День, когда доллар умрёт - Джон Гальт

23 февраля 2010 20:00 ET

Новый мост Ринглинг, который открылся несколько лет назад, не обладал теми отличительными признаками, которыми мог похвастаться старый разводной мост, но для нашего небольшого сообщества он был прекрасной возможностью бодро пройтись вверх-вниз по «самому большому холму» нашего района. Кроме того, когда он открылся, машины перестали создавать пробки в центре Сарасоты. Мы с женой припарковались снаружи пристани яхт «Джекс», вышли из машины и заметили у основания моста мигающие сирены полицейских машин — то ли произошла серьёзная авария, то ли ещё чего случилось.

Когда я и моя прекрасная жена достигли южной пешеходной дорожки моста, к нам подошёл местный полицейский, направляя нам в лицо свет фонаря и, судя по всему, держа руку на пистолете. «Чем я могу вам помочь?» — спросил офицер. Я ответил, что мы просто собирались пройтись под ночным небом по мосту и подышать свежим воздухом — так, как делали это уже многие годы. С легким нажимом он спросил: «У вас есть удостоверение личности, у обоих?» Я передал ему свои права и объяснил, что жена не носит с собой сумку, когда ходит пешком. Он же практически не обратил внимания на мои слова и отошёл к полицейской машине, внимательно нас рассматривая, теперь уже с ещё одним полицейским.

«Сэр, я заметил в ваших документах, что у вас есть огнестрельное оружие и право на его ношение, оно у вас при себе?» — спросил полицейский, вытащив пистолет, но направив дуло в сторону. «Нет, сэр», — ответил я. — «Я не ношу и никогда не носил оружия, когда здесь гуляю». Офицера, похоже, устроил мой ответ. Он указал нам назад на парковку и твёрдо сказал, возвращая пистолет в кобуру: «К сожалению, все барьерные острова во Флориде закрыты. Поступил строгий приказ ограничивать здесь перемещение населения из-за опасений возмездия».

«Возмездия?» — подумал я про себя. Очевидно, что также подумала моя жена, поскольку она посмотрела на меня с некоторым волнением. «Без проблем, офицер, мы пойдём домой», — сказал я полицейскому, медленно поворачиваясь к нему спиной и направляясь с женой к машине. Когда мы выезжали с парковки в сторону дома, мы заметили, что у пристани яхт обосновывались на ночь частные охранники — это тоже было в новинку. Увидев их, жена спросила: «Возмездие кому или чему?». Я ответил, что не знаю, и мы поехали домой, поскольку мне нужно было залезть на форумы и узнать, что за чертовщина происходит.

23 февраля, 2010 21:40 ET

Обычно жена всё время ныла, когда я говорил с друзьями по телефону или через Интернет. Однако сегодня, по её словам, она занималась точно тем же, пытаясь понять, что же происходит. На её первые запросы ответил через Интернет друг из Австралии. Общий смысл его ответа звучал примерно так: «не хотел бы я оказаться на вашем месте», только слова были подобраны более жёсткие. На тех форумах, на которых я часто бывал, тоже попадались интересные сообщения, причём самые разные: от совершенно диких предположений до тупых высказываний быдломассы. Однако ни одно из них не проливало свет на истинные события, разве что некоторые участники форумов отметили, что вокруг богатых районов их городов увеличилось число представителей органов правопорядка.

Пока в имейлах и сообщениях туда-сюда летали шутки и домыслы, я включил Си-Эн-Би-Си и «Блумберг» послушать мнения про будущее наших финансовых рынков. Казалось, что на Си-Эн-Би-Си-Азия, в общем-то, всё почти нормально, разве что внизу экрана снова и снова бежала строка «ВСЕ ФИНАНСОВЫЕ РЫНКИ ЗАКРЫТЫ ДО 25 ФЕВРАЛЯ 2010 ГОДА», которая перемежалась анонсами передач. Сегодня в 10 вечера у Берни Ло будет Джим Роджерс. Пропустить это интервью я не мог, поскольку решил, что это был тот момент, когда я наконец-то мог сказать «ну вот, я же вам говорил»: рынок Нью-Йорка потерпел крах, и похоже было, что Сингапур станет новым финансовым центром мира. А вот на Си-Эн-Би-Си-США всё было совсем по-другому: Крамер потел сильнее, чем тренер «Филадельфийских Орлов»[12] Энди Рид за выбором начинки в бутербродной забегаловке, а у Кудлоу был такой вид, будто его собаку только что переехал мусоровоз. Оба пытались придумать хоть один повод для надежды, разбирая на кусочки речь президента Обамы и гадая, что же завтра скажет Бен Бернарке. Тем временем их обоих огорчил Рик Сантелли, сказав, что доллар США имеет стоимость, эквивалентную подгоревшей гренке из обанкротившегося «Ваффл Хаус» юго-восточных штатов[13]. Рик сегодня себя совсем не сдерживал, поскольку после этого он накинулся на тот «комплекс Господа Бога», которым, как казалось, болели центральные банки, поскольку считали, что смогут управлять инвесторами и капиталистами вместо того, чтобы позволить рынку делать свою работу. Когда Крамер попытался защитить встречу «большой двадцатки», Сантелли его перебил и сказал то, что с тех пор не выходит у меня из головы:

«Эти высокомерные дураки уже который год ведут себя как боги, и знаешь что, Джеймс? Они уничтожили американскую модель капитализма. Ты заработал себе денег. Я заработал себе. Но возьми любого среднестатистического тупицу там, на улице, и ты увидишь раба, которым руководят те мегаломаны, которые считают, что они выше всех законов человеческого общества и выше нашей Конституции. Мне тошно смотреть на тебя и тебе подобных. Джим, уже не важно, что ты сейчас скажешь, рынки мертвы, и ты помог этому убийству».

«Дорогая, портвейн ещё остался?» — крикнул я, когда жена зашла в кухню.

23 февраля, 2010 10:59, время в Гонконге

Интервью с вампиром

Берни Ло: «Джим, рад, что ты вернулся. Я уверен, что тебе есть о чём сегодня поговорить, учитывая, что открыты только внутренние рынки Китая».

Джим Роджерс: «Доброе утро, Берни. Я бы соврал, если бы сказал, что не рассматривал это как возможный вариант развития событий».

Берни: «Не могу не спросить, как вы считаете, откроются ли рынки Северной Америки и Европы в марте или, скажем, в апреле?»

Джим: «Откроются абсолютно точно не позднее марта. Если рынки ценных бумаг не откроются до середины марта, останется только массово распродать все активы. США должны перенести ту боль, которую они всё это время откладывали, и обеспечить возвращение функционирующих рынков ценных бумаг, иначе пострадают валюты, долговые обязательства и банковские системы других стран. Если они не откроют рынки и не позволят капитализму самому себя починить, эффект будет такой же, как если бы они потопили „Титаник“ и продолжали продавать на него билеты».

Берни: «Так что же случится с другими рынками ценных бумаг, когда они снова откроются для международных инвестиций? Не придётся ли им вводить ограничения или…?»

Джим: (перебивает Берни) «Страны с централизированным управлением и их банки введут ограничения денежных потоков. Я думаю, правительства стран Азии ограничат те суммы, которые можно вывести из страны, чтобы их банковские системы не потерпели крах. Однако мало что можно расслышать в этой тишине. Я думаю, что все последуют за Америкой, но надо подождать, пока сегодня не выступит с речью Бернарке и его весёлая свора идиотов».

Берни: «Не могу не спросить, а что же станет с долларом — эту тему мы уже не раз обсуждали, — а также с ценой на золото?»

Джим: «А это уже зависит от того, в чём оценивать золото. Золото в долларах США купить будет невозможно ни по какой цене из-за валютных ограничений в Северной Америке, наложенных Канадой и Мексикой. И ни одна из этих стран не может позволить себе риск отвернуться от ФРС, особенно Мексика. Цена на золото в евро должна повыситься до уровня в тысячу — две тысячи евро исключительно из-за того, что у Европейского центрального банка есть долговые обязательства, выраженные в долларах, а также из-за инвестиций этого континента. Великобритании остаётся только вступить в ЕС, поскольку фунт стерлинга годится только на то, чтобы набить им подушки. Вкладывать надо в валюту азиатских стран и драгоценные металлы. И если вы очень хотите знать моё мнение, цена золота в долларах США, если будет разрешена торговля, на открытии составит значительно больше двух тысяч долларов за унцию. Сам доллар уже не является функциональной валютой торговли или инвестиций, также можно поставить крест на его роли в качестве резервной валюты».

Берни: «Что же тогда станет резервной валютой мировой торговли? То есть, эээ, Джим, если то, что ты говоришь, правда, это будет сильным ударом для системы, который изменит на долгие годы природу внешней инвестиционной деятельности».

Джим: «Узнаем, когда заговорит Бернарке. Но если бы я был правителем или президентом страны, я бы знал, что выбранная мной резервная валюта — это основной актив или ресурс, который у меня есть на руках. За последние четыре года многие страны начали копить драгоценные металлы, нефть и недрагоценные металлы. Я думаю, они задали тон происходящим событиям, несмотря на то, к чему вчера пришла „большая двадцатка“. Как я говорил вам несколько лет назад, если вы живёте в США, для вас сейчас лучшей инвестицией будут сельскохозяйственные земли. Ну а остальному миру придётся пройти через процесс разрыва связей, который, как многие полагали, не произойдёт».