Море, море, не губи... (СИ) - Блэр Лия

Егорова еще нет-нет, да усмехалась, вспоминая серьезные наставления Светки. Настроение в разы улучшилось. Схомячив нектарин, она переоделась в пляжную одежду, нацепила очки, окинула себя в зеркало и шагнула за порог.

Теперь главное забыть рекомендованное заклинание, которое прицепилось и крутилось по кругу в голове.

Народа у воды было много, если не сказать предостаточно. Свободный шезлонг не сразу нашелся, тут уж не до выбора. И надо же как над ней издевалась судьба, подсунув единственное не занятое место рядом с буржуйскими лежаками.

Расстелив полотенце, не желая смотреть на соседнюю территорию, Катя пошла в море. Лучше поплавать…

Вошла с берега и поплыла, размеренно рассекая руками воду.

“Море, море не губи…” — повторяла мысленно Егорова.

— Тьфу, твою мать! Чтоб ты здоровая была, Кораблик! — тихо засмеялась Катя и нырнула, прячась от бесконечного шума на пляже.

Глава 18

Вынырнув из временного укрытия Катя фыркала как морж, смахивая с лица капли. Солнце слепило, и почему-то именно от этого становилось хорошо. На длинных пушистых ресницах капли воды сверкали всеми цветами радуги как бриллианты, создавая вокруг сказочный пейзаж.

— Ты в порядке? — раздался за спиной голос Эдика.

Егорова резко повернула голову, на секунду залюбовавшись его лицом.

— Да, — коротко ответила она и поплыла вперед.

Находиться рядом с ним и не иметь возможности тронуть, прижаться, коснуться губами — невыносимо. Конечно мечтала, что сейчас он догонит ее парой уверенных взмахов рук, но красавчик исчез, будто все было лишь плодом воображения.

Вернувшись на шезлонг, Катя первым делом пыталась взглядом найти виновника ее поплывшего мозга. И удачно…

Он лежал недалеко от нее в солнцезащитных очках, на животе. Егорова сделала глоток воды из пластиковой бутылки и легла на спину, вперившись в мобильник. Конечно, если она попытается провести так весь день, то заработает себе косоглазие.

Для Эдика не существовало подобных предрассудков. Он повернул голову в направлении Кати и явно смотрел, потому что по ее коже то и дело бегали мурашки. Она пыталась убедить себя, что это от контраста температур, но глупее можно было придумать только морозный воздух при +40 градусах.

Даже на достаточном расстоянии от него она чувствовала как между ними сгущается воздух. Волоски на теле поднимались, словно намагниченные, хотелось себя растереть с ног до головы и непременно руками Эдика.

“Дура, вот зачем я выделывается стала?! — ругала себя Егорова. — Сейчас бы лежала на пляже довольная и счастливая… Черт-черт! Или с разбитым сердцем, пользованная на раз”.

Теряя самообладание, она поднялась, поспешно собрала свои вещи и ушла с пляжа, заняв себе место у небольшого бассейна, в который даже заходить на первый взгляд опасно — народа как селедок в бочке.

В итоге еще немного позагорала, посидела в баре за парой легких коктейлей, почитала соцсети, написала коллеге, отправила дурацкую фотку… и пошла в номер. Сегодня, судя по афише обещали какой-то конкурс… Будет чем отвлечься и занять себя.

В номере приняла душ, выбрала одежду, выпила пару капель рома. А из головы привычно не выходил Эдик. Фантазии становились все красочнее, а желание все навязчивее, отчетливее и нетерпимее.

“ Что я теряю? — пыталась разобраться в себе Катя, остервенело швыряя забракованные на вечер наряды. — Сердце? Уже потеряла… Самоуважение? Хм, как я его могу потерять, если оно мое? Скорее, сейчас веду себя как дура и истеричка, которая реально набивает цену… Твою мать, зачем я поехала в этот отпуск?!”

С заходом солнца температура на улице не изменилась. Хотелось снять с себя даже кожу, чтобы чуть охладиться. Егорова не стала мучать свое бренное тело: надела короткий сарафан на тонких бретелях и стринги. Меньше ткани — терпимее жара. Волосы собрала на макушке в гульку, небрежно перетянув широкой резинкой.

Осмотрела себя привычно в зеркало, вздохнула и вышла из номера. Лучшим решением было выпить. Основательно. До головной боли и сушняка с утра. Чем не клин?

Глава 19

Когда объявили о начале шоу на пляже, Егорова по понятным причинам напряглась. Третий коктейль в ее руке, изначально расслабил, но по мозгам еще не ударил основательно, чтобы захотелось наплевать на все и купаться голышом.

Импровизированная сцена на широком пирсе и красочный баннер извещали, что ожидается конкурс на “Короля пляжа”. Хм, интересненько. Она-то знала, кто точно без конкурса должен забрать титул, но забавно наблюдать, чем удивят другие.

Народа собралось достаточно. Кругом поставили пластиковые стулья и лежаки, которые занимали страждущие зрелищ.

Катя устроилась на одном из стульев. Ближе к своему отелю. Вообще здорово все устроили: перед глазами море, по бокам линия пляжа, за спиной густые заросли местной флоры. Правды ради, именно лайнер сплошь состоял из увитых лианами беседок, цветов, арок. В тени растений можно было легко укрыться от посторонних глаз с томиком захватывающего романа.

Народ собирался, а Егорова ждала… И вовсе не представления.

Лучше бы пошла гулять по вечернему городу. Ей-богу…

Поначалу все шло отлично. В числе зрителей ее наваждения не наблюдалось. Под веселые выкрики на разных языках и бурные аплодисменты на сцену поднимались мужчины, желающие урвать звучный статус. Катя расслабилась и улыбалась, наблюдая как проходит знакомство с участниками.

Когда осталось выбрать последнего претендента на звание короля, в проходе между стульями раздался знакомый голос:

— Воу-воу! Я в деле! — качок проорал это на чистом английском и организатор от радости чуть из штанов не выпрыгнул.

Как и все Егорова обернулась по инерции. Хрен знает зачем. Стадный рефлекс сработал, наверное.

В момент все веселье схлынуло. Рядом с Эдиком стояла красивая брюнетка с ногами от ушей и улыбкой белее санфаянса в ее туалете. Спутница буржуя мило хлопала глазами, бросала невинные взгляды и держала того под руку.

На несколько секунд взгляды Эдика и Кати схлестнулись. На его лице она ничего не могла прочитать, но вот свое контролировать и не думала. Стихии обиды, гнева, презрения растворились атомами в крови и запустили пульс на запредельную скорость. Усмехнувшись, она окатила парочку красочным взглядом с головы до ног и демонстративно отвернулась первая.

Все. Гештальт закрыт.

“Чтоб тебя черти разорвали, Эдик! — кусала она губы, сцепив до боли пальцы. — Пошел ты… “

Еще ни разу Егорову так не било отчаянием и жалостью к себе. На что рассчитывала — сама не знала, но точно не на такую демонстрацию безразличия. Где-то в душе, она наивно полагала, что может заинтересовать Эдика. Пусть не на всю жизнь, без марша Мендельсона, но точно на время, за которое сможет вкусить толику счастья.

На сцене что-то происходило, но Катя даже не понимала сути. Провалилась в свои мысли и никак не могла выбраться. Ей бы уйти отсюда, но пока и этой радости она была лишена. Эдик буквально примагничивал ее и сопротивляться этому Егорова оказалась не в силах.

Испытывала ужасное чувство: когда вокруг все смеялись и веселились, она заморозилась в одночасье и никак не могла двинуться вперед. Тотальное одиночество навалилось и это… мучительно до слез.

Женщина по соседству громко рассмеялась, и случайно задела Егорову локтем. Катюха встрепенулась, стараясь смахнуть морок тумана и взять себя в руки.

Даже среди толпы Егорова чувствовала на себе взгляд красавчика. Что, спрашивается ему надо? Пришел с бабой — радуйся. Но он буквально прожигал ее левую сторону. Пару раз она взглянула на него, но сразу же отводила глаза. Невозможный контакт и теперь нежелательный.

На сцене участники стояли возле кучи барахла, среди которого рубашки, кофты, обувь, сумки. Некоторые люди бежали к сцене и складывали у ног каждого претендента свои вещи.

— Самые высокие баллы дают тому, для кого кто-то трусы пожертвует, — громко пояснила своей соседке по другую руку та самая туристка, что выбила Егорову из самоедства. — Я своему в прошлом году закинула. При всех! Хотела кобелине отомстить. Я ж, сама видишь, из шестьдесят второго размера не вылезаю. Думала, сбежит от стыда со сцены, когда я белый парусник с задницы ему в стопочку положила. А он знаешь че? Расцвел, разулыбался… Хотел со сцены спрыгнуть, но там метровая высота. Куда ему… с его-то животом? Метнулся к лесенке, как павлин, а потом расцеловал меня прилюдно. Представляешь?