Зеркало покойника - Агата Кристи

— В основном все оставалось по-прежнему, но мисс Руфь Шевени-Гор получала наследство лишь в случае ее брака с мистером Хьюго Трентом.

— Ага! — воскликнул Пуаро. — Но это весьма существенная деталь.

— Я высказался против этого пункта, — продолжал мистер Форбс. — И счел своим долгом предупредить, что подобное требование можно легко оспорить. Суд не одобрит таких условий наследства. Однако сэр Жерваз настаивал.

— А если мисс Шевени-Гор или мистер Трент не согласятся с данным условием?

— Если мистер Трент не захочет жениться на мисс Шевени-Гор, наследство перейдет к ней без всяких условий. А вот если он захочет, а она откажется, тогда, напротив, — деньги получит он.

— Странное дело, — удивился майор Риддл.

Пуаро наклонился вперед, похлопав адвоката по колену:

— Но что за этим кроется? Что задумал сэр Жерваз, когда поставил такое условие? Тут должно быть что-то вполне определенное… По-моему, тут должен быть другой мужчина… мужчина, которого он не одобрял. Я думаю, мистер Форбс, вы должны знать, кто этот мужчина?

— В самом деле, мсье Пуаро, я не знаю.

— Но вы можете догадываться.

— Я никогда не строю догадок, — раздражено бросил мистер Форбс. Он снял пенсне, протер стекла шелковым носовым платком и поинтересовался: — Вы хотите узнать что-либо еще?

— В данный момент нет, — ответил Пуаро. — Во всяком случае, что касается меня.

Мистер Форбс посмотрел так, словно ответ, по его мнению, был неполным, и перевел взгляд на начальника полиции.

— Спасибо, мистер Форбс. Пожалуй, это все. Я бы хотел, если можно, побеседовать с мисс Шевени-Гор.

— Конечно. Думаю, она наверху, с леди Шевени-Гор.

— Ах да. Тогда я сначала поговорил бы с… как же его?.. С Берроузом… и с этой дамой, занимавшейся историей семьи.

— Они в библиотеке. Я им скажу.

7

— Тяжелая это работа, — сказал майор Риддл, когда адвокат вышел из комнаты. — Выуживание информации у старомодных служителей закона требует определенных усилий. По-моему, все дело крутится вокруг девицы.

— Да, похоже.

— А вот и Берроуз.

Годфри Берроз обладал приятной наружностью человека, готового к услугам. Его улыбка, благоразумно смягченная печалью, лишь слегка открывала зубы. Улыбка была скорее дежурная, чем искренняя.

— Итак, мистер Берроуз, мы хотим задать вам несколько вопросов.

— Пожалуйста, майор Риддл. Как вам угодно.

— Ну, первое и самое главное. Проще говоря, что вы думаете о самоубийстве сэра Жерваза?

— Абсолютно ничего. Это было для меня сильнейшим потрясением.

— Вы слышали выстрел?

— Нет. Помнится, в тот момент я находился в библиотеке. Я спустился довольно рано и прошел в библиотеку посмотреть интересовавшие меня книги. Библиотека и кабинет расположены в противоположных крыльях дома, так что я не мог ничего слышать.

— Был ли кто-нибудь с вами в библиотеке? — спросил Пуаро.

— Никого.

— Знаете ли вы, где в это время были остальные обитатели дома?

— Думаю, в основном наверху, переодевались к ужину.

— Когда вы пришли в гостиную?

— Как раз перед приездом мсье Пуаро. Все уже были там — кроме сэра Жерваза, конечно.

— Вам не показалось странным, что его нет?

— Да, разумеется, показалось. Как правило, он всегда приходил в гостиную до первого гонга.

— Вы не замечали в последнее время каких-нибудь перемен в поведении сэра Жерваза? Не был ли он чем-то обеспокоен? Озабочен? Или угнетен?

Годфри Берроуз задумался:

— Нет… не думаю. Пожалуй, немного погружен в себя.

— Но он не казался обеспокоенным?

— Нет-нет.

— Никаких финансовых проблем?

— Он был несколько озадачен делами одной компании. Если быть точным — «Парагон Синтетик Раббер».

— А что именно он говорил об этом?

На лице Годфри Берроуза опять заиграла дежурная улыбка, и снова она казалась слегка фальшивой.

— Ну, видите ли, он говорил: «Старик Бьюри — либо дурак, либо мошенник. Думаю, дурак. Я должен щадить его ради Ванды».

— И что же означало: «ради Ванды»? — полюбопытствовал Пуаро.

— Понимаете, леди Шевени-Гор очень нравился полковник Бьюри, а тот просто боготворил ее. Ходил за ней по пятам, как собачонка.

— А сэр Жерваз… совсем не ревновал?

— Ревновал? — Берроуз вытаращил глаза, потом засмеялся: — Сэр Жерваз и ревность? Да он даже не знал, что это такое. Ему и в голову не могло прийти, что можно предпочесть ему другого мужчину. Вы же понимаете, этого просто быть не может.

Пуаро мягко заметил:

— Мне кажется, вы не больно-то любили сэра Жерваза Шевени-Гора.

Берроуз покраснел:

— Нет, я его любил. По крайней мере… ну, все это кажется в наши дни довольно смешным.

— Все это? — переспросил Пуаро.

— Если угодно — феодальные мотивы. Поклонение предкам, возвеличивание своей персоны. Сэр Жерваз был во многих отношениях очень талантлив, жил интересной жизнью. Но он был бы более интересным человеком, если бы не был с головой погружен в себя и собственный эгоизм.

— Его дочь соглашалась с вами в этом?

Берроуз покраснел пуще прежнего:

— По-моему, мисс Шевени-Гор придерживается взглядов современной молодежи. Но я, разумеется, не обсуждал с ней ее отца.

— Но современная молодежь как раз любит пообсуждать своих отцов! — возразил Пуаро. — Это вполне в ее духе — критиковать родителей!

Берроуз пожал плечами.

В беседу вклинился майор Риддл:

— И больше ничего — никаких других финансовых неприятностей? Сэр Жерваз никогда не говорил, что стал жертвой обмана?

— Обмана? — удивился Берроуз. — Нет-нет.

— А сами вы были с ним в хороших отношениях?

— Да, конечно. Почему, нет?

— Вопросы задаю я, мистер Берроуз.

Молодой человек помрачнел и отчеканил:

— Мы были в наилучших отношениях.

— Вы знали о том, что сэр Жерваз написал мсье Пуаро письмо с просьбой приехать сюда?

— Нет.

— Сэр Жерваз обычно сам вел личную переписку?

— Нет, он почти всегда диктовал письма мне.

— Но в данном случае он поступил иначе?

— Да.

— А почему, как вы думаете?

— Понятия не имею.

— Не можете ли вы предположить, почему именно это письмо он написал собственноручно?

— Нет, не могу.

— Да-а, — задумчиво протянул майор Риддл и спокойно добавил: — Довольно любопытно. Когда вы видели сэра Жерваза в последний раз?

— Перед тем, как пошел переодеться к ужину. Я приносил ему на подпись кое-какие письма.

— Как он себя вел?

— Как обычно. Даже, пожалуй, был чем-то очень доволен.

— Вот как? — воскликнул Пуаро. — Вам так показалось, да? Он был чем-то доволен. А вскоре после этого застрелился. Это странно!

Годфри Берроуз пожал плечами:

— Я только рассказываю о своих впечатлениях.

— Да-да, и они очень ценны. В конце концов, вы, возможно, одним из последних видели сэра Жерваза живым.

— Последним его видел Снелл.

— Да, видел, но не говорил с ним.

Берроуз промолчал.

— В котором часу вы пошли переодеваться к ужину? — спросил майор Риддл.

— Минут пять восьмого.

— Что делал сэр Жерваз?

— Он остался в кабинете.

— Как долго он обычно переодевался?

— Обычно он тратил на это три четверти часа, не меньше.

— Значит, если ужин начинался в четверть девятого, он, скорее всего, должен был выйти не позднее половины восьмого?

— Видимо, да.

— Вы рано пошли переодеваться?

— Да, я думал переодеться и зайти в библиотеку, посмотреть нужные мне книги.

Пуаро задумчиво кивнул. А майор Риддл подытожил:

— Что ж, пожалуй, пока все. Не позовете ли вы мисс… как бишь ее?..

Маленькая мисс Лингард впорхнула чуть ли не в ту же минуту. На ее шее висело несколько цепочек, которые тихонько зазвенели, когда она села, вопросительно поглядывая то на одного, то на другого мужчину.

— Все это так… э-э… печально, мисс Лингард, — начал майор Риддл.

— Да, печально, — чинно согласилась дама.

— Вы приехали сюда… как давно?

— Около двух месяцев назад. Сэр Жерваз написал своему знакомому из Британского музея — полковнику Фотрингею, и тот рекомендовал меня. Я много занималась историческими исследованиями.

— Вам было трудно работать с сэром Жервазом?

— Нет, что вы. К нему, разумеется, следовало приноровиться. Но так нужно поступать всегда, с кем бы ты ни работал.

Майор Риддл почувствовал себя неловко, представив себе, что в этот самый момент мисс Лингард, возможно, приноравливается к нему, и продолжил:

— Ваши обязанности состояли в том, чтобы помогать сэру Жервазу работать над книгой, которую он писал?

— Да.

— В чем заключалась эта помощь?