Первая исповедница - Терри Гудкайнд

Так много других женщин потеряли своих мужей, отцов, братьев, сыновей. Она не была одинока в своем страдании. Она ощущала тяжкий груз стыда из-за того, что так жалела себя, в то время как другие испытывали такие же муки.

И все же она не могла не задыхаться от раздумий о собственном горе.

Магда также ощущала глубокое чувство вины перед теми, кого оставляла. Она выступала перед советом от имени тех, у кого не было права голоса. В течение пары последних лет она понемногу стала совестью совета, напоминая советникам об их обязанности защищать тех, кто не может защититься сам. Мерцающие в ночи, например, которых она видела несколько дней назад, зависели от тех, кто мог высказаться за то, чтобы их оставили в покое, иначе их хрупкие жизни умолкнут навсегда.

Из-за своего положения она часто имела возможность выступать перед советом и напоминать им об их долге перед всеми жителями Срединных земель. Иногда, когда она объясняла им ситуацию, советники поступали справедливо. Иногда ей удавалось пристыдить их и заставить поступить справедливо. Иногда они сами ждали ее рекомендаций.

Но лишившись своего положения, она больше не могла выступать перед советом. То, что замужество за высокопоставленным человеком давало и ей высокое положение, было несправедливо, но так был устроен мир.

Магда гордилась тем, что имела друзей среди тех редких и таинственных созданий, которых редко кто-либо видел или мог увидеть. Была благодарна всем друзьям, которых завела среди народов, разбросанных по Срединным землям. Пыталась изучить множество их языков, и благодаря этому они стали доверять ей, не доверяя никому другому. Гордилась тем, что могла сделать для защиты их мирного, обособленного существования.

Магда считала, что ей, возможно, удавалось добиться взаимопонимания между разными народами, разными племенами и сообществами, и таким образом немного помочь им ощутить себя частью обширных Срединных земель.

Но когда муж покончил с собой, он невольно отобрал и ее голос перед советом.

Ее жизнь больше не имела благородной цели, разве что для самой себя.

А в этот момент собственная жизнь ничего не значила для нее, кроме невыносимой боли, которой не видно конца. Она чувствовала себя подхваченной бушующим потоком горя.

Магда лишь хотела, чтобы безнадежная агония закончилась.

Внутренний голос шепотом убеждал ее прекратить страдания

Глава 6

Глядя вниз на пугающий обрыв через край стены, обрыв высотой в тысячи футов, Магда заметила, что возвышающаяся стена в этой части Цитадели была не строго вертикальна, а расширялась по направлению к основанию, опиравшемуся на скалистую поверхность горы. Поняла, что если бы прыгнула, ей бы понадобилось отскочить на некоторое расстояние от стены, чтобы не задеть круто вздымавшееся каменное ограждение Цитадели, иначе это будет долгое, ужасное падение.

Мышцы напряглись при мысли о долгом, кувыркающемся падении, частых ударах о крутую стену, ломающихся костях на всем пути вниз. Ей не нравилось думать об этом. Она хотела быстрого конца.

Магда оперлась руками о зубчатые стены, обрамляющие неровный проем, наклонилась дальше, чтобы лучше видеть. Она также осмотрелась, чтобы убедиться, что никого нет рядом. Как и мужу, ей не нужно было особо беспокоиться о том, что кто-то попытается ее остановить. Из-за того, что этот путь вел к анклаву Первого Волшебника, именно этот вал был запретным местом, остававшимся уединенной, отдаленной частью Цитадели. Стражники возле лестницы, спиралью поднимающейся снизу, знали Магду и принесли ей свои глубокие соболезнования. Так как они хорошо ее знали, не пытались помешать подняться наверх.

Вглядываясь в подножие горы, Магда пыталась оценить, насколько далеко ей пришлось бы прыгнуть, чтобы не удариться о стену при падении. Она хотела, чтобы всё было кончено до того, как почувствует боль. Шепот обещал, что если она прыгнет достаточно далеко, падение будет свободным до тех пор, пока она не достигнет скал на дне, где всё закончится мгновенно.

Она надеялась, что Барах был способен сделать то же самое, и что ему не было больно.

Но он, должно быть, чувствовал разные виды боли, падая вниз: боль осознавания, что оставлял жизнь и покидал жену. Она знала также, что должна будет перенести всю ту же боль, прощаясь с жизнью.

Но это должно закончиться достаточно быстро, и она окажется в спасительных объятиях добрых духов. Может быть, тогда она снова увидит, как Барах улыбается ей. Она надеялась, что он не будет сердит.

Магда не сердилась на него из-за того, что он пожертвовал своей жизнью. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что у него была веская причина сделать это. Знала, что многие великие люди во время войны приносили в жертву свои жизни, чтобы другие могли жить. Их жертвы были из-за любви к другим. Она знала, что Барах отдал свою жизнь только по такой же сильной причине. Как она могла сердиться на него из-за самопожертвования? Нет, она не чувствовала гнева к мужу.

Она чувствовала только сокрушающую печаль.

Магда ухватилась за верхние углы грубого камня по обеим сторонам. Солнце уже садилось, но камень был еще теплым. Хотя выступы находились достаточно далеко друг от друга для ее размера, они могли пригодиться, чтобы оттолкнуться дальше.

Невдалеке перед ней в воздухе парил в восходящих потоках ворон, блестящие черные перья трепетали на ветру, а черные глаза наблюдали за тем, как она собиралась прыгнуть.

Магда присела, изо всех сил приготовившись к попытке прыгнуть, не задев стену. С изумлением она почувствовала, что как будто просто наблюдает за собой со стороны. Шепот подгонял.

Сердце колотилось. Магда глубоко вздохнула, присела еще больше и начала раскачиваться взад и вперед, с каждым разом всё сильнее, поднимаясь и приседая, поднимаясь и приседая, назад и вперед, всё дальше за край стены, всё дальше к обрыву, который отнимет боль, набирая скорость для последнего мощного рывка.

В момент сомнения, она услышала голос, шептавший, чтобы она не думала об этом, а просто сделала.

Когда она размахнулась над стеной в последнем движении перед мощным толчком, осознала в один кристально ясный миг всю чудовищность своего поступка.

Она собиралась покончить с жизнью, закончить ее навсегда, навеки. Всё, чем она была, исчезнет.

Голос стал более настойчивым, приказывая ей не раздумывать, приказывая покончить со страданиями раз и навсегда.

Она была поражена тем, каким странным он показался. Как она могла не думать? Думать нужно перед любым важным решением.

В ледяной вспышке понимания, несмотря на шепот, она осознала, какую ужасную ошибку делает.