Человек в лучах прожекторов - Еремей Парнов

Юмористический рассказ Уилльяма Моррисона (псевдоним американского химика Джозефа Сеймексона) "Пиршество демонов" вовлекает нас в трагикомический водоворот событий, венцом которых является превращение нашей планеты в некую антиэнтропийную флуктуацию, живущую наперекор разлетающейся и выхолаживающейся Вселенной. И, право, нас не очень удивило, что абстрактные "демоны" Максвелла превратились в реально существующие образования, напоминающие одновременно и "демонов элементов" Платона, и элементалий Парацельса, и саламандр средневековых мистиков, и сгустки элементарных частиц. Более того, мы не очень интересуемся и соблюдением второго закона термодинамики для Земли и неприменимостью его ко Вселенной. Конечно, при желании даже здесь можно было бы обнаружить определенный подтекст (о котором автор, конечно, не подозревал), но разве хороший юмор сам по себе не может быть целью?

Очевидно, можно наметить такую закономерность: чем дольше ученый занимается фантастикой, тем дальше он отходит от науки (разумеется, только в писательском творчестве), тем яснее видит в фантастике только литературный прием и тем чаще обращается к исконным общечеловеческим темам.

Азимов давно стал для нас "только" писателем, Моррисон, который занимается литературой с 1945 года, давно с легким сердцем нарушает в своих рассказах самые фундаментальные законы природы, а крупнейший итальянский фантаст Лино Альдани даже избегает брать в свои герои ученых. В его рассказе "Повальное безумие" принимают участие король рок-н-ролла, сенатор-профашист, полуодетая кинодива, законодатель мод и некий среднестатистический "рядовой" гражданин. Лишь на миг Альдани прибегает к вмешательству внегалактических сил, чтобы собрать всех этих людей в одном помещении. Зачем? Быть может, для того, чтобы показать, что судьбы мира в первую очередь зависят от "рядовых" людей?

Так с разных сторон мы подходим к основному объекту исследования ученых-фантастов, фантастов вообще, литературы вообще, и объект этот - человек с его недостатками и высокими идеалами.

К этой цели ведут самые различные пути: собственно научная фантастика с элементом приключений Артура Кларка ("Юпитер Пять"), научная стилизация Фриша, юмористические парадоксы польского инженера Конрада фиалковского ("Я - миликилос"), поэтическая новелла Азимова, рассказ-предупреждение Сциларда.

В этом сила и новизна научной фантастики, которая позволила скрестить на человеке прожекторные лучи науки и искусства, которая сама пронизана теплым светом прекрасного и холодным огнем научного поиска.

Маги двадцатого века взялись за перо. И им есть что сказать читателю.

Еремей Парнов