Роковой шторм - Дженнифер Блейк

— Дождь кончился? — спросила она, когда он сел у дальнего конца стола.

— Да, проясняется.

— Значит, утром не возникнет трудностей с отплытием?

— Ни малейших. Я надеюсь, ваш отец благополучно прибыл на корабль?

Джулия не обратила внимания на намек, который мог слишком ее огорчить, ответила утвердительно.

— Его задержала деловая встреча, хотя мне трудно судить о ее важности.

Капитан прищурился от внезапно вспыхнувшего интереса, но промолчал.

Подыскивая интересную для моряка тему разговора, Джулия сказала:

— Я полагаю, вы очень рады, что снова уходите в плавание?

Он откинулся на спинку стула и положил руку на край стола.

— В этом есть определенные преимущества.

— В самом деле? — продолжила она.

— В море я хозяин своего корабля и всех, кто находится на нем.

— Но это лишь теоретически, капитан? — сказала Джулия, стараясь скрыть улыбку. Видимо, ему не давало покоя то, что они с отцом настояли на этой поездке.

— Отнюдь, — возразил он. — Пока не видно земли, мое слово — закон.

Джулия пристально посмотрела на Торпа, чувствуя в его словах какой-то подвох. Она уже вздернула подбородок, собираясь потребовать объяснений, но дверь отворилась и появился Марсель де Груз.

Он подошел к ним, затем остановился.

— Я не помешал? — спросил он, ехидно улыбаясь, глядя то на капитана, то на Джулию.

— К счастью, да, — саркастически откликнулся капитан, когда заметил румянец на щеках девушки.

В черных глазах де Груа отразилось раздумье, пока он не прикрыл их тяжелыми веками. Подойдя к столу, он сел возле Джулии.

— Сегодня вы очаровательны, мадемуазель, — заметил француз.

Джулия пробормотала что-то подобающее моменту. Де Груа тоже переоделся к обеду. В своем темном мундире с шелковыми лацканами цвета полированной стали, сильно накрахмаленной рубашке и белых бриджах он выглядел слишком торжественно для корабельной трапезы. Рядом с капитаном Торпом он смотрелся как денди в трауре. Желая отомстить де Груа за смущение, в которое он ее привел, Джулия окинула взглядом его темное облачение и спросила:

— Могу ли я выразить вам соболезнование, мсье?

— Что? О, нет, нет, мадемуазель. В этом нет необходимости. Мои друзья в полном здравии. Что касается моей семьи, то мне некого оплакивать.

— Простите мою ошибку, — сказала Джулия, прикрывая глаза ресницами, прежде чем заметила усмешку капитана Торпа.

— Вам я могу простить что угодно, — ответил де Груз галантно, хотя и чуть жестче обычного.

Джулия с трудом продолжала беседу, и поэтому с облегчением встретила появление Джереми Фри, мсье Робо и своего отца. Остальных офицеров судна не было видно, так как они отправились в город, стараясь с наибольшей пользой распорядиться своей последней ночью на берегу.

Следом вошел стюард с подносом, заставленным стаканами и бутылками с шерри. Обслужив всех, он удалился, и капитан Тори спросил:

— Насколько я понимаю, мсье Дюпре, у вас есть новости?

— В самом деле? — откликнулся старший из мужчин, многозначительно поглядев на первого помощника.

— Вам не следует опасаться присутствия Джереми. Как первый помощник, он должен знать, куда и с какой целью направляется судно. К тому же он мой друг, и я полностью ему доверяю.

Отец Джулии на мгновение задумался, затем кивнул:

— Зная, что вы заинтересованы в сохранении тайны нашей миссии, я приму ваш совет. Сегодня днем получено известие с острова Святой Елены. Чиприани Франческо, метрдотеля императора, который был весьма полезен ему как соглядатай и союзник, отравили. Неизвестно, из-за его преданности хозяину или просто он отведал блюдо, предназначенное Наполеону. В ночь, когда это случилось, Франчески прислуживал за обедом. Он умер неделю спустя в страшных мучениях.

— Считает ли император это покушением на его жизнь? — спросил Робо.

— Император не делится своими мыслями. Однако сейчас важно как можно скорее вырвать его из этой нездоровой обстановки.

— Конечно, — мягко согласился Робо. — Я и раньше так думал.

Все немедленно осознали, что спасти Наполеона от очередной опасности

— значило подставить под удар Эжена Робо. То, что этот тихий, безыскусный человек даже не пытался избежать этой участи, делало угрызения совести более мучительными.

— Простите меня, мой друг, — нахмурившись, сказал Дюпре. — Такая смерть… — трудно винить за желание избежать ее.

Робо перевел взгляд на светлое пятно от фонаря на поверхности стола.

— Что ж… По сравнению с остальными, это не самый плохой конец.

Капитан Торп попытался прервать поток этих мрачных высказываний.

— Отразилось ли это событие на планах императора?

— В послании про это ничего не сказано. Однако здравый смысл подсказывает, что время становится нашим врагом, с которым, как и с тюремщиками императора, приходится сражаться всеми доступными средствами.

«Си Джейд» покинул пристань на рассвете и, покачиваясь на волнах подводного течения, повернул свой нос, украшенный бюстом сирены, в сторону бирюзового залива. Джулия лежала без сна в своей каюте и слушала, как выкрикиваются команды. Плавное покачивание плывущего корабля наполнило ее странным чувством, точно она сама оторвалась от берега и теперь плыла, утратив цель и направление. Она инстинктивно прикоснулась к деревянной переборке каюты, которая вибрировала от напряжения, словно корабль был живым существом. Удары волн о корпус корабля регулярно чередовались, неся в себе необъяснимую угрозу.

Надеясь избежать подобных фантазий, Джулия откинула одеяло и соскользнула с койки. Она не стала зажигать лампу и оделась в темноте, натянув на себя первое подвернувшееся под руку платье из розового льняного батиста поверх вышитой сорочки и нижней юбки. Золотая пчела на шее и кашемировая шаль завершили ее туалет.

Туман окутал реку тонким покрывалом, а деревья на берегу, казалось, вырастали прямо из облаков. Новый Орлеан уже скрылся из виду. Единственным признаком человеческого обитания были поля с покачивающимся на ветру сахарным тростником.

Поручни красного дерева оказались влажными на ощупь. Джулия спрятала мокрые, замерзшие пальцы под мышками и подняла лицо навстречу ветру. Сырой воздух щекотал ноздри запахами пеньки, свежей краски и дегтя. Когда подняли паруса, движение на палубе замедлилось. Один или два матроса с любопытством взглянули на нее, и тут же быстро отвели глаза. Вспышка их трудового рвения объяснялась приближением капитана.

— Вы рано встали, мадемуазель, — приветствовал ее Торп.

— Меня разбудило отплытие. — Она и не подозревала, насколько холодным был ветер, пока не оказалась под прикрытием большого тела капитана. От него исходило какое-то волнующее тепло, словно он обладал скрытым магнетизмом, и ей пришлось сдержать норов и подойти ближе. Усилием воли Джулия заставила себя успокоиться, а он взял ее за руку и повел к носу корабля, подальше от команды.