Синяя трава - Пётр Кантропов

– Мешок?

– Да. Я на продажу везла…. Может быть, оно и правда к лучшему, – махнула рукой Марьяна. – Говорят, все, что ни делается, все к лучшему. Бог-то он хоть и наказывает, а знает, что делает.

– Детки остались без нас. Как же они бедные там? – запричитала Мирослава. – Черт нас дернул полететь именно на этом самолете.

– А сколько лет деткам? – спросила Галина.

– Старшему двадцать три, младшему двадцать один.

– Справятся, наверное, не маленькие уже все-таки, – ответила Галина. – Зато вы тут с мужем вместе. А мой дома остался.

– А я вообще в разводе, – сказала Марьяна.

– Вот и начнешь здесь новую жизнь!

Сорок охотников пересекли ручей и стали осматривать степь. На западе виднелись горы, простирающиеся немного к югу. Ближе к наблюдателям километров на пять степь была ровной как стол, но дальше обзор закрывали небольшие холмы. В семистах метрах на запад паслись невысокие животные вроде коз, овец или свиней. Рассмотреть их не удалось, так как мешала высокая трава. К югу от экспедиции примерно в километре виднелись олени. Стадо состояло из трёх самок и двух телят. Посовещавшись, решили оленей пока не трогать, а попытать счастья на западе.

Животные паслись у небольшой рощи, состоящей из кустов и корявых мелких деревьев, похожих на черёмуху. Буданов, возглавлявший отряд как бывший офицер, не знал, на что следует решиться. Так как ветерок тянул с севера, то есть от рощи, следовало бы основному отряду человек в двадцать незаметно подобраться к животным с юга и залечь в траве, ожидая, когда загонщики потихоньку подвинут животных от рощи. Но в таком замечательном плане крылся очевидный изъян. Квалификация персонала была на таком уровне, что охотники в большой траве скорее поубивают друг друга, чем бегущую дичь. В общем, нужно было организоваться так, чтобы люди всегда друг друга видели. Автоматически это означало, что и от животных скрываться нет смысла. В конечном итоге решили построиться в две колонны и попытаться тупо окружить травоядных.

Одна колонна пошла в обход рощи, а другая стала обходить стадо слева. Несколько животных перестали пастись и неторопливо двинулись к холмам, не позволяя себя окружить. Буданов, вращением копья над головой, подал сигнал к окончательному окружению. Животные, раньше всех почувствовавшие опасность, зашевелились быстрее и ушли от облавы. Оказалось, что это были маленькие олени, размером с козу.

Возможно, аналог кабарги, которую никто из охотников раньше не видел. Между тем, обе колонны сомкнулись и стали сужать круг, внутри которого оказалось с полсотни свиней. Вскоре свиньи и шесть взрослых кабанов, в том числе, насторожились. Люди тоже замерли в нерешительности. Идти с заострённой палкой на кабана не очень-то и хотелось. Всё решили сами свиньи. Они бросились на прорыв в две стороны практически одновременно. Охотникам пришлось быстро расступиться, чтобы не попасть под удар, но и о цели охоты почти никто не забыл. Две взрослых свиньи и четыре поросёнка удалось убить почти сразу, а ещё две свиньи ушли с ранами в животе. Пятнадцать человек гонялись за подранками ещё часа два, но, в конце концов, добили.

Так как всем было любопытно, что привлекло животных к пастбищу, бригада из нескольких человек тщательно осмотрела рощу и вскоре выяснила – свиньи нашли свёклу.

К окончанию охоты добычу перетащили к ручью, а гонцы привели носильщиков из основного лагеря. Одну свинью охотники разделали, аккуратно сняв шкуру, и половину мяса съели. Оставшееся мясо завернули в листья лопуха, а затем и в шкуру. Шкуру привязали к двум сложенным вместе копьям так, чтобы мясо можно было удобно нести. Остальные туши носильщики унесли, не разделывая, так как люди постепенно стали понимать, что отходов должно оставаться как можно меньше.

Так как отряд должен был не только добыть мясо, но и провести разведку местности, оленей, пасшихся на юге, пока решили не беспокоить и обойти стороной. За час дошли до ближайших холмов. Ручей к тому времени повернул в сторону реки и, видимо, где-то рядом было его устье. Несколько небольших групп оленей паслось неподалёку, но большого стада нигде видно не было. Побегав за животными и убив ещё пару взрослых важенок, люди почувствовали себя почти настоящими добытчиками. Однако стало понятно, что с такой производительностью посёлок прокормить будет трудно. Одного оленя оставили себе, а другого четверо мужчин утащили к самолёту.

Экспедиция к вершине ближайшей сопки стремилась держаться повыше. В ложбинах трава стояла выше человеческого роста, что затрудняло обзор. Легко можно было покалечиться в буреломе. Да и комары сильно досаждали. Повыше растительность была относительно редкой. Комаров, соответственно, тоже было меньше и они почти не досаждали женщинам, сосредоточившись на мужчинах. Видимо, мужчины или вообще были теплее, или сильнее теряли тепло при ходьбе. Практически всё время река оставалась в пределах видимости. В полутора километрах от лагеря Ицхак заметил к западу от склона небольшой овраг и потребовал разведки. Пришлось всем спускаться метров на двести. Овражек поддерживался небольшим ключом. Пить сырую воду никто не стал из боязни подцепить паразитов. Края оврага осмотрели внимательно, но ничего интересного не обнаружили. Это не означало, конечно, что ничего интересного и не было, так как не хватало профессиональных глаз. Ещё километра через два попался овраг гораздо большего размера, совершенно сухой и почти без растительности, но с мелкими серыми ящерицами. Никаких перспектив на разработку полезных ископаемых и в этом овраге не усмотрели. На выходе из оврага поймали ежа и прихватили с собой как возможную пищу. Там же обнаружилось несколько яблонь. Яблоками питаться, конечно, нельзя, но они могут спасти от цинги и, судя по вкусу, являются источником кислоты. Кислота может понадобиться, например, при выделке шкур.

На обед останавливаться не стали и часа через четыре ходьбы по гребню вышли к вершине. Съели одну из двух, захваченных с собой, рыбин осмотрели местность. Холм от вершины обрывался в сторону реки так, что спуститься по восточному склону без специального снаряжения было невозможно. Северный склон имел наклон примерно в сорок пять градусов и лес на нём практически отсутствовал. На трёхметровой высоте одной из сосен удалось оборудовать смотровую площадку, с которой можно было обозревать не только равнину за рекой, но и пространство между сопками на северо-западе. Кроме того, река просматривалась на несколько километров к северу. По оценке Аркадия Володарского, такой наблюдательный пункт имел некоторый смысл в том случае, если ожидается прибытие врага по реке. По хорошей тропе от лагеря до вершины можно добраться часа за два, что даст ещё примерно три часа на подготовку встречи плотов или час для лодок с гребцами. Весной, когда скорость течения вырастет, гонец может и не успеть с предупреждением. Равнина за рекой обозревается неплохо и с поста ближе к лагерю. В северо-западном направлении обзор очень узкий, и легко можно пропустить опасность даже днём. Ночью же от поста наблюдения толку нет вообще. Но это всё с военной точки зрения. С точки зрения охоты пост выглядит гораздо привлекательнее, так как человек с биноклем действительно может засечь стадо за рекой на огромном расстоянии. Мало того, постовой может корректировать световыми и дымовыми сигналами продвижение охотников за стадом.