Ловчий смерти - Валентин Леженда

Он появился со стороны главной башни замка.

Берущий.

Сын Карны узнал незнакомца с постоялого двора. Слишком уж любопытным был незнакомец. Неужели удастся драться на равных? Воистину эта ночь была щедра на безвозмездные дары. В руке соперника мерцал длинный тонкий клинок. Ловчий сразу определил его – Сумрачный Поток. Серьезное оружие, но не во всяких руках. Кто же убил прежнего владельца, неужели это ничтожество? Незнакомец атаковал стремительно, раньше, чем ожидал Вергун. Но за мгновение до этого Сын Карны умело ушел от метящего в глаза клинка. Грязный прием, опрометчивый.

Черный крест, «Сломанная стрела», «Шелест», серия простых, но эффективных ударов… Небольшой тонкий шрам неожиданно украсил скулу противника. Ударь Сын Карны чуть ниже… но к чему спешить?

Красный…

Белый…

Фиолетовый…

Черный…

Красный…

Противник почти достал Ловчего. В глазах незнакомца промелькнуло короткое торжество. Ошибка, глупая ошибка… «Сумрачный поток» вылетел из окровавленной руки и, описав в воздухе круг, вонзился в землю в трех шагах от сражающихся. Сверкнули выпорхнувшие из тьмы маленькие блестящие язычки метательных ножей, рассекая холодный воздух. Звякнула сталкивающаяся сталь, уже бесполезные клинки отлетели в сторону, встретившись с ножнами Сына Карны. Что-то неуловимо изменилось в окружающем пространстве. Произошел странный надлом, словно до этого самого момента все происходило лишь в чьем-то воображении: и летящие в лицо арбалетные болты, и падающие под ноги тела, и кровь на сапогах… Все стало неестественным, чужим, ненастоящим. Декорация к кошмару. Но чей это был кошмар? Ловчий не знал.

Ворота замка распахнулись… всадники… много всадников… Вергун отвлекся. Невероятно, но он ослабил натянувшуюся струну. Позволил ей сфальшивить, диссонансом врезаясь в едва слышную мелодию смерти.

Тонкий серебряный язык брошенного ножа по рукоять вошел в грудь.

В его грудь, в незащищенную грудь Сына Карны…

Ловчий не почувствовал боли, он давно ее не чувствовал. Вообще ничего, а как хотелось ощутить рвущий нервы рывок, кромсающий виски. Струны, режущие запястья… Недоступное, утраченное, и такое манящее… Глупая мальчишеская ностальгия. Короткое движение вперед… замах… Берущий, успевший метнуть последний нож, распался пополам… прах к праху… Всадники… близко… Взмыленные лошади топтали мертвецов.

«Наемники», – спокойно подумал Вергун, с безразличием разглядывая чернобородого владыку северных земель, пытающегося осадить вставшего на дыбы коня.

Слишком много.

Слишком…

Много…

Железная сеть упала сверху спикировавшим коршуном. Ловчий становился добычей, мог бы стать… Выдернув нож, Сын Карны присел на одно колено и легко повернул массивный перстень на безымянном пальце левой руки.

Окружающее мигнуло и рассыпалось на мелкие кусочки, словно лопнувшие жемчужные четки.

Он увидел небо.

Не ночное небо, предрассветное.

Опять игра красок… других… но красный цвет присутствовал и здесь. Он царил везде: в небе, в венах, в мыслях.

Мысль была одна и довольно простая. Как он здесь оказался? Ведь должен был заночевать под крышей постоялого двора. Затем Вергун вспомнил и выругался, чувствуя сильную слабость. Слабость пришла вместе с воспоминаниями. Высокая, но вполне терпимая цена. Во рту пересохло, нестерпимо хотелось пить. Но сейчас пить нельзя, и он хорошо помнил это.

Прошла целая вечность, прежде чем Сын Карны заставил себя встать. Вечность… конечно, он заблуждался. Небо не стало светлее, время не потекло вспять, как и не начало бешено нестись вперед. Первое, что он увидел, – железная сеть, разорванная на куски. Затем Ловчий увидел остальное.

Он по-прежнему находился в замке. Вокруг лежали тела. Лучше не смотреть. Замок был мертв. Вергун знал: сейчас здесь нет ни одной живой души, и это сделал он.

Сын Карны подобрал ножны, затем отыскал меч, безразлично оглядывая деяние рук своих. Давненько он не пользовался перстнем и порядком позабыл, что это такое. Крайняя мера, и сегодня был тот самый день… вернее, ночь. Ловчий не знал, в кого обращался, да и зачем знать. То, что поднималось из бездны внутри него, обладало невероятной силой. Тела всадников были просто разорваны на куски неведомым чудовищным зверем. Кровавая тризна. Оно уничтожило даже коней. Вот чуть левее бурый круп лошади, бурый от крови… все, что осталось, а на крупе следы когтей. Борозды вспахали плоть, будто кто-то орудовал плугом.

Вергун тяжело бродил среди тел, едва переставляя ноги. Откат был мощнейшим. Сейчас Сына Карны можно взять голыми руками. Но некому было это сделать. Платить за обращение приходилось своей кровью, и это только начало, чуть позже придет лихорадка, и вот тогда будет по-настоящему горячо. Следовало поскорее убираться из замка, но Ловчий медлил. Он знал, что ищет тело бана Ахтара. Он обязан убедиться, что дело сделано, ибо таковы правила.

Вергун нашел бана у ворот. Удивительно, но правитель Северного Межземья внешне оказался невредим. Ахтар умер не от ран, а от смертельного страха. Бан лежал на спине, смерть исказила благородное лицо, превратив его в отвратительную маску, казавшуюся из-за отхлынувшей крови восковой. И волосы… черные волосы бана были седыми. Что же он увидел?

В остекленевших глазах отражалось светлеющее небо.

– Перед смертью он посмотрел на меня, – прошептал Сын Карны, отвечая на невысказанный вопрос, – на меня, но другого, настоящего…

Ловчий не знал, что увидел бан Ахтар, ибо некому было рассказать. После встречи с обращенным никто не выживал.

Среди тел копошились вороны. Пора уходить. Вергун повесил ножны на пояс, затем спрятал меч. Он по-прежнему медлил. Что-то держало его здесь. Показалось или он действительно слышал плач? Нет, он не ошибся. Плач доносился из недр главной башни. Время уходило, его могли увидеть. Кто-нибудь из горожан наверняка с утра сунется в замок, риск слишком велик. Но Ловчий должен был убедиться, что плач не плод его воображения.

Он вошел в башню. Следы разрушений присутствовали и здесь. Нечто прошлось по всему замку, никого не оставляя в живых. Повсюду лежали останки. Чудовищная сила разнесла в некоторых местах даже каменную стену. Неведомый зверь бесновался, упиваясь короткой свободой…

Девочка пряталась в подвале за рядами просмоленных бочек. Вергун протянул ей руку, коснулся мягких волос. Девочка вздрогнула, но, увидев улыбку на бледном лице незнакомца, лишь еще раз всхлипнула, вытирая рукавом рубашки мокрое лицо.

– Не бойся, – Сын Карны старался говорить как можно ласковее, – я выведу тебя отсюда.