Империя Страсти (ЛП) - Кент Рина

Та самая Аспен, которую я знаю уже семь лет с тех пор, как мы с Нейтом впервые основали компанию Уивер & Шоу, и он решил, что она хороший актив, который можно добавить в наш арсенал.

Естественно, я не поверил детективу, но у него был тест ДНК, доказывающий, что она действительно мать моего ангела. И это знание заставило меня потерять контроль над своей машиной, а авария отправила меня в кому.

Кома, которую я физически пережил, но ее последствия все еще бьют мне в лицо. Оглядываясь назад, я понимаю, что ведьма это причина этого брака и моей постоянной потребности отрезать член Нейта в стиле фильмов про убийство.

Мой план резко рушится, когда нас окружает облако ванильных духов. Гвен появляется рядом с Нейтом и переоделась в джинсовые шорты, свободный топ и свои фирменные белые кроссовки, которые она определенно носила со своим свадебным платьем ранее.

Нейт встает, она берет его под руку и смотрит на него снизу вверх. Когда она улыбается, ее радужные глаза мерцают мириадами цветов.

— Я готова, муженек.

Убейте меня, пожалуйста.

Или его.

Подойдет и то, и другое, но предпочтительнее он.

Когда я впервые встретил Нейта в старшей школе, я не думал, что мы дойдем до такой точки в наших отношениях. Раньше мы были соперниками и много состязались на подпольных рингах, избавляясь от давления, оказываемого на нас обеими нашими семьями.

Позже мы пришли к осознанию того, что наши разрушительные методы были бы лучше использованы, если бы мы использовали их для захвата мира.

Так началось наше партнерство, и оно было бы идеальным, если бы не та маленькая деталь, что он забрал мою дочь.

Упомянутая дочь достает телефон и хмуро смотрит на него, как она обычно делала, когда ждала новостей от своей любимой группы.

— Что не так?

Нейт спрашивает ее раньше, чем я успеваю, и продолжает карабкаться вверх по моему дерьмовому списку.

Сейчас он уютно устроился на позиции номер три.

Сразу после моей мачехи из ада и ведьмы, единственная заслуга которой в том, что она родила моего ангела.

— Ох, ничего.

Гвен изображает фальшивый смех, в котором она абсолютно ужасна, и прячет телефон в карман.

— Это об Аспен? — спрашивает он, и в тот момент, когда она вздрагивает, я медленно открываю Зиппо, чтобы не сжать кулак.

Как бы мне ни хотелось думать, что я достаточен для моего маленького ангела, я на собственном горьком опыте убедился, что она тоскует по своей отсутствующей матери с восьми лет.

Примерно в то же время она случайно узнала, что ее мать не умерла, потому что я солгал ей, и что она на самом деле бросила ее у моей двери, не оставив ничего, кроме жалкой записки, тонкого одеяльца и слез.

Гвен хотела мать и проводила беседы во сне, доказывая это еще до того, как узнала, что это Аспен. Этот факт и другие, такие как то, как Аспен утверждает, что она думала, что ее ребенок умер, заставили Гвен медленно сблизиться со своей матерью.

Несмотря на мои не очень тонкие попытки изобразить эту женщину как любимое отродье дьявола.

Гвен смотрит, между нами, вздрагивая.

— Нет… Да…Я имею в виду, ты с ней сталкивался? Я почти уверена, что видела ее во время и после церемонии, но ее не было на торжестве, верно?

— Нет, потому что сбегать это то, что у этой женщины получается лучше всего, — холодно говорю я, захлопывая Зиппо.

— Это неправда, — спокойно возражает Нейт. — Кинг прогнал ее.

Вот оно. Этот ублюдок умрет сегодня ночью во сне.

— Папа…? — Гвен смотрит на меня с такой надутой губой, которая способна пробить мое черное каменное сердце.

— Я не прогонял ее. Просто напомнил, что мое гостеприимство не безгранично, и я приближался к своему пределу. Но я не думал, что ей нужно будет настучать Нейту, чтобы выиграть очко.

Так что да, я действительно выгнал ее, но я не думал, что она подчинится. Она никогда не делала этого в прошлом, и она даже ушла с этой приводящей в бешенство снобистской уверенностью, будто мир — ее поле битвы, а я — всего лишь сосуд в нем.

Я был так уверен, что она сделает, как обещала, но она бесследно исчезла.

Или, может, она действительно оставила след, так как проболталась Нейту, который наблюдает за мной с медленной улыбкой.

— Она не стучала мне. Я видел, как ты пытался перекинуться с ней парой слов после церемонии.

— Я всего лишь разговаривал с ней.

— Пытаясь запугать ее.

— Эй, ублюдок, ты на чьей стороне?

— На стороне Гвинет. Она хотела, чтобы ее мать была здесь сегодня, и у тебя не было никакого права пытаться прогнать ее.

Моя дочь снова бросает на меня взгляд избитого щенка, заставляя меня почувствовать себя ниже чертовой грязи.

Она никогда не шла против меня, за исключением тех случаев, когда дело касалось ублюдка, стоящего рядом с ней. И я начинаю думать, что Аспен скоро войдет в список людей, за которых Гвен выступает против своего отца.

Несмотря на то, что ее отсутствие причинило ей боль, она все еще наблюдает за Аспен издалека и часто спрашивает Нейта о ней.

Она никогда не спрашивает меня, потому что знает, что между мной и рыжей нет любви.

Телефон Гвен загорается в руке, и она улыбается, затем откашливается и отвечает:

— Алло? Аспен?

Кстати, о чертовом дьяволе.

Я имею в виду ведьму.

Мой ангел слушает некоторое время, пиная воображаемый камень и крепче сжимая руку Нейта, затем говорит:

— Все в порядке. — она прикусывает нижнюю губу и застенчиво шепчет: — Спасибо. — как только она вешает трубку, то смотрит на Нейта и выпаливает: — Она поздравила нас со свадьбой и извинилась за внезапный уход. Сказала, что случилось что-то неожиданное, и ей пришлось уехать.

— Что-то неожиданное? — Нейт хмурится. — Она бы ни за что не ушла с твоей свадьбы… если только…

— Что? — спрашивает Гвен.

— Ничего. — он улыбается ей, затем пристально смотрит на меня.

Ему не нужно произносить слова, чтобы я понял их смысл. Произошло нечто гораздо более важное, чем свадьба Гвен. И, учитывая приводящее в бешенство намерение этой женщины стать частью жизни своей дочери, я предполагаю, что это что-то опасное.

Возможно, это мой шанс удержать что-то над ее головой.

***

Любой, кто встречался со мной, знает, что я склонен к насилию, использую сексуальные вещи и постоянно враждую со своей мачехой.

Наше грязное белье во всех новостях, вместе с ее ботоксным лицом и с моим бессмертным статусом в Форбс.

В отличие от мнения других, первородный грех Сьюзен Шоу не заключался в том, что она сосала член моего отца или поклонялась ему ради своего гардероба Шанель. Это была ее дерзость — занять место моей матери, выгнать ее из дома, который она называла домом, и в конце концов заставить ее вскрыть вены.

Быть золотоискательницей недостаточно, поэтому она повысила себя до статуса жены. Это могло бы дать ей часть миллиардов моего отца, но это также подарило ей ее собственный ад, созданный на заказ.

Меня.

Говорят, что месть это блюдо, которое лучше подавать холодным, и я намерен заставить кровь в жилах этой женщины замерзнуть, пока она не пожелает смерти.

Я прихожу на благотворительное мероприятие, которое устраивает одна из ее подруг — без приглашения — в окружении папарацци.

Организатор взволнована, когда я показываю свой солидный чек на пожертвование, и у неё нет другого выбора, кроме как впустить меня.

Я мог бы попросить о приглашении заранее, но это убило бы элемент неожиданности. Нейт говорит, что мне нравится делать вещи трудным путем, но это только потому, что легкий путь скучнее, чем сон.

Будучи целеустремлённым, богатым и имея позицию «катись к черту», я попал в многочисленные списки, такие как: «Папочка, которого я хочу трахнуть». Не уверен, относится ли это к моему родительству или означает, что я гожусь в отцы, или и то, и другое. Я не уважаю ни этот статус, ни другие с малейшей заботой.