Птица -радуга - Анна Платунова

Джаспер вдруг посмотрел на меня так, как будто хотел о чем-то спросить, но не мог подобрать слов. Я тоже залилась румянцем. Тут же возникла мысль, что, очевидно, мой камуфляж никуда не годится.

«А может, сознаться во всем?» – мелькнула шальная мысль, но я тут же загнала ее в самый потаенный уголок своего сознания. Признаться – это значит подвести командора, который отнесся ко мне более чем по-хорошему.

– Так идем в «Сиреневый шар»? – спросил Джаспер, пытаясь сгладить неловкое молчание.

– Идем, – покорно кивнула я.

В «Сиреневом шаре» сегодня было не протолкнуться, все столики заняты, у барной стойки толпился народ. Бармен, я его узнала, один из наших, с третьего яруса, едва успевал подавать напитки.

– Удивительно, что бармена не заменили на робота! – крикнула я Джасперу в ухо, иначе бы он меня не услышал, такой шум стоял вокруг.

– Я думаю, космопсихологи посчитали, что для благоприятной психологической атмосферы на корабле лучше использовать живого человека, а не машину. Робот – это как-то бездушно, что ли… – прокричал он мне в ответ.

Я кивнула. В таком шуме разговаривать было просто невозможно, поэтому я решила оглядеться, и сразу поняла, почему бар носил такое название: круглая комната была подсвечена сиреневым сиянием, по полу стлалась полупрозрачная сиреневая дымка. Интересно, что космопсихологи говорили на этот счет. В противоположной стороне от барной стойки прямо в воздухе парили, соблазнительно изгибаясь, три девицы, которых ни за что невозможно было отличить от настоящих. Джаспер тоже смотрел на них, потягивая из трубочки кроваво-красный коктейль. Заметив мой взгляд, он закатил глаза, изображая восторг. Я хмуро отвернулась к стойке, пожалев уже, что дала себя уговорить и затащить в это место.

Бармен кивнул мне и вопросительно поднял бровь, мол, что будешь заказывать? Я пожала плечами, немного подумала и подбородком указала на своего приятеля, мол, налей мне то же, что ему. Через пару секунд у меня был в руках сомнительного цвета коктейль и, дабы придать вечеру хоть какое-то подобие веселья, я осушила его несколькими глотками.

Признаться, до этого я почти не пила. То ли поэтому, то ли из-за того, что в коктейль была подмешана какая-то дрянь, но голова у меня закружилась, ноги ослабели, я бережно опустила стакан на барную стойку, так как он норовил выскользнуть у меня из рук, медленно-медленно повернулась и вцепилась Джасперу в рукав. Перед глазами все плыло, и физиономия моего приятеля показалась мне неестественно вытянутой.

– Что с тобой? – спросил он.

– Что-то мне захотелось присесть… А еще лучше прилечь… – прошептала я, чувствуя, что зеленею.

– Ну хорошо, хорошо. Пошли.

Джаспер поставил свой стакан на стойку, развернул меня на 180 градусов и повел к выходу. Тут на меня напала еще и икота.

– Что-то мне… Ик! Нехорошо…

– Я не пойму, Финик, когда ты успел. Несколько минут назад ты был трезвый, как стеклышко. Что ты пил?

– То же, что и ты!

– Сок флуксии! С ума сошел! Такое может выдержать только мой метаболизм… Я же с Дориана. А для человека это все равно что выпить пол-литра спирта. Я немедленно веду тебя к врачу.

– Не-ет, – плаксиво протянула я и попробовала вырваться, но тонкие руки дорианина удерживали меня за плечи с удивительной силой.

– Птенчик, утихомирься! Тебе будет плохо.

Я сощурилась и погрозила ему пальцем.

– Я не пт… пт… птенчик! – проговорила я, запинаясь. – И к врачу я не пойду!

Где-то в глубине моего мутного сознания плескалась мысль, что врач меня тут же разоблачит. Конечно, командор Шеман все уже знает, но все же выйдет нехорошо… Поэтому я решила бороться до последнего. И даже, собрав последние силы, бодро зашагала вперед, чем немало удивила Джаспера, который уже смирился с тем, что большую часть дороги ему придется тащить меня на себе.

«Сиреневый шар» располагался на палубе А, рядом с расположением офицеров и самого командора, поэтому я собралась и постаралась придать своему шагу большую уверенность. А фигуру, насколько это было возможно, привела в горизонтальное положение. Джаспер шел рядом, контролируя каждый мой шаг и готовый подхватить меня, если что. Я надеялась, что до этого не дойдет.

И мы уже почти добрались до лифта, но тут, как это всегда бывает в страшных историях и плохих анекдотах, из-за поворота прямо на меня шагнул командор Юлиус Шеман. Я застыла, не дыша, и он, кивнув, уже прошел было мимо, но тут меня повело, я икнула, попыталась ухватиться за Джаспера, и упала бы, если бы меня с двух сторон не подхватили руки. Слева рука Джаспера держала меня за локоть, справа рука командора держала меня за шиворот, рискуя оторвать воротник.

– Ой! – сказала я.

Глаза командора смотрели на меня мрачно.

– Ма… Гм. Феникс Платино, почему вы разгуливаете в таком виде?!

В ответ я могла только открывать и закрывать рот. Джаспер, посмотрев на мое плачевное состояние, решил объясниться вместо меня.

– Финик… Извините. Феникс не рассчитал силы. Он не знал о том, что сок флуксии…

– Так! – прервал его командор, еще более помрачнев. – Сок флуксии!

– Если позволите, ему нужно к врачу! – Джаспер посмотрел на меня извиняющимся взглядом, но, должно быть, он твердо решил спасти мне жизнь. А мне в тот момент очень хотелось умереть.

– Так! – глухо повторил мой начальник, сверля меня взглядом, потом посмотрел на моего приятеля. – Возвращайся к себе в каюту. Я сам этим займусь.

Джаспер посмотрел на меня виновато и медленно побрел в сторону лифта. Когда створки лифта закрылись за ним, Шеман, так и не убрав руку с моего воротника, немного меня встряхнул.

– Уши бы тебе надрать! – сказал он негромко, но зловеще. – Я знал, что эта непростительная глупость мне еще аукнется. Что мне теперь прикажешь с тобой делать?!

– Только не к врачу! – прошептала я, собирая всю волю в кулак, чтобы устоять на ногах.

– Это я и сам знаю…

Немногие офицеры, проходившие мимо, с изумлением наблюдали эту сцену: командор держит за шиворот нашкодившего юнгу. Видимо, светит мальчишке гауптвахта на несколько дней, будет сидеть до самого Палладиса.

Командор, поняв, что за нами наблюдают, замолчал и молча повел меня куда-то по коридору. Только уже у самых дверей я поняла, что стою рядом с личной каютой Шемана, и застыла в замешательстве.

– Сейчас же ложись в кровать, а я спущусь к врачу, посоветуюсь, что можно дать в случае такого отравления, – скомандовал он, открывая дверь.

Каюту я разглядеть толком не смогла, потому что все кружилось у меня перед глазами. И вот через секунду я уже лежу на мягкой подушке, а мой начальник, ругаясь на чем свет стоит, стягивает с меня ботинки.

– Не знал бы, что ты глупая девчонка, надавал бы по шее! – сказал он мне перед уходом.

Я пристыженно вздохнула и тут же провалилась во тьму нездорового сна. Даже во сне мир вокруг меня не прекратил вращаться, и мне казалось, что я проваливаюсь в бездонную пропасть.

К счастью, кошмар длился недолго: сильная рука довольно бесцеремонно трясла меня за плечо.

– Мария! Проснись немедленно!

Я разлепила глаза. Надо мной возвышался Юлиус Шеман со стаканом воды в одной руке и горстью таблеток в другой.

– Все это надо выпить! – сказал он уже помягче. Поставил стакан на столик и освободившейся рукой приподнял мне голову.

– Давай… Не торопись… По одной.

Я послушно проглотила все эти отвратительные на вкус пилюли, сделала несколько глотков воды и поняла, что сил больше не осталось. «Спать, спать, спать…» – стучала в голове единственная мысль. Мой спаситель тоже это понял, бережно опустил мою голову обратно на подушку, и я немедленно уснула. На этот раз сон не был таким неприятным. Наоборот, я как будто качалась на волнах, и плыла, плыла, плыла куда-то.

Проснулась я ночью с совершенно ясной головой, и события прошедшего вечера так живо воскресли в моей памяти, что я едва не застонала он нестерпимого стыда. Я села и закрыла лицо ладонями. В ответ на мое движение кто-то тяжело поднялся с кресла, я услышала шаги, и тяжелая рука легла мне на плечо.

– Как ты себя чувствуешь, Мария? – спросил командор.

– Нормально… – прошептала я.

– Тогда тебе придется идти домой… Гм. В свою каюту. Я тебя не смогу проводить.

– Конечно, конечно!

Я вскочила на ноги и попыталась в темноте нашарить ногой ботинки. Шеман хмыкнул и включил свет, оглядел меня с ног до головы и невольно улыбнулся. Я попыталась представить, как выгляжу сейчас, и нарисованная воображением картинка не привела меня в восторг: волосы всклокочены, глаза красные, лицо опухшее, да и форма (моя парадная форма!) сейчас не в лучшем виде.

– Лучше я все же тебя провожу, – сделал вывод Шеман. – Боюсь, как бы ты опять во что-нибудь не влипла.