Не сердитесь, Иможен! Возвращение Иможен - Шарль Эксбрайа

На Олд Черч–стрит Иможен остановила первое попавшееся такси и приказала шоферу ехать на Пэддингтонский вокзал, причем крикнула так громко, что бедняга подскочил и стал уверять, что он вовсе не глухой. Мисс Мак–Картри пожала плечами. Не могла же она объяснить, что это лишь ловкий маневр с целью обмануть противника, если таковой прячется где–то поблизости! По дороге Иможен несколько раз оборачивалась, пытаясь угадать, не следят ли за ней, но в таком море машин пойди разбери, едет ли какая–нибудь именно за ее такси! На Пэддингтонском вокзале мисс Мак–Картри смешалась с толпой пассажиров, сновавших по огромному холлу, и через боковой выход выскользнула на Хэмпстед–роуд. Там она снова села в такси и отправилась на вокзал Виктории. Времени добраться до Черринг Кросс уже не хватало, и шотландка решила доехать до Юстона и там сесть на поезд в Эдинбург. Поручив носильщику взять билет, Иможен вместе с группой туристов незаметно вышла на платформу. Она выбрала вагон почти в середине поезда и купе — в середине вагона, а потом позаботилась сесть поближе к кнопке сигнала тревоги. Теперь она полагала, что ничего не оставила на волю случая, и стала спокойно наблюдать в окно за путешественниками, спешившими к поезду.

При мысли о том, что ни вон тот господин, ни та дама, да и вообще никто даже не подозревает, что она агент Икс Разведывательного управления и, возможно, везет в чемоданчике судьбу всего мира, Иможен охватывала необычайная гордость. И мисс Мак–Картри с состраданием думала о пребывающих в полном неведении соотечественниках, и с невыразимым восторгом — о себе самой, причем оба чувства вытекали одно из другого. Шотландка совсем было ушла в приятные грезы, как вдруг ее проняла дрожь. Она заметила странную фигуру, прячущуюся в толпе родственников и друзей, провожавших поезд! Иможен почти не сомневалась, что узнала человека, который так упорно старался не привлекать внимание. Слишком много усилий — вот и добился противоположного результата! Впрочем, тот тип мгновенно исчез, и шотландка с тревогой подумала, уж не сел ли он в поезд. В глубине, в самой–самой глубине сердца Иможен, хотя сама она ни за что на свете в этом бы не призналась, мелькнула легкая тень, происхождение которой мисс Мак–Картри и сама не смогла определить, поскольку до сих пор еще не успела как следует познакомиться со страхом. Ей хотелось, чтобы купе осталось пустым, — тогда ночью можно было бы лечь и устроиться поудобнее, но мысль об одиночестве слегка пугала. Что ж, ради служения Короне можно провести и бессонную ночь! Завтра днем, добравшись до родного дома в Каллендере, она успеет отоспаться.

Поезд уже почти тронулся, когда на перроне вдруг появилось довольно забавное трио. Трое мужчин, обвешанных самыми разнообразными приспособлениями для рыбной ловли. Они едва успели вскочить в первый попавшийся вагон (а это оказался как раз вагон мисс Мак–Картри), когда состав тронулся. Точнее, это произошло в ту самую минуту, когда младший член симпатичного трио оторвал ногу от платформы. Иможен слышала, как они идут по коридору, весело смеясь и радуясь, что не упустили поезд. Увидев сидящую в одиночестве шотландку, самый старший член компании спросил разрешения устроиться рядом, если, конечно, они ей не помешают. Забросив багаж в сетки, они снова поинтересовались у Иможен, не раздражает ли ее табачный дым, и, получив разрешение, закурили. По веселому, оживленному разговору мисс Мак–Картри догадалась, что это горожане, решившие провести отпуск на лоне природы. Еще она вроде бы уловила легкий шотландский акцент, но, зная за собой склонность принимать за шотландца всякого мало–мальски симпатичного человека, решила не делать скоропалительных выводов. Так прошло минут сорок, и они уже миновали Тринг, когда старший из мужчин предложил друзьям выпить по глотку доброго шотландского виски. Младший, молодой человек очень приятной наружности, как показалось Иможен, поглядывавший на нее с некоторой симпатией, заявил, что с удовольствием промочит горло, потому что эти проклятые английские поезда всегда ужасно действуют ему на нервы. Третий, довольно тучный господин среднего возраста, одернул молодого человека:

— Вам следовало бы придержать язык, Аллан! Если мисс — англичанка, ваши слова могли ее обидеть…

Тот, кого назвали Алланом, тут же повернулся к нашей путешественнице, прося прощения, если его слова задели ее национальную гордость. В ответ мисс Мак–Картри с удовольствием сообщила, что она не только шотландка, но и принадлежит к древнему клану Мак–Грегоров. Старший из мужчин сразу вскочил на ноги.

— Встаньте, господа! — обратился он к спутникам. — Мы не можем сидеть в присутствии одной из Мак–Грегоров, иначе как с ее позволения!

Глядя, как перед ней почтительно вытянулись трое мужчин, Иможен переживала едва ли не лучшие минуты в своей жизни. Вот эти господа по–настоящему умеют себя вести! Будь здесь Анорин Арчтафт и Джон Масберри, они получили бы хороший урок! Мисс Мак–Картри с самым любезным видом предложила шотландцам сесть, но они непременно пожелали сначала представиться. Самый старший, Эндрю Линдсей, родился в Абердине, в Горной Шотландии, и вот уже сорок лет жил изгнанником в Лондоне, работая экспертом–топографом.

— А это, — указал он на толстяка, — Гован Росс, уроженец Пиблса, в Нижней Шотландии. Но теперь он тоже обитает в Лондоне и является уполномоченным фирмы «Айрэм и Джордж» в Сити. И, наконец, Аллан Каннингэм, наш проказник. Он, как и Росс, из Нижней Шотландии, только из Дамфриса, и занимается позорным ремеслом театрального агента в Сохо.

Иможен назвалась в свою очередь, но, решив оставаться начеку, сообщила, будто работает секретарем в экспортно–импорной фирме «Смит и Фрэйзер» в Блэкфрайарсе.

В Норсхэмптоне мисс Мак–Картри уже пила виски вместе со своими спутниками, а те радовались встрече с соотечественницей. Узнав, что Иможен родом из Каллендера, все трое завопили от восторга. Оказалось, именно туда они и направляются ловить рыбу в озерах Веннахар и Кэтрин. Что касается Аллана Каннингэма, то он хотел еще побродить по Троссаксу в надежде встретить призрак Боб Роя, знаменитого разбойника. Не удержавшись от искушения, мисс Мак–Картри поведала, что состоит в родстве с Мак–Грегорами именно через Боб Роя, чем вызвала новый всплеск энтузиазма, а во взгляде Аллана она теперь явственно читала восхищение.

В Регби Иможен узнала, что все ее спутники — холостяки. Не то что б они были женоненавистниками, но до сих пор ни один из них не встретил подругу, о которой мечтал всю жизнь. Мисс Мак–Картри тоже сообщила, что живет в полном одиночестве, признав, что порой это довольно тяжко.

В Личфилде, жители которого, если верить доктору Джонсону, — самые вежливые люди во всей Англии, Иможен и ее новые друзья, взявшись за руки, пели старинную Троссакскую песню.

В Крю, во время довольно долгой остановки, спутники попросили Иможен сделать им честь и разделить с ними трапезу. Мисс Мак–Картри любезно согласилась — во–первых, жеманничать было бы, с ее точки зрения, весьма дурным тоном, а во–вторых, она проголодалась. Гован достал ветчину, Эндрю — пирог с яблоками, Аллан — пирожки с салом, купленные им накануне в Истбурне. Все эти припасы быстро исчезли под дружный смех и веселые шутки. Тем временем наступила ночь, и следовало подумать об отдыхе. Иможен пошла в туалет освежить лицо, но в коридоре испытала легкое потрясение — в дальнем конце опять маячила смутно знакомая фигура. Мисс Мак–Картри показалось, что при виде ее мужчина повернулся спиной и бросился прочь. Может, опасался, что его узнают? Иможен все еще не могла вспомнить, где она видела этого типа, но, в любом случае, хорошо, что рядом есть трое надежных шотландцев. Под их защитой она ничем не рискует и может спокойно отдохнуть.

Спутники постарались предоставить Иможен как можно больше места, и она устроилась очень удобно. Потом все пожелали друг другу спокойной ночи, и Линдсей погасил свет. События последних двадцати четырех часов сломили мисс Мак–Картри, и она мгновенно погрузилась в глубокий сон. Однако еще задолго до утра Иможен пришлось выйти из блаженного забытья, в коем она пребывала с самого Крю. Кто–то тихонько трогал ее плечо, вежливо и очень почтительно приговаривая:

— Мисс Мак–Картри, проснитесь… Проснитесь, мисс.

Иможен приоткрыла один глаз и увидела улыбающееся лицо Эндрю Линдсея. Двое его спутников вытаскивали из сеток багаж. Мисс Мак–Картри мигом вскочила.

— В чем дело?

— Мы подъезжаем к Эдинбургу, мисс, а там, как вы знаете, нам придется три часа ждать поезда на Каллендер. Надеюсь, в буфете найдутся места.

Это сказал Аллан, и вроде бы в его словах ничего особенного не было, но Иможен вдруг показалось, что они прозвучали необычайно тепло. Одна мисс Мак–Картри, вероятно, не рискнула бы зайти в станционный буфет, но с такими тремя спутниками она ничего не боялась. Шотландка села рядом с Алланом, и на суровом лице Эндрю Линдсея как будто мелькнула тень разочарования. Или ей просто померещилось? Все существо Иможен радостно затрепетало — впервые в жизни ее ревновал мужчина! Однако она отметила про себя, что Эндрю, единственный из троих друзей, несмотря на ранний час, выглядел вполне проснувшимся. Толстяк Гован то и дело клевал носом, а молодой Аллан все время зевал, каждый раз прося у спутницы прощения за такую слабость. Иможен охотно прощала.