Якудза из другого мира. Том XI - Алексей Владимирович Калинин

навесам, где стояли их верные железные кони. Площадка между базой и гаражом оказалась пустой. Мне почему-то она напомнила сельскую площадь из фильмов-вестернов. Ту самую площадь, на которой сходятся два ковбоя, чтобы долго и упорно смотреть из-под полей шляп на противника прежде, чем прозвучат выстрелы.

Только перекати-поля не хватало для полного антуража.

Я завел машину в гараж и подмигнул Киоси:

— Приехали. Пошли сдаваться.

— А можно я ещё посижу? Я так пригрелся…

— Перед смертью не налюбуешься сакурой, — наставительно ляпнул я, доставая из багажника футляр с боевым костюмом. — Пошли. Можешь держаться за спиной, в меня-то сэнсэй стрелять в случае чего не будет…

— Ага. Ты слишком плохо знаешь сэнсэя, — шмыгнул носом тануки. — А я вот хорошо знаю. И достать меня из-за твоей спины для него как две бутылочки сакэ уговорить!

— Идем! Будь мужчиной! В конце концов, ты друг Изаму Такаги, а я никому не позволю обижать своих друзей! — ответил я. Увидев, как тануки расплылся в улыбке, добавил: — Безнаказанно!

После этого волшебного слова Киоси сник. Да, иногда нужно щёлкнуть расшалившегося тануки по носу, чтобы он не забывал о том, что не только он может делать проказы, но и они могут оборачиваться против него.

Однако, как только мы сделали шаг из гаража, то я тоже почувствовал неладное. Как будто шерсть на загривке поднялась у кошки. Вот вроде бы всё нормально, если не считать черную тучу над базой, а всё равно — по коже побежали мурашки, отчего я невольно передернулся.

— Что-то случилось, босс? — взглянул на меня Киоси.

— Вроде бы пока ничего, но у меня тоже появилось хреновое ощущение. Ты случаем меня не покусал? — спросил я с наигранной веселостью, оглядываясь по сторонам.

Мототаксисты поодаль приветливо поклонились нам, мы ответили кивками. После этого они вернулись к своим лошадкам, что-то вечно подкручивая, протирая и намазывая. Они явно ничего не ощущали.

— Нет, не кусал я тебя, босс, — помотал головой тануки. — Я вообще сейчас занят тем, что прощаюсь с зубами — боюсь, что сэнсэй вытащит каждый без наркоза… Так что мне не до кусания.

Я двинулся к базе и в это время налетел порыв сильного ветра. Этот порыв закрутил на площадке вихрь и швырнул его в нашу строну. Сотни песчинок устремились к нам. Киоси ойкнул и прижал руку к щеке. Когда он отнял ладонь, но на щеке заалела царапина.

— Это что? — спросил он, глядя на капли крови на руке.

— Стеклышком чиркнуло, — ответил я, оглядывась по сторонам.

Неспроста это. Ой неспроста. Не стал бы сэнсэй так наказывать — ведь таким образом и глаза можно лишить.

Ещё один вихрь завертелся на площадке, а после помчался в нашу строну, как соскучившийся по хозяевам пес.

— Киоси, в сторону, — крикнул я и вдобавок оттолкнул его футляром.

Понятливый тануки колобком метнулся влево, прочь от нового вихря. Я же прыгнул влево, уходя с линии летящего мини-ураганчика. Он пронесся между нами и врезался в бампер машины. Послышался скрежет, уши резанул визг, а после… На бампере остался след, как будто огромная каменная корова лизнула металл языком, состоящим из крупной наждачки.

— Ого, это что такое? — снова спросил Киоси.

Третий вихрь возник почти на том же самом месте, что и первые два. Только этот был раза в два больше и ещё… Ветер как будто вырвал из асфальта приличный кусок и разметал его по окружности вихря, превратив черную массу в сплетающуюся спираль.

— Скоро узнаем! — воскликнул я и ударил кулаком по асфальтовому покрытию у правой ноги.

После победы дзёнина деревни тысячи корней у меня появились кое-какие способности относительно стихии Земли. Поэтому после моего удара по асфальту прокатилась небольшая волна, как будто под поверхностью плыла хищная рыба. Эта самая «рыба» выплеснулась навстречу вихрю пастью с каменными клыками. Клыкастая композиция застыла за миг до того, как вихрь ударился о неё и недовольно заскрежетал асфальтовыми лопастями по камням.

Ох и мерзкий же скрип раздался. Я даже невольно поморщился. А что было бы, если этот вихрь достиг наших нежных тел?

Каменная пасть сомкнулась, погребя в своих недрах визжащий вихрь. На месте выплескивания оммедо из земли остались только разбитые куски асфальта. Как будто что-то рвануло под землей и вырвалось наружу небольшим землетрясением.

— Это сэнсэй? — спросил Киоси.

— Нет, даже с его характером это слишком. Вон, смотри! — показал я вверх.

От тучи в это время отделилась массивная капля и ухнула вниз. Она набрала скорость, как приличный метеорит, и точно также, как этот самый приличный метеорит шарахнулась на землю. По мере приближения этого предмета к нашей площадке я успел заметить, что капля в диаметре около двух метров, так что шарахнуть должно было хорошо.

— Ложись! — только и успел выкрикнуть я, прыгая в сторону от предстоящего места падения.

Земля вздрогнула, когда предмет соприкоснулся с асфальтом. Причем вздрогнула так, что у мототаксистов попадали мотоциклы. Когда я поднял голову, то на месте падения капли обнаружил улыбающуюся женщину. От обычных японок с волосами цвета крыла ворона её отличали светло-русые волосы, кажущиеся седыми. Не блондинка, но какая-то такая, цвета остывшей овсяной каши. Хомоноги на изящной фигуре тоже было туманно-серого цвета.

— Как же просто с вами справиться, — прошелестел голос над площадкой. — Всего три удара и вы лежите лицами вниз. А уж разговоров-то было…

Вроде бы и сказала негромко, но я больше чем уверен, что её голос был слышен каждому, кто находился на базе.

— Если это способ постучать в дверь, то весьма хреновый! — ответил я. — Кто вы, госпожа? С какой целью явились сюда?

— Мне нужна всего лишь твоя жизнь, хинин, — мило улыбнулась женщина. — Больше ничего. Отдай свою жизнь и больше никто не пострадает…

Она чуть развела руки в стороны, обратила ладони вниз. Под её руками взметнулись небольшие вихри, и закружились на месте, готовые сорваться в бой по мановению пальцев.

— Убирайся, тварь! Оставь моих детей в покое! — прогремел голос сэнсэя, а в следующую секунду он мягко приземлился на площадке между нами и стоящей женщиной.

Он выпрямился и встал, чуть расставив ноги. Весь его вид со спины намекал, что легче сдвинуть с места Фудзияму, чем обойти сэнсэя, защищающего своих учеников.

— Старик, ты слишком дряхл, чтобы противостоять мне!