Сын преступника - Луис Ламур

Сам Чантри никогда не пользовался репутацией отличного стрелка, но в глубине души он был твердо убежден, что при необходимости сможет справиться даже с самыми лучшими ганменами.

Поддерживать порядок в маленьком городке на Западе было совсем несложно. Большинство ковбоев, появлявшихся в городке для того, чтобы напиться, когда-то работали вместе с ним. Некоторые — у него на ранчо, другие пасли скот по соседству, поэтому они всегда были готовы выслушать его, когда он советовал им проспаться.

Пока что у него все получалось, но он не стремился к славе отличного полицейского. Он был… скажем так, компетентным. До сих пор, во всяком случае. Это дело, о котором говорил Сэкетт, оно выше его сил. Чантри так и сказал об этом.

Сэкетт улыбнулся, что случалось довольно редко.

— Ты лучше, чем сам о себе думаешь. — Он показал на бумаги, разложенные на столе. — Ты прочел это и сразу же понял, что здесь что-то не так. У тебя инстинкт на такие дела, Борд, хочешь ты того или нет. — Сэкетт постучал пальцем по бумагам. — Знаешь, что у нас с тобой здесь? То, чему никто не хочет верить. Обычно бандиты бывают из местных, ковбои, например, которым не хватает денег на выпивку, и тому подобные. Поэтому люди уверены, что такие грабители не могут действовать организованно. За последние четыре года банда, о которой мы сейчас говорим, совершила множество ограблений и налетов, и все сошло им с рук. Значит, операции были хорошо подготовлены: кто-то, очевидно, приезжал в город, все разведывал, планировал пути отхода и готовил свежих лошадей на случай, если они понадобятся.

— Не знаю, — покачал головой Чантри, — хоть раз, но где-то что-то должно было не сработать.

Сэкетт вынул из кармана бумажник и достал из него газетную вырезку.

— Проблемы у них все-таки были. Взгляни на это:

«В КАРСОНЕ АРЕСТОВАН ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ

Прошлым вечером в Дженнингс-Ливери арестован человек, назвавшийся Дэном Кейблом. В его вещах обнаружены кожаные мешки с 12 500 долларов только что отчеканенными золотыми монетами. Он заявил, что намеревался купить скот.

Три дня назад был ограблен банк в Рэпид-Сити. Оттуда было похищено 35 000 долларов только что отчеканенными золотыми монетами. Кейбл задержан для выяснения обстоятельств дела».

— Ну и?..

— На следующее утро его камера оказалась пуста. Ни его, ни золота, ни лошади. Никто не знает, как ему это удалось.

— Да, быстро среагировали, — задумчиво произнес Чантри. — Должно быть, у них был кто-то поблизости.

— В Карсоне нет тюремщика — тюрьма очень маленькая. Дверь камеры и наружная дверь открываются одним и тем же ключом. Если Кейбла просто оставили одного, то он мог сбежать и без посторонней помощи.

— А золото?

— Оно лежало в тюрьме, в ящике стола. Дверь запиралась, и казалось, что золото в безопасности. В Карсоне в это время было спокойно, банк уже закрылся, поэтому начальник полиции просто запер золото в ящике стола. Оба салуна в Карсоне закрываются в полночь, и после этого на улицах совершенно пусто. Кейбл просто открыл каким-то образом свою дверь, взломал ящик стола, потом отпер наружную дверь, прошел в конюшню, оседлал лошадь и ускакал.

— Проклятье!

Они проговорили до полуночи, тщательно изучая все то немногое, что им удалось раскопать, вчитываясь в объявления о розыске и газетные вырезки, просматривая еще и еще раз имеющиеся у них письма от банкиров и начальников полиции других городов.

— Может быть, попытаться предугадать их следующий шаг? — предложил Чантри. — Если бы мы могли определить несколько наиболее вероятных мест нападения, то можно было бы устроить засаду и ждать, когда они явятся.

— Я думал об этом. Проблема в том, что тут существует слишком много вариантов. Конечно, скорее всего, они соблазнятся крупной добычей.

— Ограбление почтового дилижанса исключается, — сказал Чантри, — потому что крупные суммы перевозят всегда с вооруженной охраной. Большинство из них будут сопротивляться, потому без убитых не обойтись.

Тайрел потянулся к кофейнику и наполнил свою кружку.

— Я уже думал о том, что ты сказал, — о засаде. — Он на мгновение замолчал. — А что, если устроить ее прямо здесь? В твоем городке?

Чантри покачал головой.

— Проблема в том, что ни у кого здесь нет больших денег. Ни у кого… — Он замолк, медленно выпрямился и пробормотал: — Хотя, может быть, может быть… — Чантри перевел взгляд на Сэкетта: — Ты слыхал об этом деле?

— Слыхал? Да все только о нем и говорят. Старый Мерлин скупал по всей округе коров и расплачивался за них расписками. С ним было несколько ганменов, поэтому никто не отважился протестовать, и таким образом старик скупил половину скота в этих краях.

По-моему, где-то около года назад молодой Джонни Мерлин сообщил, что он собирается приехать сюда и выкупить все расписки — это примерно сотня тысяч долларов в золотых монетах. Его отец, конечно, мошенник, но молодой Джонни — парень что надо. В следующем месяце он будет здесь с сотней тысяч долларов.

— Вот тебе и приманка для ловушек. — Чантри взглянул на Сэкетта. — Но семь тысяч из этой сотни принадлежат мне. И я не хочу, чтобы с ними что-нибудь случилось.

— Хорошо, — тихо сказал Тайрел, — все останется между нами. Похоже, что в банде отлично налажен сбор информации, поэтому не говори об этом никому. Только ты и я. У тебя хороший заместитель, но до определенного времени ничего не говори и ему. Я вернусь и привезу с собой человека, и мы будем ждать.

— Надеюсь, они клюнут, — мрачно сказал Чантри.

— Они клюнут, Борд. Спорю на что угодно. Их лошади до сих пор пасутся у тебя?

— Да.

— Они приедут, Борд. Но на этот раз их ожидает сюрприз.

В массивном каменном доме на вершине каньона Тодстул Бен Карри, тяжело откинувшись на спинку стула, задумчиво рассматривал открывающийся перед ним вид. Дверь была распахнута — стоял прекрасный день, но настроение Бена оставляло желать лучшего.

Его грубоватое лицо, до сих пор еще гладкое, казалось, было высечено из того же камня, что и дом. Однако львиная грива волос, венчавшая его голову, уже поседела. Да, ничего не поделаешь, он стареет. Даже такая весна, как эта, не может зажечь былой огонь в его крови. Прошло уже много лет с тех пор, как он сам ездил на одно из тех дел, которые так блестяще планировал. Пора уходить на покой.

И все же Бен Карри чувствовал неуверенность, странную для человека, который всю жизнь моментально принимал правильные решения. Вот уже шесть лет он был верховным правителем в этом краю гор и пустынь. Двадцать лет он был преступником и в течение пятнадцати из них руководил группой, которая все разрасталась и теперь сама напоминала империю.