Судьба обетованная - Эйна Ли

Ханаан был выстроен из камня, и сами стены не горели, но тяжелые шелковые занавеси на всех окнах полыхали огнем.

Эндрю беспрепятственно прошел в дверь и потрясенно оглядел главный зал, стягивая с плеч плед и ружье. В доме царил полный разгром. Изящный клавесин шестнадцатого века был разбит, прекрасные картины – порублены и сорваны со стен, пол усеян осколками тонкого хрусталя и фарфора. В библиотеке книги были сброшены с полок и подожжены.

Потрясенный увиденным, Эндрю поднялся по лестнице на второй этаж. Здесь не пощадили ни одной комнаты. Все матрасы и подушки были вспороты, повсюду валялись перья.

Заглянув в комнату сестры и увидев открытые дорожные сундуки, Эндрю словно очнулся от оцепенения. Охваченный страхом, он стал оглядывать разбросанное по полу содержимое сундуков. Это были вещи Элизабет.

Вне себя от ужаса, Эндрю метнулся к лестнице и выбежал из дома. Быстро оглядевшись, он наконец заметил то, что искал. Во дворе под простынями лежали трупы, собранные солдатами. Едва переступая непослушными ногами, Эндрю двинулся к груде тел, ожидая самого страшного.

При виде оскальпированных и изуродованных мертвецов лицо его сделалось мрачным. Превозмогая себя, он вглядывался в жертвы, пытаясь их узнать. К его облегчению, среди них не оказалось ни Элизабет, ни Джонатана. Эндрю вспомнил, сколько убитых видел на полях, и понял: ему придется осмотреть каждого, чтобы найти сестру и маленького Джонни.

Он накрыл трупы и уже хотел отойти, но тут к нему подошел английский офицер.

– Капитан Брэндон Сазерленд, сэр. Позвольте узнать, с кем имею честь? – вежливо спросил он.

Эндрю взглянул на него с раздражением. Светские формальности были сейчас неуместны. Он должен найти Элизабет и Джонатана!

– Сэр, могу я узнать, кто вы такой? – повторил офицер, не сводя с Эндрю сочувственного взгляда умных карих глаз.

– Меня зовут Эндрю Киркленд. Ханаан – имение моего отца, Мэтью Эллиота. – Эндрю заметил замешательство, на миг мелькнувшее в глазах офицера.

– Мы нашли одну женщину, она еще жива, – сообщил Брэндон Сазерленд.

Взгляд Эндрю осветился надеждой.

– Жива? Это Элизабет?

– Нет, женщина сказала, что ее зовут Ханна Мазер. Она серьезно ранена, и, боюсь, ей осталось жить совсем немного. Если вы хотите с ней поговорить, поторопитесь.

Эндрю кивнул, и офицер проводил его в угол двора, где перед умирающей Ханной Мазер стоял на коленях врач. Он приветствовал Эндрю печальным кивком и отошел, покачивая головой.

Опустившись на колени, Эндрю взял морщинистую руку женщины. Ханна Мазер служила в Ханаане экономкой еще до рождения его отца. Кроме того, она помогла появиться на свет Эндрю и его сестре.

Старая женщина открыла глаза, и Эндрю ласково улыбнулся.

– Эндрю, – хрипло прошептала Ханна. Он опустил голову, пытаясь разобрать тихое бормотание. – Они забрали Элизабет.

У Эндрю перехватило дыхание. Он нагнулся еще ниже, чтобы получше слышать.

– Элизабет жива?

Ханна Мазер кивнула:

– И мальчик тоже.

Сердце Эндрю взволнованно забилось, мощными толчками разгоняя по телу кровь. Элизабет и Джонатан еще живы!

– Они забрали и девчушку Рейчел, – еле слышно прошептала Ханна. Силы ее быстро убывали, но она стремилась рассказать как можно больше. – Мы не ожидали нападения. Ворота были открыты настежь.

– Это были могавки?[2] – мрачно спросил Эндрю.

Ханна покачала головой. Теперь она едва могла говорить.

– Нет, но с ними были два француза. – Она отчаянно вцепилась в его руку и взмолилась: – Спаси мою малышку, Эндрю! Я помогла ей появиться на свет.

– Я спасу ее, Ханна, – решительно пообещал Эндрю. – Клянусь тебе.

– Пусть меня похоронят рядом с Уиллом, – попросила старая женщина. – Он ждал меня целых пять лет.

– Конечно, Ханна. – Эндрю поднес к губам морщинистую ладонь старухи и поцеловал ее.

Ханна Мазер закрыла глаза, и через несколько минут ее слабое дыхание остановилось навсегда.

Эндрю отпустил вялую руку женщины и обернулся к молодому офицеру, молча стоявшему рядом.

– Муж Ханны, Уилл Мазер, похоронен на семейном кладбище. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы ее положили рядом с ним.

Брэндон Сазерленд печально кивнул.

– А как насчет остальных? – спросил он.

– Я не могу назвать вам все имена, потому что не знаю их. В основном это временные работники. Вероятно, вам поможет врач или кто-нибудь еще из Маршфилда. Я знаю только тех, кто лежит вон там. – Он скользнул взглядом по накрытым трупам во дворе. – Это домашняя прислуга. Женщину звали Дора, Дора Льюис. Мужчина в синей рубашке – ее муж Джордж. Он был главным конюшим. Пожилой мужчина в белой рубашке – Малком Маклеод, мельник.

Взгляд Эндрю был непроницаем.

– Кузнеца звали Син Рафферти, – продолжал он. – Его жена Мэри тоже должна быть где-то здесь. Наверное, в доме. Она помогала по хозяйству Доре и Ханне. Вот все, кого я знаю в лицо.

Эндрю Киркленд отвернулся и, не сказав больше ни слова, зашагал к дому. Там он сразу же поднялся к себе в комнату и закрыл за собой дверь.

Мужчина, который вскоре вышел из этой комнаты, был мало похож на того, что входил в нее. Штаны из оленьей кожи сменила набедренная повязка. На длинных мускулистых ногах были замшевые мокасины со шнуровкой до колен.

Эндрю Киркленд сбрил усы и темные курчавые волосы на крепкой груди и на гладкой коже нарисовал красный контур черепахи. Рубашка и прежде не могла скрыть его широкие плечи и мощные бицепсы, но теперь они были обнажены.

Красная налобная повязка стягивала густые черные волосы, спадавшие до плеч. Несколько прядей было заплетено, из косы торчало орлиное перо.

Выражение темно-синих глаз Эндрю было все таким же непроницаемым, а длинные черные ресницы делали взгляд еще более загадочным. По широкому смуглому лицу шли полосы красной краски: одна – по длинному прямому носу, две другие – по высоким скулам.

Он сжал в кулаке гибкий лук, и на левой руке напряглись крепкие мускулы. На плече, на веревке из оленьей жилы, висел колчан со стрелами. Все стрелы были со стальными наконечниками. Из мокасина торчал длинный нож.

Единственное оружие, говорившее о европейском происхождении Эндрю, висело у него на поясе. Это был старинный палаш его предков, шотландских горцев. В ранней юности он провел несколько лет в Шотландии, обучаясь в университете Святого Эндрю. Его дед, Роберт Киркленд, владел этим палашом в совершенстве и передал Эндрю свое мастерство.

Теперь Эндрю шагал вниз по лестнице легкой, но решительной походкой. Солдаты расступались, пропуская его. Никто не делал попыток остановить новоявленного дикаря.