Сияние - Отем Грей

Он выпячивает грудь, от чего кажется чуточку выше.

— Конечно, мама.

Я притягиваю его в свои объятья и крепко обнимаю, затем встаю и поворачиваюсь к Люку. В это же время Ремингтон подходит к Люку и вручает ему малышку.

— Не забудь дать ей срыгнуть после того, как покормишь.

Люк кивает.

— Я все записал, — он хлопает себя рукой по карману рубашки, затем улыбается и долго сдерживаемый смех прорывается наружу. — Ну же, Селена. Отдай мне должное. Как, наверное, сложно заботиться о двух самых идеальных детях в мире? — он ерошит волосы Адриану и громко чмокает Хоуп в щечку, отчего та начинает ерзать и смеяться.

Я наблюдаю за ним, пока верчу клатч в руках, борясь с желанием отменить все и остаться дома, и вздыхаю. Наклонившись вперед, я прижимаюсь лбом ко лбу Хоуп. Боже, мне никогда не надоест то, как пахнет она и Адриан.

Я отхожу, и Ремингтон обвивает рукой мою талию, притягивая меня к своей груди. Мое тело ослабевает, когда напряжение растворяется, словно Ремингтон принял его часть на себя.

— Еще кое-что, братишка, — дыхание Ремингтона ерошит мне волосы, когда его голос раскатисто вырывается из его груди. — Помни, моя жизнь в твоих руках.

Улыбка Люка исчезает, и его лицо принимает серьезное выражение. Он кивает, и крепче обнимает детей.

— Ты можешь смело доверить мне свою жизнь.

Ремингтон слегка расслабляется и его хватка на мне несколько ослабевает. До этого мгновения я и не представляла себе, что он был напряжен при мысли, что ему придется оставить Адриана и Хоуп с Люком. Он разворачивает меня к себе лицом, наклоняет голову и прижимается губами к моему рту, зарычав, как только его губы касаются моих, словно ему мало ощущения соприкосновения нашей кожи.

— Боже. Я, конечно, знаю, что вам двоим давненько не выпадало возможности провести время наедине, но я был бы вам очень благодарен, если бы вы занялись этим где-нибудь в другом месте. Хоупи совершенно не нужно знать в деталях, как она была зачата. А я не хочу видеть, как мой брат занимается этим со своей женой, — Люк делает вид, что его тошнит, разворачивается и возвращается в гостиную с воркующей и что-то лепечущей Хоуп Эстеллой.

Я выхожу за дверь. Ремингтон уже ждет меня возле машины, припаркованной перед домом. Он устремляется ко мне, когда видит, что я иду по дорожке, обхватывает меня рукой за талию и прижимает к своему крепкому телу. Он осторожно ведет нас по дорожке, обходя сугробы выпавшего за последний час снега.

Ремингтон останавливается перед пассажирской дверью, склоняет голову к изгибу моей шеи и целует меня там. Боже, как мне нравится, когда он делает вот так.

— Ты пахнешь чертовски потрясающе.

Я прижимаюсь к нему.

— А вы, месье, выглядите довольно стильно. Готовы поиграть? — я подмигиваю ему и прикусываю нижнюю губу.

Его брови приподнимаются, а член, будто ждал этих слов, твердеет, вжимаясь мне в живот.

— Я всегда готов, если речь идет о тебе, ma belle. Всегда. Шалунья, я дождаться не могу, когда смогу начать поклоняться твоему телу. Боже мой, эти изгибы, эта сладкая задница принадлежит мне, а мне, кажется, все мало. Выражение твоего лица, которое я вижу сейчас, я хочу, чтобы оно всегда было на твоем лице. Всякий раз, когда я вижу это тепло, нежность и сияющую любовь на твоем лице, меня пронимает до глубины души.

Усадив меня на пассажирское сиденье, он обходит вокруг машины и тоже садится. Перед тем как завести машину, он бросает на меня взгляд. Если бы я надела нижнее белье, то оно бы мгновенно растворилось от такого взгляда. Ремингтон пока не в курсе. Я специально выждала, пока он выйдет из спальни и спустится вниз переговорить с Люком, и только потом начала одеваться. Ремингтон хочет поиграть. Я хочу поиграть. Нет смысла тратить время на ненужную одежду, так что на самом деле можно сказать, что я делаю ему одолжение.

Я мысленно смеюсь.

Взгляд, которым он одаривает меня, перед тем как сосредоточиться на дороге, содержит два сообщения: «Тебя любят» и «Нам с тобой предстоит многое наверстать».

Конечно же, меня любит самый властный мужчина, которого я имела удовольствие знать. И мне это нравится. Мне нравится купаться в этом ощущении.

— Хочу, чтобы ты расслабилась. Люк, может быть, и кажется беззаботным, но он ни в коем случае не допустит, чтобы с Адрианом и Хоуп Эстеллой что-нибудь произошло. Я безоговорочно доверяю ему.

Я часто моргаю, чтобы остановить подступившие к глазам слезы.

— Знаю. Просто мне очень сложно расставаться с Хоуп. И Адриан, ему через столько пришлось пройти, я не хочу видеть, как ему снова причинят боль. И... — я закусываю губу и отворачиваюсь к окну, чтобы он не увидел, что отражается в моих глазах.

— Ma belle, — мягко бормочет он. Когда я не поворачиваюсь на его зов, он обхватывает пальцами меня за подбородок и нежно пытается повернуть к себе. — Селена. Адриан не знает свою мать и всю свою жизнь не знал. Для него мамой всегда будешь только ты. И ничто никогда не изменит этого. Любовь моего сына к тебе ничем не разрушить. Никто и никогда не разрушит вашу связь. Слышишь, никто.

Я хлюпаю носом, сраженная его способностью читать меня, как открытую книгу, и согласно киваю.

— Давай поедем и повеселимся.

Глава 5

Люк

— Ну что ж, Адриан, Хоупи! — говорю я, обнимая маленькую племянницу и племянника. — Мы ведь справимся со всем этим, да?

Адриан бежит впереди меня и останавливается только перед кухонной стойкой.

— Чем займемся в первую очередь?

Я бросаю взгляд на часы в гостиной — три часа дня.

Селена покормила Хоуп, перед тем как они с братом уехали. У нас есть два часа, прежде чем Хоуп придется снова покормить. И если все будет так, как Селена объяснила мне, то, вероятнее всего, она проголодается уже через полтора часа.

— Чем бы тебе хотелось заняться? — спрашиваю я у Адриана, поднимаю Хоуп вверх и целую ее в животик, а затем дую на него, производя забавные звуки, которые ей так нравятся.

Адриан бросает взгляд на младшую сестренку и его брови опускаются.

— Я бы хотел поиграть с машинками, но Хоупи любит все тащить в рот. Мама говорит, что это опасно и что она может подавиться.

Впрочем, по его виду нельзя сказать, что он безмерно огорчен из-за того, что ему нельзя играть с машинками.

Внезапно его лицо озаряется.

— Может, испечем что-нибудь? Мне очень хочется испечь печенье для бабули Эстеллы. И может добавим еще немножко гирлянд?

Я поудобнее пристраиваю Хоуп на руках и осматриваю гостиную, которая и так сверкает всеми цветами радуги.