Круиз самодовольного амура - Дарья Калинина

А на улице в арендованном белоснежном «Мерседесе» (хоть впору самой невесте на таком прокатиться) уже сидел их верный Ваня.

– За Ингой заедем? – спросил он, даже не успев поздороваться.

– Уже не успеем.

– Как же она доберется?

– Инга мне звонила, сказала, что приедет своим ходом.

Ваня разворчался. Он считал, что это ужасное упущение, что они и сами не поедут за Ингой, и его за ней не послали. Он вполне мог успеть смотаться за Ингой, а потом подобрать хозяев у отеля. Василий Петрович не слушал, думая о чем-то своем. А Алена улыбалась в ответ на ворчание шофера. Здорово же Ваню на этот раз прихватил любовный недуг! Похоже, у него начинается один из самых острых приступов, какой только Алена наблюдала за эти годы.

Наклонившись к мужу, Алена прошептала ему на ухо:

– Ваня-то решился пойти ва-банк.

Но Василий Петрович ей не ответил. Он по-прежнему витал где-то в своих мыслях. И в ответ на слова жены лишь поинтересовался, взяла ли она конвертик, который они приготовили в подарок Евлалии.

Когда они сворачивали на набережную к Дворцу бракосочетания, то увидели впереди Ингу.

– Видите! – встревожился Ваня. – Одна идет, бедняжечка! Алена Игоревна, что вы за друзья такие с Василием Петровичем, что бросили Ингу в таком-то положении и одну?

– В каком положении?

– Да уж известно, в каком… Разговаривал я вчера с Игорем.

– Ты звонил Залесному? – изумилась Алена.

– Сам он мне позвонил.

– А… а зачем?

– Поговорить.

– И как? Поговорили?

– Поговорили, – кивнул головой Ваня. – Он сказал, что с Ингой у них все кончено. Что не любит она его. Что достал он ее.

– С чего он это взял?

– А с того… Чуть что, Инга срывается на него, кричит, упрекает.

Алена покачала головой. Однако какой неженка этот Залесный! Уж и не покричи на него! А еще следователь называется! Казалось бы, у следователя шкура должна быть потолще. А он, вишь ты, какой чувствительный!

– Игорь мне сказал, что самоустраняется. Хочет дать Инге шанс быть счастливой.

– Счастливой с кем? С тобой?

– Этого он не уточнил. Но может, что и со мной. А что? Чем я плох? Инга в последний раз очень даже приветливо на меня смотрела. И даже сказала, что всегда ценила меня за то, что я верный и преданный.

Алена открыла рот, чтобы сказать Ване, что женщина может безмерно восхищаться преданностью мужчины или его верностью, но это не будет иметь ровным счетом никакого отношения к той любви, которая бросает женщину в объятия мужчины. Но как рот она открыла, так почти сразу же и закрыла. К чему Ване знать все эти подробности? Он намерен добиться любимой женщины, чего бы это ему ни стоило, так зачем Алене сеять сомнение у него в душе? Тем более что вчера вечером она сама дала ему эту надежду.

Они догнали Ингу, погудели ей и к самому дворцу подъехали вместе, как того и хотел Ваня. Он обежал машину и услужливо помог выбраться обеим женщинам, чего отдельно для Алены обычно не делал. Василий Петрович выбрался из салона сам, хотя и кряхтел при этом изрядно и ругался, зачем люди делают такие возмутительно низкие машины.

В руках у Инги были белые розы, которые заставили Алену вздрогнуть:

– А букет-то! – воскликнула она. – Вася! Букет мы забыли купить!

– Говори за себя.

С этими словами Василий Петрович отстранил супругу от двери багажника, открыл ее и извлек роскошную ветку орхидей. Она была одна, но до чего хороши были крупные цветы, расположившиеся на ней! Темно-вишневые с почти черными прожилками, они выглядели даже устрашающе.

– Где ты такие только раздобыл? – спросила у него Алена. – Специально такие купил?

– Должен же я хотя бы попытаться спасти бедного парня. Кто-то должен ему намекнуть, что за чудовище готов он взять себе в жены сегодня?!

Алена покраснела:

– Вася, оставь эти свои шуточки. Если сейчас твои слова услышат и донесут Филиппу…

– И что?

– У тебя не будет друга!

– Будто бы Фил сам не знает правды про Евлалию! Он мне и сам много раз говорил, что Евлалия у него жирная дура и истеричка.

– Он отец, ему можно. А ты дочь своего друга должен только хвалить.

Василий Петрович в ответ хмыкнул и посоветовал жене:

– Лучше последи за Ингой. Что-то она совсем бледная, как и эти ее розы… Надо же такой цвет выбрать, как на похороны пришла! Ты уж ей намекни.

– Вася, иди, – оттолкнула его Алена. – Лучше побеседуй с друзьями.

– Держи.

И Вася сунул жене ветку орхидеи.

– Разбавишь то бледное недоразумение, которое Инга с собой притащила.

И, размахивая освободившимися руками, Василий Петрович пошел в направлении кучки людей, среди которых и впрямь заметил знакомые лица.

Какое-то время подруги стояли молча. А потом Алена спросила:

– Как ты?

– Ничего. Держусь. Сегодня уже лучше, чем вчера было. Знаешь, может, ты и права. И мне действительно не стоило киснуть одной дома. Тут полно народу…

Но окинув взглядом собравшихся, Инга как-то сникла и договорила уже совсем упавшим голосом:

– …И все пришли парами.

Губы у нее снова задрожали очень знакомо. Испугавшись, как бы Инга не разревелась прямо при всех, Алена торопливо переключила ее внимание, сложив цветы вместе и продемонстрировав получившуюся конструкцию Инге.

– Смотри, и впрямь они друг друга дополнили.

Инга посмотрела на букет и промямлила:

– Совсем как мы с Игорем. Он – ветер, я – вода. Нам было хорошо вместе.

– Да ты же постоянно ревела с ним!

– Ну да, он меня часто обижал. Но ведь и хорошее между нами тоже было!

Но Алена не собиралась делать сегодняшний день днем памяти Залесного. У Алены вообще в жизни все было просто. Ушел муж – и скатертью ему дорога. Значит, не очень-то и ценил свою супругу. А во все эти сказочки насчет благородного самоустранения и все такое прочее Алена не верила. Ведь легче всего и впрямь взять и самоустраниться. Лично Алена считала это не благородством, а прямой трусостью и низостью, и была в Залесном крайне разочарована. Мужчина обязан терпеть до последнего, на то он и мужчина. А если уж невмоготу, то нечего было и затевать свадьбу.

Однако Алена не успела высказать свое мнение подруге. Ее отвлекло занятное зрелище. Внезапно перед подругами затормозил ярко-синий «Ягуар» с откидным верхом из чудной светлой кожи. Погода позволяла продемонстрировать все достоинства машины, за рулем которой сидел миловидный юноша. При виде этой машины стоящие у дверей ЗАГСа оживились, а некоторые так и вовсе разразились приветственными криками:

– Жених приехал!

Подруги вздрогнули и изо всех сил вытянули шеи. Им обеим хотелось посмотреть на смельчака, отважившегося повести под венец душеньку Евлалию. К их удивлению, в машине был всего один человек. Женихом оказался шофер машины – стройный и отлично сложенный юноша на вид лет двадцати пяти.

– Какой молодой! Он же ей в сыновья годится! – ахнула Инга.

– Машина-то какая, – пробормотала Алена. – Выпендрежная. А насчет жениха… Может, этому жениху лет пятьдесят, просто он морду себе регулярно полирует. Пошли поближе, разберемся.

И подруги стали переходить набережную, чтобы оказаться рядом с женихом и хорошенько рассмотреть этого симпатягу вблизи. Перейти дорогу им мешали мчащиеся мимо машины. Так что к тому времени, когда подруги оказались у дверей дворца, построенного по чертежам архитектора Красовского еще в конце девятнадцатого века, жених уже скрылся внутри здания. И возможность осуществить задуманное и поглазеть всласть на жениха вблизи Инге с Аленой представилась лишь после того, как все было закончено, подписи в книге регистрации поставлены, и гости потянулись длинной вереницей к молодым с поздравлениями.

Алена поцеловала воздух возле пухлой набеленной и нарумяненной щеки невесты и произнесла традиционные слова о том, как она рада за нее. Но Евлалия лишь рассеянно кивнула ей в ответ и сразу переключила свое внимание на следующих поздравляющих, даже заговорив с кем-то из них. Таким образом, Алена получила возможность уделить чуть больше времени жениху.

Оказавшись перед ним, Алена жадно впилась взглядом в его лицо. Никаких морщин. Живые молодые глаза. Похоже, ему и впрямь нет тридцати, пластические операции тут абсолютно ни при чем.

– Спасибо за то, что пришли! – улыбнулся ей жених, продемонстрировав идеальные зубы.

Он был одет в белоснежный костюм, очень ладно сидящий на его стройной подтянутой фигуре. Плечи у Романа были широкие, спина прямая и ровная, ноги длинные и стройные. Ни один недоброжелатель, случись такому завестись у Романа, не сумел бы найти во внешности этого молодого человека хотя бы один изъян.

Кожа на лице жениха была гладкой и здоровой, покрытой ровным золотистым загаром. Волосы были густыми, волнистыми. Просто какой-то «Мистер идеал», а не человек!