Филипп - Витторио Альфьери

Онъ далъ тебѣ и жизнь, и власть, и право,

Какъ можетъ также въ гнѣвѣ все отнять,

И что жъ? оскорблено Его величье

Безумнымъ принцемъ… Голосу небесъ

Внемли Филиппъ: отмсти Творца обиду,

Возстанови поруганную правду!

Отсрочка казни принца – преступленье,

Да совершится божій, судъ надъ нимъ!

Перезъ

Въ средѣ рабовъ – свободный голосъ встрѣтить

Не легкая задача, государь!

Не всякая свободна рѣчь… хотя бы

Она въ словахъ свободныхъ выражалась…

Порой, подъ маской смѣлыхъ выраженій,

Скрываются презрительныя мысли.

Воспользоваться вашимъ разрѣшеньемъ

Я также, какъ и всѣ, себя позволю…

Свободнаго желаете вы мнѣнья —

Вотъ что вамъ скажетъ человтжъ свободный:

Филиппъ! письмо донъ-Карлоса подложно,

Разнорѣчивы, шатки обвиненья,

Изъ нихъ одни другимъ противорѣчатъ.

Положимъ, принцъ хотѣлъ отцеубійства

Безчеловѣчный замыселъ исполнить;

Зачѣмъ бы сталъ тогда съ бунтовщиками;

Батавцами, онъ заводить сношенья?

Зачѣмъ бы сталъ – враждебнымъ Франкамъ помощь

Онъ обѣщать и, для чего бы съ ними

Дѣлить онъ вздумалъ самъ свое наслѣдье,

И самъ же разчленять свои владенья?

Но если бъ онъ, подобными путями

Свою желалъ бы участь обезпечить,

Къ чему тогда онъ сталъ бы покушаться,

Къ чему бы онъ хотѣлъ отцеубійства?..

Допустимъ даже… онъ его задумалъ.

Кѣмъ въ исполненьи былъ онъ остановленъ?

Какъ могъ бы онъ въ такомъ ужасномъ дѣлѣ

На полпути остановиться, чтобы

Идти за то на вѣрную погибель?..

Когда бъ повѣрилъ я, что онъ задумалъ

Такое дѣло, я почелъ бы принца —

Не только что преступными, но безумнымъ.

Вѣдь долженъ же былъ понимать донъ-Карлосъ,

Что бдятъ на стражѣ жизни короля

Придворные усердно (хоть порою

Ему не слишкомъ преданные люди),

Которыхъ блескъ, значеніе и сила

Съ его неразлучимы произволомъ

И держатся лишь жизнію его.

Вы сына тѣнь бѣжавшаго узнали?

Казалось вамъ, – какъ говорите вы,

Встревожены вы были… и усердно

Не подшепнулъ ли кто вамъ имя принца?..

Какъ намъ судить одни предположенья?

Какъ обвинять преступника заглазно?

Пусть принцъ придетъ сюда для оправданья,

И объяснитъ свое намъ поведенье…

Что принцъ на вашу жизнь не покушался,

За это я ручаюсь головою,

И мало этого, клянуся честью,

А только въ чести я своей свободенъ!

Что мнѣ сказать объ яркомъ недостаткѣ

Въ совѣтникахъ, порою, милосердья.

Иль объ извѣстномъ родѣ лже-печали,

Скрывающемъ подъ святостью притворной

Жестокость… что сказать? извѣстно міру,

Что есть ханжи, умѣющіе ловко

Соединять коварство съ неустаннымъ

На помощь призываньемъ имя Божья;

И алтарей служители бываютъ,

Которые искусно прикрываютъ

Заботами о благѣ церкви – крови

И мести ненасытной злую жажду…

Я знаю принца близко съ дѣтскихъ лѣтъ,

Любовью полонъ онъ къ добру и людямъ,

Нерѣдко онъ выказывалъ порывы,

Не всякому доступнаго величья…

Король, вы сами на него надежды

Блестящія когда-то возлагали,

Всѣ вѣрили хваламъ тѣмъ. Я же вѣрить

Не пересталъ… я знаю, невозможно,

Дойти до преступленій съ сердцемъ принца!..

Бывалъ порой, онъ вами обвиненъ,

Бывалъ порой и тяжко обижаемъ,

И что жъ? онъ кротко все переносилъ,

Терпѣлъ, страдалъ, молчалъ и покорялся.

Неужели же слезы – преступленье,

И могутъ раздражать онѣ до гнѣва?

Король Филиппъ, – вы Карлосу отецъ,

Отцу не равнодушны слезы сына, —

Онъ не преступенъ, вѣрьте, онъ несчастливъ!..

Но еслибъ во стократъ еще виновнѣй

Онъ былъ, чѣмъ здѣсь его считать готовы,

Когдабъ здѣсь, на Совѣтѣ, всѣ согласно

Кричали: смерть! и требовали казни —

Отецъ на смерть не осуждаетъ сына,

Не долженъ онъ, не можетъ и не смѣетъ!

Филиппъ

О! какъ я радъ, что голосъ милосердья

Я хоть въ одномъ совѣтникѣ разслушалъ,

Послѣдую ему я неуклонно!..

Остануся отцемъ я – не судьею…

Я волѣ Божьей, Промыслу благому

Предамъ себя и участь королевства.

Быть можетъ, сынъ мнѣ Господомъ ниспосланъ,

Какъ кара за грѣхи раба Филиппа,

Да сбудется святая воля Бога!

Пусть гибну я, пусть гибнетъ королевство…

Но сынъ живетъ – его я разрѣшаю,

Его я оставляю безъ суда.

Гомезъ

Хотите быть превыше вы закона?

Вы, какъ монархъ всевластны, но зачѣмъ

Вы насъ созвали? – развѣ королямъ

Свидѣтели нужны для произвола?

Прощать вы властны, но наступитъ день

Такой, быть можетъ, что отъ милосердья

Придетъ погибель…

Перезъ

Гибельно одно

Притворство – подъ личиной милосердья…

Но… какъ бы дѣло принца рѣшено

Здѣсь не было, не вижу я Совѣта

Того, въ которомъ я въ былые дни

Участвовать считалъ себѣ за счастье…

Мнѣ жизнь моя, король, не дорога,

Давно одной лишь честью дорожу я,

И умываю руки, въ неповинной

Крови ихъ обагрять не соглашаясь…

Пусть видитъ міръ – я ухожу отсюда…

А жаждущіе крови остаются;

Надѣюсь на одно я только небо,

На небѣ только – правда торжествуетъ…

Но нѣтъ, неправъ я, не на небѣ только,

И на землѣ она извѣстна, – если

Я взоры обращу свои кругомъ,

То вижу ясно: правда здѣсь извѣстна

Вполнѣ и всѣмъ, хоть всѣ объ ней молчатъ…

Молчатъ… Зачѣмъ?.. Затѣмъ, что здѣсь издавна

Считается великимъ преступленьемъ

Вслухъ говорить объ ней и даже… слушать…

Филиппъ

Съ кѣмъ говоришь ты, подданный, такъ дерзко?

Перезъ

Съ отцомъ…

Филиппъ

Но ты навѣрно позабылъ,

Что и король я вмѣстѣ?..

Леонардо

Мудрено ль

Забыть твой санъ, когда отцомъ столь нѣжнымъ,

Являешься въ своемъ ты сокрушеньи…

Но, вспомни благосклонно, ты отецъ

Всѣмъ подданнымъ твоимъ, не только сыну;

Мы всѣ, король, святое имя носимъ

Твоихъ покорныхъ, преданныхъ дѣтей…

Инфантъ одинъ – насъ много, насъ безъ счета…

За что жъ его, виновнаго, прощая,

Бѣдамъ, насъ всѣхъ, невинныхъ, подвергаешь?

Преступенъ онъ, но не преступны мы,

Зачѣмъ же ты стоишь въ недоумѣньи,

Спасти ли одного – на гибель всѣхъ,

Иль всѣхъ спасти… одною принца казнью?

Филиппъ

Какъ мечъ меня терзаетъ каждый звукъ!

Довольно: слушать больше я не въ силахъ,

Пусть соберется вновь Совѣтъ и судитъ

Онъ безъ меня о дѣлѣ; – духовенство

Собрать не позабудьте: въ нихъ заглохли

Земныя страсти! Истина скорѣе

При ихъ посредстѣ выкажется ярко;

Идите-жъ совѣщаться: я стѣсняю

Присутствіемъ своимъ свободу мнѣній,

А можетъ быть и доброта моя

Мѣшаетъ правдѣ высказаться рѣзко!

Сцена V

[10]

Филиппъ ( одинъ )

Измѣной, мятежемъ я окружонъ!..

Какъ былъ Перезъ и дерзокъ, и свободенъ,

Неужели проникъ въ мою онъ душу?

Нѣтъ, это не возможно! – но какой

Въ немъ смѣлый духъ живетъ – какія чувства,

Какой языкъ и грубый, и свободный…

Какъ могъ сь душой подобной онъ родиться

Въ странѣ, подвластной королю Филиппу?

Какъ могъ я чувствъ его не знать такъ долго?

И какъ еще онъ живъ до этѣхъ поръ!

Актъ IV

Сцена I

Донъ-Карлосъ ( одинъ )

Потемки, сумракъ… [11] какъ вы кстати въ этомъ

Безумномъ царствѣ ужаса и мрака;

Здѣсь свѣтъ дневной – нелѣпость; только сумракъ

Приноситъ отдыхъ для души печальной!

Я ночи радъ, не потому, чтобъ горе

Съ отходомъ дня во мнѣ ослабѣвало,

Но потому, что я по крайней мѣрѣ,

Всѣхъ этихъ лицъ, всѣхъ этихъ жалкихъ гадовъ,

Мнѣ душу возмущающихъ – не вижу!

Придти сюда велѣла мнѣ Эльвира,

Она одна желаетъ королевѣ

Добра и счастья, – что-то передать

Она хотѣла мнѣ отъ королевы?

Что за безмолвье, что за тишина,

Какъ крѣпокъ сонъ предателей, тирановъ;

И преступленье видно спать умѣетъ

Невиннымъ сномъ младенца… я одинъ

Способность сна покойнаго утратилъ,

За то, что не преступенъ, а несчастливъ…

Но для чего ропщу я?.. мнѣ-ль отрады

Безсонница душевной не приноситъ?..

Припоминать прекрасный черты,

Ласкать въ мечтахъ знакомый сердцу образъ

Въ сіяньи красоты невыразимой —

О, сколько въ этомъ обаянья!.. Я ль

Еще несчастливъ здѣсь, – на этомъ мѣстѣ,

Гдѣ такъ недавно видѣлся я съ нею?

Гдѣ слухъ мой нѣжилъ звукъ ея рѣчей,

И каждое гдѣ слово Изабеллы

И жизнію, и смертію мнѣ было!

Да, съ этѣхъ поръ, какъ видѣлся я съ ней,

Я сталъ, какъ будто, менѣе несчастливъ,

Хотя, быть можетъ, болѣе виновенъ…