Размышлялки. Небо, смена, осень, сон и другие. Сборник - Павел Николаевич Сочнев

и всем своим фасадом заехать в препятствие (стена, забор, дерево, остановившийся сослуживец (самый щадящий вариант)).

Пока мы, «часовые неба голубого», чутко слушали радиоэфир, охраняя безбрежные просторы границ нашей Родины, от посягательств «вероятного противника», сон, не взирая на время суток, неслышно подкрадывался, нет, не подкрадывался – он был на командном пункте всегда, он выбирал жертву и выключал сознание. Глаза при этом оставались открытыми, рука дёргалась и, крепко зажатый в руке, карандаш, выводил в секретном аппаратном журнале немыслимые каракули (мы их называли «кустиками»). А чтобы великая ответственность за незыблемость охраняемых рубежей, которая вбивалась нам ежедневно и неоднократно, и была в каждом из нас, не вернула сознание к реальности, сон подменивал реальность вымыслом. На это он был мастак. Можно было спать и видеть, что ты дома, или отдыхаешь в казарме, или, что бывало чаще, ты на смене, но ты не спишь и всё слышишь, и всё записываешь, и, даже, докладываешь… А ты, в это время, не слышишь, не видишь и, конечно, не докладываешь. Ты просто спишь.

Сон, со снами или без (чаще со снами) бывал очень краток – три – четыре секунды, но этого вполне хватало, чтобы пропустить быстр прилетевшую информацию («засечку») и, встрепенувшись и напрягшись, снова слушать эфир. Сон повторял свою злую шутку ровно через минуту – во время следующей «засечки».

Никем не видимый, хорошо, что почти всегда свой, самолёт взлетал, шёл по маршруту и садился никем не замеченный. Хотя нет, на «точке» его видели, передавали информацию нам в виде «засечек», но это было «гласом вопиющего во пустыне» – полковой радист спал.

Новый начальник штаба, пришедший через год моей службы, был возмущён – «Это выше человеческих возможностей! Солдат должен нормально спать! Не меньше восьми часов!»

Наступили райские времена, наконец-то мы могли нормально поспать, целых ВОСЕМЬ часов!!!… Один раз в двое суток.

Это совсем не тяжело и не трудно, сначала трудно, а потом привыкаешь. И спишь везде, где это возможно и всегда, как только выпадет свободное время (от секунды и больше).

Когда вставали в два часа ночи, чтобы сменить дежуривших на КП, я с завистью смотрел на тех кому, волею судьбы, была предоставлена возможность поспать до утра. Не разу не исполнил, но оно было – желание куда ни будь сбежать, спрятаться и отоспаться. А потом… Нет, потом будет потом, когда высплюсь.

На «гражданке» это желание более осуществимо, но жалко тратить время на сон. Столько дел вокруг – хочется делать, говорить, слушать, видеть, читать и … спать.

Какой-то мазохизм – хочется, можется и не спать. Засыпается во время важных дел и мероприятий – на совещании (особенно если присутствуют «верховные»), на концерте (орган вырубает на третьем аккорде), за рулём, или, когда ждёшь чего-то важного, смотришь, смотришь… Бац – уснул, встрепенулся – оба – на! Уже свершилось!

Сон – это условно контролируемое человеком действие. Если не спать трое суток, то просто выключаешься, и не помогает ни кофе, ни чифир. А бывает, хочешь спать, аж до тошноты, а уснуть не можешь. Хоть овец считай, хоть блох, хоть слонов. Или надо поспать, а не спится. А сладкий сон, издеваясь, появляется перед самым временем пробуждения. Скоро надо вставать, а он: «Ты так долго меня ждал. Засыпай». Какой к чёрту «Засыпай» – вставать пора. А поспать? Поспать потом, может быть вечером. А вечером дела – надо, хочется, интересно, вот только это доделать и пораньше лечь. Пораньше получается за полночь. А с утра – дынь дынь дынь по линолеуму, лям лям лям сырым тёплым языком по лицу – собака. Глаза преданные, вся сама любящая – очень хочется на улицу. Нет, если не вывести – она переживет. Просто сходит в туалет прямо в квартире, и ляжет спать, сгорая от стыда. И всё равно придется вставать и убирать. Проветривать квартиру. Собака не маленькая – лабрадор (лабрадурочка), поэтому лужи и кучи соответствуют её размеру. Поэтому лучше встать и вывести н улицу… Только очень хочется спать, нет не так чтобы очень, а просто спать… – это очень приятно. А приятного – его должно быть меньше, чем нужно. Иначе оно станет обычным. А если больше нужного – то не приятным.

Очень жаль, что нельзя выспаться впрок. Можно долго не досыпать, а потом выспаться за лишние несколько часов, а можно переспать, аж до головной боли, а вечером, всё равно, опять спать хочется.

Вот так. Почти треть жизни во сне. И жалко на это время тратить и спать люблю. И ничего с этим не поделаешь. Как сказал один знакомый: «Вся жизнь борьба. До обеда с голодом, после обеда – со сном».