Зимняя роза - Нора Робертс

Девушка закрыла глаза.

— Как и ее сестра. Значит, они и умерли в один день. Как странно и в то же время как это близко к легенде… — она снова встала и подошла к окну. — Мертва десять лет, а ее заклятие продолжает держать нас, как стиснутый кулак. Каким жестоким было ее сердце!

И слабый огонек надежды, что со смертью ее тетки заклятие потеряет свою силу, надежды, которую она втайне хранила все эти годы, погас. Дейрдре выпрямилась.

— Что ж, нам приходится учиться смиряться с тем, чего мы не можем изменить, — она смотрела на бесконечный белый мир. — Даже здесь есть красота.

— Да, — Кайлер смотрел на Дейрдре. — Да, и здесь она есть.

Глава 4

Он хотел помочь Дейрдре. «И даже больше, — думал Кайлер. — Я хочу спасти ее». Если бы сражаться нужно было с чем-то материальным — человеком, зверем, армией — ради нее, он бы, не задумываясь, выхватил меч и бросился в бой. Эта девушка, одновременно привлекательная и трогательная, очаровала принца. Ее стойкость перед лицом испытаний восхищала и в то же время раздражала его. Такая женщина не будет рыдать на сильном мужском плече. Особенно принца злило то, что он поймал себя на мысли: он был бы совсем не против, если бы она, всхлипывая, уткнулась в его плечо. Только в его плечо и ничье другое.

Дейрдре была удивительным существом. Ему хотелось защитить ее, но как одолеть заклятие? Этого он не знал. Кайлер был воином и, хотя он и верил в удачу, можно даже сказать в судьбу, намного больше доверял собственной находчивости, военному мастерству и тренированным мышцам. Он был принцем, который однажды станет королем. Кайлер верил в справедливость и в то, что твердость правителю необходима не меньше, чем милосердие.

А ведь никакой справедливости не было в том, что девушку, не сделавшую ничего плохого, заточили в этой ледяной тюрьме и заставили расплачиваться за преступления, безрассудство и злобу людей, которые жили до нее. Она слишком красива, чтобы жить здесь, будучи отрезанной от всего мира. «Слишком нежная и хрупкая, — думал он, — чтобы уродовать себе руки тяжелой работой. Она должна носить шелка и меха, а не платье из грубой домотканой материи».

Даже сейчас, проведя в замке Розы меньше недели, он уже тосковал по ярким краскам и теплу. Как ей удалось не сойти с ума, ни разу не увидев лета? Ей нужно хоть иногда смеяться. Кайлера беспокоило то, что он ни разу не слышал ее смеха. Искреннюю улыбку, полную удивительного тепла, отражавшуюся в глазах девушки, он видел. И обязательно найдет способ, чтобы увидеть ее еще раз.

Принц брел по снегу через площадку, которая, как ему показалось, когда-то была внутренним двором замка. Хотя по утрам рана еще давала о себе знать, сейчас он чувствовал себя намного лучше. Ему нужно чем-то занять себя, найти какую-нибудь работу, что-нибудь, чтобы разогнать кровь по жилам и вернуть мыслям прежнюю ясность. Должна же найтись какая-нибудь работа, которую он смог бы сделать вместо Дейрдре! Этим он хоть немного отплатит ей за заботу и займет свои руки и голову, пока не затянется рана.

Принц вспомнил оленя, увиденного им в лесу. Решено, он поедет на охоту и привезет ей свежего мяса. Тем более что ветер, непрерывно завывавший несколько дней подряд, наконец-то стих. И хотя наступившая после этого полная тишина действовала на нервы, теперь можно будет найти зверя по следам.

Он прошел под высокой аркой, ведущей в другую часть двора. И остановился пораженный. «Здесь, — с удивлением догадался принц, глядя на искривленные, почерневшие стебли, беспорядочно торчавшие из-под снега, — когда-то был розарий. Когда-то он был великолепен, полон красок, ароматов и негромкого ^пения пчел».

Сейчас перед его взором простиралось огромное заснеженное поле, окруженное льдом. Оно было разделено на две половины красивой дорожкой, вымощенной серебристым камнем, которую кто-то тщательно очистил от снега. Здесь были сотни кустов, мертвых и ломких, чьи побеги торчали из своей холодной могилы, как почерневшие кости.

Изящно изогнутые, украшенные драгоценными камнями скамейки тоже были очищены от снега и льда. Рубины, сапфиры и изумруды сияли среди мертвых ветвей и безжалостной белизны снега. Чуть дальше когда-то находился пруд в форме распустившейся розы. Теперь его заполнял шероховатый лед. Мертвые побеги, усеянные острыми шипами, обвивали железные опоры. Черные плети карабкались по серебристому камню стен, словно перед тем, как холод убил их, цветы пытались выбраться отсюда и спастись.

В самом центре, там, где сходились все дорожки, высилась ледяная колонна. Под ее блестящей, словно стекло, поверхностью принц увидел усыпанные длинными шипами почерневшие ветви с сотнями увядших роз, в момент своей смерти навсегда захваченных в ледяной плен.

«Розовый куст, — подумал Кайлер, — с которого были сорваны цветы лжи. Нет, — мысленно поправил он себя, — это больше похоже на дерево». Куст был выше, чем принц, а ветви его простирались дальше, чем Кайлер смог бы достать вытянутыми в стороны руками. Он провел пальцами по гладкой поверхности льда. Потом зачем-то вытащил из-за пояса кинжал и с силой провел острием по колонне. Сталь не оставила на льду даже царапины.

— Здесь сила не поможет.

Кайлер обернулся и увидел стоявшую возле арки Орну.

— А остальные? Почему мертвые ветви не убрали и не пустили на топливо? — спросил он.

— Это означало бы отказаться от надежды, — Орна все еще верила в чудо, особенно сейчас, глядя в глаза Кайлеру. Она читала в его взгляде именно то, что было им так необходимо — верность, силу и храбрость.

— Дейрдре приходит сюда.

— Зачем ей так мучить себя?

— Я думаю, что это напоминает ей о том, что было. И о том, что есть.

«Но, боюсь, не о том, что могло бы быть», — подумала Орна.

— Однажды, когда моей госпоже было около восьми лет, умерли последние собаки. Ее сердце разрывалось от горя. Тогда она взяла меч своего дедушки. В горе и гневе она пыталась пробиться сквозь этот лед к розовому кусту. Около часа она колола, резала и била колонну, но не смогла даже поцарапать ее. Под конец, упав на колени на том самом месте, где вы сейчас стоите, она разрыдалась так, словно это бессилие убивало ее. В тот день что-то в ее душе действительно умерло вместе с нашими последними собаками. С тех пор я больше никогда не видела, чтобы она плакала. Хотя лучше бы она лила слезы.

— Почему ты хочешь увидеть слезы своей госпожи?

— Потому что тогда она поняла бы, что ее сердце не умерло, а, как роза, всего лишь ждет.

— Если к нему нельзя пробиться силой, что может помочь? — Кайлер сунул кинжал в ножны.

Орна улыбнулась, зная, что он спрашивает не только о розовом кусте, но и о сердце ее королевы.