь Душой, у тебя много серебра.

Решил уточнить о серебре. К моему удивлению, глядя на наруч, они обращали внимание только на прожилки в нем, а не на девайс в целом.

Оказалось, что серебро, мало того, что один из самых редких металлов на планете из тех, что они умели добывать, так еще и лучше всего подходило для магии. Ношение его на себе — это автоматический показатель принадлежности или к магам, или к аристократии.

Ну понятно. Тогда возникает вопрос. Неужели в деревне нет магов?