Фабрика романов в Париже - Дирк Хуземан

назад волосы, из которых никогда не выбивалась ни одна прядь. А самое главное – запах пихтовой смолы и бергамота.

С тех пор прошло десять лет. Тогда этот изверг погубил семью Анны и лишил ее ног. Она помнила все до мельчайших подробностей; картины этого рокового дня и сейчас стояли у нее перед глазами. Ей даже казалось, что она чувствует холодную рукоять оружия в ладони.

Глава 5. Десять лет назад, у подножия крепости Дорн на Рейне, октябрь 1841 года

Терцероль[15] в руке Анны дрожал. Капли дождя стекали по оружию.

– Стреляйте! – призвал ее Леметр. Голос его звучал приглушенно. – Иначе порох намокнет, и вам придется убивать меня кинжалом.

Анна подошла ближе к карете и прищурилась. Сквозь открытое окно она смутно различила внутри фигуру француза.

Капли дождя стекали по очкам Анны, размывая цель у нее перед глазами. Она потянула дверцу кареты. Ручка не поворачивалась. Тогда графиня ее потрясла.

– Открывайте и выходите! – крикнула Анна.

У нее с губ брызнула вода. Внутри повозки что-то шевельнулось. Ручка у нее в руке медленно повернулась. Дверца открылась. Анна отшатнулась.

– Не лучше ли вам войти? – спросил голос. – Я предпочел бы умереть сухим.

Из кареты струился сильный запах туалетной воды для бритья. Пихтовая смола и бергамот – Анна знала этот эликсир. Впервые она вдохнула его, стоя перед старым патрицианским домом[16] в Баден-Бадене. Графиня позвонила, дверь распахнулась, и из темной прихожей к ней обратился сладкий голос: «Отчего вы стоите под дождем? Входите!»

– Я не сдвинусь с места, – услышала Анна свой голос. – Потому что я предпочла бы, чтобы вы испустили дух в луже.

Когда она представила, как кровь француза растекается в солоноватой воде, ей стало жутко.

Анна огляделась в поисках спасения. Если бы Тристан стоял сейчас рядом с ней, один взгляд его серых глаз смог бы смести с пути все невзгоды мира. С Тристаном всегда было так. Но ее супруг остался в крепости. Когда Анна видела его в последний раз, глаза его были пусты. Теперь она могла рассчитывать только на себя. Но у нее был пистолет.

Карета Леметра стояла на краю обрывистой дороги, ведущей от крепости Дорн к Рейну. Повозка Анны – напротив. С помощью отчаянного маневра Иммануэлю удалось остановить коляску Леметра. Теперь верный кучер стоял рядом с лошадьми и успокаивал животных. Смахивая капли дождя с их шерсти, Иммануэль смотрел на Анну. Она знала: стоит ей только кивнуть, и слуга возьмет Леметра на себя. Искушение опустить маленький дульнозарядный пистолет и позволить сильному кучеру расправиться с Леметром самому было велико. Анна сглотнула. Это ее борьба, от этого зависела судьба ее семьи, ее будущее.

– Верните имущество моего мужа. Тогда я вас отпущу, – тихо сказала графиня, но не сомневалась, что Леметр понял бы ее слова, даже если бы она беззвучно пошевелила губами.

– Собственность Дорна принадлежит мне, – донеслось из кареты.

– Потому что вы украли ее у нас, – крикнула Анна.

– Потому что ваш супруг передал ее мне. На документах его почерк, его подпись, его печать. Он подписывал бумаги с улыбкой на лице.

Анна закрыла глаза. Ей было больно об этом вспоминать. В памяти вновь всплыла роковая сцена. Тристан сидел за письменным столом. Леметр лежал на оттоманке напротив: одна нога на полу, другая вытянута на диване.

Когда Анна вошла, ее муж как раз обмакивал перо в чернильницу и подписывал какой-то документ. Она не знала, что это за бумаги, но сразу поняла: что-то не так. Тристан всегда вытирал перо о край чернильницы; сейчас же черные капли бусинками падали на стол. Это пробудило в ней дурное предчувствие. Ее вопроса Тристан не услышал. Мужчина провел пером по бумаге – размашистым движением, с которым обычно подписывал что-то важное. Подняв голову, супруг посмотрел на нее мутным взглядом и холодно улыбнулся.

Анна нажала указательным пальцем на спусковой крючок пистолета.

Кремнёвый замок[17] щелкнул.

– Оружие из прошлого века, – сказал Леметр. – Не очень эффективно. Но отлично годится, чтобы доказать, что женщине хватит мужества убить человека.

Леметр наклонился, чтобы заглянуть под дверцу, а затем спустился с подножки коляски. Его темные вьющиеся волосы, гладко зачесанные назад маслом, пронизывали седые пряди. Из-за худобы он напоминал привидение: коричневый костюм был ему велик, ткань хлопала на ветру. Шею закрывал воротник-отцеубийца[18], обтянутый сверху еще и шелковым платком. Несмотря на это, казалось, что голова торчит на копье. Цилиндр, который теперь надел Леметр, только усилил этот эффект. Обувь француза с хлюпаньем погрузилась в грязь. Он на секунду посмотрел вниз на себя, а затем его взгляд встретился с глазами Анны.

Капли дождя на стеклах ее очков, казалось, превратились в линзы, тысячекратно увеличивающие изображение Леметра. Дыхание Анны выровнялось. Она почувствовала, как кровь зажурчала у нее в жилах. По телу разлилось тепло. Пистолет вдруг показался ей бесконечно тяжелым. Графиня опустила оружие.

Рукой в перчатке Леметр погладил Анну по щеке. Его запах наполнил ее ноздри, разум. Аромат Элизиума[19].

– Вы чувствуете это, Анна? – спросил он. – Все как тогда, когда вы пришли ко мне и попросили меня о помощи.

Анна кивнула.

Рука Леметра легла ей на шею. Большой и указательный пальцы мягко на нее надавили. Анна больше не чувствовала ничего, кроме боли от этого прикосновения. Откинув голову назад, она подставила лицо дождю.

– Садитесь в карету, графиня! – Голос Леметра уже не был спокойным. Теперь он звучал как ветер, который осенью треплет двери и ставни, как что-то, стремящееся прорваться внутрь. – Страх, – сказал магнетизёр[20], – мощный стимулятор.

Воздух разорвал раскат грома. Анна вздрогнула. Рука у нее на шее исчезла. Леметр оторвал взгляд от нее и посмотрел на что-то позади Анны – на гору и крепость на ней.

Вдалеке послышался грохот. Земля задрожала. Анна обернулась как раз вовремя и успела увидеть конец родового гнезда Дорнов. Замок окутала мутная пелена. Из нее вылетали каменные обломки. В клубах густого дыма словно молнии во время грозы сверкало зарево пожара. Крепость рушилась. Гора стонала.

– Тристан! – крикнула Анна.

– Что наделал этот болван? – вырвалось у Леметра.

– Это все ваших рук дело! – крикнула Анна и подошла к французу вплотную.

Графиня снова подняла пистолет. Во второй каморе[21]у нее оставался еще один патрон. Она спустила курок. Но и в этот раз выстрел не прозвучал. Крепость рушилась, заглушая все остальные звуки.

Анна уже подумала, что и вторая пуля застряла в стволе, но тут Леметр схватился обеими руками за лицо,