Смерть в поварском колпаке - Ванесса Рубио-Барро

– Бесспорно. В Тунисе я прошел прекрасную профессиональную подготовку, потому и приехал в Париж. Однако только у себя, в собственной семье и в других еврейских семьях нашего квартала, я понял, насколько это приятно – делать приятное другим.

– Отлично сказано! – не удержалась Лора. – Наши читатели – и в большей мере читательницы – оценили бы вашу формулировку.

Бенайя, оставив комплимент без внимания, продолжил; взгляд его словно был устремлен в прошлое.

– Женщины в нашей семье приучали меня играть в поваренка лет с шести. Так я познавал тонкости ремесла: как готовить медовую глазурь для рассыпчатого «сабле», правильно просеивать муку для тунисского пирога «булу», делать печенье «шеббакья» в форме розочек… как варить сахарный сироп и сколько добавить флердоранжевой воды в «катаифи», любимый мой десерт.

– Это, кажется, «волосы ангела» с миндалем? – нерешительно проговорила Лора.

– Правильно.

– Обожаю! Рассчитываю получить от вас рецепт, – заявила она, окончательно убежденная, что перед ней тот, кто ей нужен.

– Больше того – я приготовлю это блюдо специально для вас.

– Значит, дело решенное?

– Какое дело? – снова насторожился Давид.

– Я насчет последнего предложения.

– Честно говоря, не понял, в чем оно состоит.

– Мы доверим вам страницы, посвященные десертам; отныне ежемесячно рубрика «Сладости» будет подписана вашим именем – «Давид Бенайя».

– Не уверен, что справлюсь, – засомневался шеф-кондитер.

– Стоит вам напомнить о работе над книгой Жюльена?

Аргумент возымел действие. Правда, согласился он не сразу, но это было так, для формы. Долго расспрашивал об особенностях стиля, должностных обязанностях и сроках сдачи материала. Лора изо всех сил старалась его подбодрить: он-де сам будет выбирать темы, составлять рецепты, какие захочет, а в редактуре статей и организации съемок в студии, где для этой цели устроена специальная кухня, он может целиком положиться на Дафне Фромантен и Пако.

– Начну-ка я, пожалуй, со статьи о различных видах теста для тортов, с кое-какими «маленькими хитростями». Не могу смириться, что люди используют полуфабрикаты! И еще дам собственный рецепт кофейного торта.

Дружеское рукопожатие скрепило их сделку. На выходе из редакции секретарша вперила в Давида взгляд, очевидно, представлявшийся ей сексуальным, и округлила накрашенный рот, возбужденно взбивая челку. Он вежливо ей кивнул на прощание, вспомнив, какой совет дала ему однажды матушка, когда он покрывал тонкие слои «баклавы» миндальной пудрой: «Во всем должна быть мера: не переборщи, чтобы не затошнило».

9

Денек у нее выдался горячий. Лоре пришлось просматривать, править, комментировать, растягивать или сокращать десятки листов текста, отвечать на бесконечные звонки, улаживать дела с занудами, уверявшими, что им недоплатили, встречаться с теми, с кем встречи были давным-давно отложены на потом, давать нагоняй архивисту, не сумешему отыскать материал, заказанный Дафне больше месяца назад, срочно удалять накипь из кофеварки, разбираться с внештатниками, требовавшими аванс, разыскивать бесследно пропавшие фотографии, да к тому же в кулере, как назло, не осталось и капли воды… Она зевнула так, что чуть не вывихнула челюсть.

К половине шестого совсем стемнело. Темно-серое небо все больше наливалось свинцом, и фонари на улице Монпарнас скупо освещали блестящий под мелким дождем тротуар. Свет их, желтыми пятнами расплываясь по уличным водостокам, с трудом пробивался сквозь мглу, не меняя мрачной картины. Из окна ее кабинета можно было видеть учащихся подготовительных курсов при коллеже Станислава[25] – подростки сидели за партами, не шелохнувшись, внимательно следя за жестами преподавателя. Лора сразу вспомнила о дочери – вот бы и она была такой прилежной ученицей в суровых стенах своего лицея Генриха IV. Учебные заведения, как государственные, так и частные, где выковывались будущие таланты, отчего-то быстро приобретали удручающий вид казарм семинаристов или монастырей времен Французской республики. Лора долго стояла возле окна, наблюдая за учениками. Тяжелые, тревожные мысли вдруг начали одолевать ее, перед глазами вставали мрачные видения, над которыми словно витал призрак Жюльена Вильдье. Единственной удачей сегодняшнего дня оставалось согласие Давида Бенайя. Лора была убеждена, что их сотрудничество внесет живую нотку в работу журнала, она знала, что этому парню – трудолюбивому, креативному и нацеленному на успех, можно было доверять.

Никого не предупредив, Лора вышла из редакции, села на скутер и поехала в сторону правого берега. Оставив позади мост Каррузель и бросив быстрый взгляд на пирамиду Лувра, она едва преодолела пробку на улице Риволи, пробивая себе дорогу между неподвижными автомобилями, затем припарковалась в двух шагах от «Комеди Франсез» и продолжила путь уже пешком, осторожно протискиваясь между машинами, стоявшими в заторе на пересечении с улицей Сент-Оноре. Войдя в Луврский отель, Лора пересекла холл и свернула налево, туда, где находился бар.

В баре было пусто: до часа аперитива еще оставалось время, а это значило, что ей не грозил невыносимый галдеж клиентов. Лора сразу узнала стройную фигуру стоявшего к ней спиной Энзо Малапарта. Подняв руки, чтобы дотянуться до верхней полки стеллажа, он расставлял бутылки с виски.

– Добрый вечер, мне хотелось бы выпить чего-нибудь бодрящего, но не слишком, чтобы потом я смогла уснуть, – произнесла Лора самым приветливым из своих голосов.

Сомелье сразу обернулся и, увидев журналистку, наградил ее радушной улыбкой.

– Здравствуйте, госпожа Гренадье… – всегда рад вас видеть.

У Энзо была особая, свойственная только ему манера разговаривать – самые невинные слова он сопровождал многообещающими взмахами ресниц. Напомаженные, гладко зачесанные волосы, свежевыбритый подбородок, безупречные ногти. Спортивный, в отлично сидевшем костюме, Малапарт был наделен природным изяществом, и даже Лора, равнодушная к такому типу мужчин, находила его стильным.

Облокотившись на стойку, Лора обратила на него взгляд: чуть провоцирующий и неприкрыто ироничный.

– Я случайно оказалась в этих местах, и, зная, что вы теперь здесь работаете, решила вас навестить и, если честно, пропустить стаканчик… день был очень тяжелый.

– Кажется, я знаю, что вам нужно. Коктейль «Конкистадор», вам это о чем-нибудь говорит?

– Нет, но почему бы и не попробовать? – согласилась Лора, поудобнее устраиваясь на сиденье барного стула, обтянутом желтым велюром.

Малапарт бросил три кубика льда в шейкер, вылил туда порцию рома Белая гроздь[26], порцию ликера Бенедиктин, две порции свежевыжатого ананасового сока, энергично встряхнул смесь и процедил в тумблер, после чего перелил его содержимое в высокий бокал. Потом он отрезал кружок ананаса и сделал «шестеренку», посадив ее на край бокала. Во время приготовления коктейля они не обменялись ни словом. Лора отпила глоток и прищелкнула языком.

– Однако… Крепковато ваше лекарство!

– Сами же сказали, что хотите взбодриться… а выпьете второй – уснете как младенец!

Она сделала еще глоток и обвела глазами бар. Велюровые диваны, глубокие кресла, панели темного дерева, игра зеркал, дорогое ковровое покрытие на полу – все в строгом соответствии с повышенными требованиями к комфорту, свойственными заведениям такого типа. Но если присмотреться внимательно, нетрудно заметить во всем этом определенные погрешности вкуса, намеренно «разбросанные» там и сям с расчетом на тех, кто чувствует себя в своей тарелке лишь в столь же «золотой» обстановке, как их кредитные карты.

– Вам здесь нравится?

– Неплохо, но ведь это временно, – ответил Энзо, наливая себе стакан газировки, в которую он бросил дольку лимона. – Пришлось выручать приятеля, а чаевые здесь приличные. Любопытно, что я словно вернулся к моей первой профессии.

– Мне всегда казалось, что для вас существует только одна профессия – сомелье.

– Вы правы, меня интересует только это, но, когда я был помоложе, мне пришлось работать барменом, чтобы оплачивать учебу на энолога[27].

– И долго вы собираетесь… готовить ваши гремучие смеси?

– Пока не приду в себя, – вздохнул Малапарт. – Смерть Жюльена выбила меня из колеи, я должен сделать перерыв. Вернусь к работе, когда полностью восстановлюсь.

– Понимаю, – согласилась Лора. – Ваше ремесло требует предельной концентрации сил.

– Все рухнуло в один момент, а чтобы найти место в ресторане того же класса, что у Вильдье, нужно оставаться в форме.

– В последнее время вы много работали над проектом кафе-бистро…

– Да. Пришлось разрабатывать винную карту, исходя из четких критериев: качество, оригинальность, даже уникальность и, уж конечно, учитывать экономические требования. Торговые наценки не так-то легко обуздать. Для определения прейскуранта вин, отвечающего вкусам клиентов, потребовалось продегустировать больше сотни сортов различных марок…