Ей снилась смерть (Праздник смерти) - Робертс Нора

– Ясно. Сперма обнаружена?

– Нет, ни одного бойца. Он либо использовал пре­зерватив, либо их поубивало какое-то противозачаточ­ное средство, которое использовала она. Но это нам еще предстоит уточнить. Кроме всего прочего, уходя, он опрыскал все дезинфектантом, во влагалище также обнаружены его следы. Так что существует вероятность, что бойцы погибли именно от него. По крайней мере, мы в ней ничего не обнаружили. Да, вот еще что. Кос­метика, обнаруженная на лице убитой, не совпадает с той, которой она пользовалась и держала дома. Мы еще не закончили исследования, но предварительные результаты показывают, что косметика, которую исполь­зовал убийца, содержит в себе исключительно нату­ральные ингредиенты и, значит, стоит больших денег. Как ни странно, приходится сделать вывод, что он при­нес ее с собой.

– Как только все выясните, тут же сообщи мне на­звание фирм, выпускающих эту косметику. Это может оказаться очень неплохой зацепкой. Спасибо, Дики, отличная работа!

– Да-да, конечно. С праздником тебя, чтобы он провалился!

– Взаимно, Дики-головастик! – откликнулась Ева и отключилась.

Сбросив со своих плеч хоть часть груза, она слегка расслабилась и, проехав через железные ворота, напра­вила машину к дому.

В зимней темноте мягко светились окна: высокие – в длинной анфиладе на первом этаже и узкие, стрельча­тые – в башнях и башенках. «Дом», – подумала Ева. Это место стало ее домом лишь благодаря мужчине, ко­торому оно принадлежало. Мужчине, который любил ее. Мужчине, который надел на ее палец обручальное кольцо – так, как мечтал это сделать Джереми с Мари­анной.

Большим пальцем она прикоснулась к кольцу на безымянном и остановила машину возле главного входа.

«Она была для меня всем», – сказал Джереми о Ма­рианне. Еще год назад смысл этих слов остался бы для Евы недоступным, но сейчас она их прекрасно пони­мала.

Некоторое время она неподвижно сидела в машине, запустив руки в растрепанные волосы. Жуткая челове­ческая боль, свидетельницей которой она стала сегодня в морге, пронзила и ее сердце, а это было недопустимо. Ева прекрасно знала, что такие вещи только мешают ей вести расследование должным образом. Она обязана абстрагироваться от этой боли, не пускать в душу со­чувствие, которое нахлынуло на нее, когда она наблю­дала за Джереми в морге. Ева напомнила себе о том, что любовь неизменно побеждает только в сказках, а в жиз­ни, увы, гораздо чаще случается иначе. Но правосудие победить просто обязано, и оно обязательно победит, если, конечно, она, лейтенант Даллас, не ударит в грязь лицом.

Ева вылезла из машины, оставив ее стоять прямо у парадного крыльца, и стала подниматься по ступеням. Войдя в холл, она выскользнула из своего кожаного пальто и небрежно бросила его на резной столб-вешал­ку, стоящий при входе. Из тени, словно привидение, появился Соммерсет и застыл перед ней – высокий, костлявый, с запавшими темными глазами. В этих гла­зах явно читался упрек.

– Лейтенант?

– Оставьте мою машину на том месте, где она стоит, – резко бросила Ева и, обогнув старика, напра­вилась к ступеням.

Дворецкий отчетливо фыркнул, но так, чтобы не переступить при этом грань приличия.

– Для вас оставили несколько сообщений, – тор­жественным тоном объявил он.

– Сообщения могут подождать, – откликнулась Ева, продолжая подниматься по лестнице и мечтая о горячем душе, бокале вина и хотя бы десятиминутном отдыхе.

Соммерсет сказал ей вслед что-то еще, но Ева не расслышала, а переспрашивать не стала.

– С каким удовольствием ты бы меня сейчас уку­сил! – пробормотала она себе под нос и повернула по коридору к своей спальне.

Открыв дверь, Ева замерла на пороге, все внутри ее словно куда-то провалилось от внезапного счастья. Возле открытого стенного шкафа стоял обнаженный до пояса Рорк. Он потянулся за свежей рубашкой, и мыш­цы на его великолепном торсе забугрились. Затем Рорк повернул голову к Еве, и ее – в сотый или тысячный раз? – поразила удивительная красота этого лица, из­ваять которое было бы под силу только величайшему из скульпторов. Идеально очерченный рот и глубокие синие глаза улыбались.

– Привет, лейтенант! – Он тряхнул головой, чтобы откинуть назад буйную гриву своих черных волос.

– А я не ждала тебя так рано. Думала, ты появишь­ся часа через два.

Рорк отложил снятую с вешалки рубашку и, окинув взглядом жену, подумал, что она, видимо, плохо спала. Об этом говорили и темные круги вокруг глаз, и явная печать усталости, лежавшая на ее лице.

– Я очень старался вернуться поскорее.

– И тебе это удалось. Спасибо!

Она кинулась к мужу так быстро, что не заметила промелькнувшего в его глазах легкого удивления. Когда Ева оказалась рядом с ним, его объятия уже были рас­пахнуты, и она упала в них, как в бездонный сладкий омут. Она купалась в запахе его тела, гладила ладонями спину, а потом уткнулась лицом в его волосы и глубоко вздохнула.

– Ты скучал по мне?

– Давай немного помолчим, хорошо?

– Сколько угодно!

Они стояли обнявшись, и их тела подходили друг к другу, как два кусочка головоломки, сложенных долж­ным образом. Внезапно Ева снова вспомнила Джереми Вандорена – то, как он показывал ей кольцо, которое ему не суждено было надеть на палец возлюбленной. К горлу сразу же подступили горячие слезы, и Ева была потрясена этим ощущением: она плакала очень редко.

– Я люблю тебя, – прошептала она, попытавшись проглотить этот соленый комок. – Извини, что я так редко говорю тебе это…

Рорк услышал слезы в голосе любимой. Его руки скользнули вверх по ее спине и стали ласково массиро­вать шею и плечи, чтобы хоть немного снять скопив­шееся там напряжение.

– Что случилось, Ева? – участливо спросил он.

– Не сейчас. – Она выпрямилась и приложила ла­дони к щекам. – Я так рада, что ты здесь! Я так рада, что ты дома!

Ее губы кривились, и, чтобы не расплакаться, Ева прижалась ими к его губам. И сразу же все изменилось. Ее охватило чувство тепла, уюта, а под кожей пробежа­ла дрожь возбуждения, которое она никогда не могла удовлетворить до конца, сколь бы долго ни находилась рядом с Рорком. И только теперь, почувствовав себя защищенной, словно в надежном убежище, Ева сумела оттолкнуть от себя все, что не давало ей покоя.

– Ты что, переодевался? – спросила она, слегка от­странившись.

– Ага, – поддакнул он. – М-м-м, как вкусно! Не убегай, я хочу добавки. – И Рорк вновь прижался губа­ми к ее рту.

– А по-моему, это пустая трата времени, – реши­тельно заявила Ева и, просунув руки между их телами, принялась расстегивать его брюки.

– Ты совершенно права. – Рорк расстегнул застеж­ку ее наплечной кобуры, стащил ее и отбросил в сторо­ну. – Как мне нравится обезоруживать вас, лейтенант!

– А мне для того, чтобы тебя обезвредить, и оружие не нужно.

– Докажи!

Одним неуловимым и ловким движением Ева раз­вернула мужа, и в следующее мгновение он оказался прижат спиной к дверце стенного шкафа. От удивления у него даже брови на лоб полезли.

– А вот твой ствол уже наготове, – произнесла она, запустив руку ему в брюки.

В синих глазах Рорка засветились какие-то новые огоньки – угрожающие и многообещающие одновре­менно.

– Опять ходишь зимой без перчаток? – пробормо­тал он.

– Это что, жалоба? – улыбнувшись, спросила Ева, чувствуя, как согревается ее рука от соприкосновения с мужниным «стволом», который находился во вполне боеспособном состоянии.

– Да, в общем-то, нет…

У Рорка уже перехватывало дыхание. Из всех жен­щин, которых он знал в своей жизни, только Ева умела довести его до подобного состояния, приложив при этом минимум усилий. Он положил ладони на ее груди, легонько помассировал кончиками пальцев соски, а затем принялся расстегивать пуговицы на блузке. Ему не терпелось, чтобы это желанное тело поскорее оказа­лось под ним.

– Идем в постель!

– А здесь чем плохо? – Ева наклонила голову и ле­гонько укусила его за плечо. – Что тебя тут не устраи­вает?