Увечный бог - Стивен Эриксон

  "Возрождение. Рай возрожденный. От этой пустой равнины - весь мир. От этого обещания - грядущее.

  Скоро".

  Она пошла, оставив за спиной холм с телом Икария, прикованного к земле костяными цепями. Вернувшись назад, она будет пылать торжеством. Или содрогаться от отчаянной нужды. В первом случае она схватит руками голову и одним резким, ловким поворотом сломает шею этой мерзости.

  Какое решение она ни примет, предки запоют от радости.

  Трон крепости догорал, сброшенный во внутренний дворик, на груду хлама. Серо-черный дым колонной вставал над бойницами, а выше ветер рвал его на полотнища, знаменами проплывавшие над разоренной долиной.

  Полуголые детишки бегали по двору, высокие голоса заглушали лязг и стук подле главных ворот - там каменщики начали исправлять вчерашние повреждения. Происходила смена караулов: Верховный Кулак слышал за спиной слова команд, резкие, словно удары развевающихся на ветру флагов. Он заморгал, избавляясь от грязи в глазах, и осторожно оперся на изъеденный временем уступ; прищурился, обозревая отлично организованный лагерь врага, что заполнял всё дно долины.

  На крыше квадратной башни, справа от него, ребенок лет десяти сражался с повидавшим виды сигнальным змеем, пытаясь поднять его над головой. Наконец, загудев шелковыми крыльями, выцветший дракон взмыл в воздух, крутясь и дергаясь. Ганоэс Паран прищурился еще сильнее. Длинный хвост дракона блистал серебром под солнцем полудня. Тот самый хвост, вспомнил он, что вился над крепостью в день захвата.

  О чем же сигналили тогда защитники?

  "Беда. Помогите".

  Он следил, как змей взбирается всё выше. Пока его не проглотил кружащийся дым.

  Услышав знакомое ругательство, Паран повернулся: Верховный Маг прокладывал путь по лестнице сквозь клубок ребятишек, и лицо его исказилось так, словно это была толпа прокаженных. Зажатая в зубах рыбья кость взволнованно поднималась и опускалась. Он шагал к Верховному Кулаку.

  - Клянусь, их больше чем вчера, но как это возможно? Не выпрыгивают же они из чьего-то лона уже наполовину выросшими?

  - Всё еще вылезают из пещер, - сказал Ганоэс Паран, вновь глядя на вражеские полчища.

  Ното Свар крякнул. - Того не лучше. Кто сочтет пещеры лучшим местом для жизни? Вонь, капель, черви кишат. Будут болезни, помяните мои слова, Верховный Кулак. Как будто Войску уже не досталось.

  - Велите Кулаку Бюд собрать команду для очистки. Какие взводы залезли в хранилище рома?

  - Седьмой, Десятый и Третий. Второй роты.

  - Саперы капитана Чистой Криницы.

  Ното Свар извлек кость изо рта и принялся изучать розовый кончик. Потом отвернулся и сплюнул за стену что-то красное. - Да, сэр. Ее.

  Паран улыбнулся. - Отлично.

  - Да, послужит им уроком. А если разбудят новых паразитов...

  - Это дети, маг. Не крысы. Сироты...

  - Неужели? Эта "белая кость" меня в дрожь вводит, вот я о чем, сэр. - Он вставил рыбий хребет в зубы и снова задвигал ею вверх-вниз. - Скажите еще раз, что это лучше Арена.

  - Ното Свар, как Верховный Кулак я отчитываюсь лишь перед Императрицей.

  Маг фыркнул: - Только вот она мертва.

  - Что означает: я не отчитываюсь ни перед кем. Даже перед вами.

  - Вот и главная проблема, словно гвоздем к дереву прибита. Гвоздем к дереву, сэр. - Как будто удовлетворившись этим заявлением, он резко кивнул и куснул рыбью кость. - Там внизу зашевелились. Очередная атака?

  Паран пожал плечами: - Они очень... огорчены.

  - Знаете, если они решатся назвать вас хвастуном...

  - Кто сказал, что я хвастун, Свар?

  Мужчина куснул кость и поморщился. - Я о том, сэр, что никто не отрицает ваши таланты и так далее, но те два командира... ну, им может надоесть бросать против нас водразов и судимов. Если они явятся самолично, персонально, сэр... вот я о чем...

  - Кажется, я недавно отдал приказ.

  Ното скривился: - Кулак Бюд, да. Пещеры. - Он развернулся, готовясь уйти, но помедлил, оглянувшись: - Видите ли, они вас замечают. Стоите тут день за днем. Дразните.

  - Интересно... - протянул Паран и снова уставился на вражеский лагерь.

  - Сэр?

  - Осада Крепи. Отродье Луны почти опустилось на город. Висело месяцы, годы. Его владыка никогда не показывался, пока Тайскренн не решил, что готов сразиться. Но дело в том, что... если бы он показался? Если бы каждый треклятый день выходил на уступ? Чтобы Однорукий и все остальные замирали, смотрели вверх. Развеваются серебристые волосы, Драгнипур торчит из-за спины - меч, от которого у богов начинается понос...

  Ното Свар чуть поворочал костью. - И что было бы, сэр?

  - Страху, Верховный Маг, нужно время. Настоящему страху, того сорта, что обгладывает храбрость, заставляет слабеть ноги. - Он покачал головой, глянул на Ното Свара. - Но ведь это не было в его стиле, так? Знаете, я скучаю. - Он хмыкнул. - Вообразите себе.

  - По кому? По Тайскренну?

  - Ното, вы понимаете, что я говорю? Хоть иногда?

  - Пытаюсь не понимать, сэр. Без обид. Насчет страха, о котором вы говорите.

  - Не затопчите ребенка на пути вниз.

  - Пусть сами уворачиваются, Верховный Кулак. Нужно же как-то уменьшать их число.

  - Ното.

  - Мы армия, не приют, вот я о чем. Армия под осадой. Окруженная превосходящей силой, смущенная, скучающая, едва страх схлынет. - Он снова вытащил рыбий позвонок и свистнул сквозь зубы. - Пещеры, полные детей - что они с ними делали? Где родители?

  - Ното.

  - Надо их просто передать, вот я о чем, сэр.

  - Если вы не заметили, сегодня они в первый раз ведут себя как нормальные дети. О чем это говорит?

  - Мне - ни о чем, сэр.

  - Кулак Руфа Бюд. Немедленно.

  - Да, сэр. Спешу.

  Ганоэс Паран вернул все внимание лагерю осаждающих. Ровные ряды палаток, словно костяные плитки паркета; крошечные, словно мухи, фигурки вокруг требушетов и Больших Фур. Кажется, мерзкий запах битвы никогда не покидает долину. "Похоже, готовятся снова нас испытать. Нужна новая вылазка? Матток так и буравит меня жадным взглядом. Хочет их достать". Он потер лицо. Борода снова заставила его вздрогнуть. Паран поморщился. "Никто не любит перемен, да? Именно об этом я говорю".

  Шелковый дракон вплыл в поле зрения, влача за собой клубы дыма. Он увидел, что мальчишка на башне с трудом удерживается на ногах. Мелковатый, из тех, что с юга. Судимов. "Когда станет слишком жарко, паренек, постарайся убежать".

  В далеком лагере закипало движение. Блеск пик, скованные рабы тянут Большие Фуры, показались высшие водразы, рассылают гонцов. Пыль медленно поднимается над сдвинувшимися с мест требушетами.